Читать интересную книгу Разгадка 1937 года - Юрий Емельянов

Быстрый рост образования и науки сопровождался качественными переменами в интеллигенции страны. Сталин подчеркивал: «Изменился, во-первых, состав интеллигенции. Выходцы из дворянства и буржуазии составляют небольшой процент нашей советской интеллигенции. 80–90 процентов советской интеллигенции — это выходцы из рабочего класса, крестьянства и других слоев трудящихся. Изменился, наконец, и самый характер деятельности интеллигенции».

Указанные экономические и социальные перемены в стране требовали, по словам Сталина, соответствующих перемен в политическом устройстве общества. Он подчеркивал: «Особенность проекта новой Конституции составляет его последовательный и до конца выдержанный демократизм». В то же время он заявил: «Я должен признать, что проект новой Конституции СССР… оставляет в силе режим диктатуры рабочего класса, равно как сохраняет без изменения нынешнее руководящее положение Коммунистической партии СССР. Если уважаемые критики считают это недостатком проекта Конституции, то можно только пожалеть об этом. Мы же, большевики, считаем это достоинством проекта Конституции.

Что же касается свободы различных политических партий, то мы держимся здесь несколько иных взглядов, — продолжал Сталин. — Партия есть часть класса, его передовая часть. Несколько партий, а значит и свобода партий может существовать лишь в таком обществе, где имеются антагонистические классы, интересы которых враждебны и непримиримы… Но в СССР нет уже больше таких классов… В СССР имеются только два класса, рабочие и крестьяне, интересы которых не только враждебны, а наоборот — дружественны. Стало быть, в СССР нет почвы для существования нескольких партий, а значит, и для свободы этих партий. В СССР имеется почва только для одной партии — Коммунистической партии. В СССР может существовать лишь одна партия — партия коммунистов, смело и до конца защищающая интересы рабочих и крестьян. А что она неплохо защищает интересы этих классов — в этом едва ли может быть какое-либо сомнение». Так Сталин отметал обвинения в «перерождении» советского строя и отказе от основополагающих принципов социалистической революции.

Высмеяв многочисленные оценки буржуазной пропаганды относительно новой Конституции, Сталин перешел к разбору поправок и дополнений, которые были внесены в ходе обсуждения. Он остановился на разборе тринадцати из них. Последней, 13-й, по счету поправке Сталин уделил особо много времени. Поправка к 135-й статье проекта Конституции, говорил Сталин, «предлагает лишить избирательных прав служителей культа, бывших белогвардейцев, всех бывших людей и лиц, не занимающихся общеполезным трудом, или же, во всяком случае ограничить избирательные права этой категории, дав им только право избирать, но не быть избранными». О том, что Сталин решил возможным объявить о несогласии некоторых людей с этой статьей проекта Конституции, свидетельствовало, что сопротивление новому порядку выборов не прекратилось и после процесса над Зиновьевым, Каменевым и другими.

Сталин заявил решительно: «Я думаю, что эта поправка… должна быть отвергнута». Он пояснил: «Советская власть лишила избирательных прав нетрудовые и эксплуататорские элементы не на веки вечные, а временно, до известного периода. Было время, когда эти элементы вели открытую войну против народа и противодействовали советским законам. Советский закон о лишении их избирательного права был ответом Советской власти на это противодействие». Как это было характерно для восприятия Сталиным исторического процесса, он отделял от ноября 1936 года события времен коллективизации, когда классовая борьба в деревне обострилась до крайней степени и переросла кое-где в настоящую войну.

Доказывая, что предлагаемые им перемены не противоречат принципам ленинизма, Сталин привел цитату из работы Ленина, в которой говорилось: «РКП должна разъяснять трудящимся массам, во избежание неправильного обобщения преходящих исторических надобностей, что лишение избирательных прав части граждан отнюдь не касается в Советской республике, как это бывало в большинстве буржуазно-демократических республик, определенного разряда граждан, пожизненно объявляемых бесправными, а относится только к эксплуататорам, только к тем, кто вопреки основным законам социалистической Советской республики упорствует в отстаивании своего эксплуататорского положения, в сохранении капиталистических отношений… В самом недалеком будущем прекращение внешнего нашествия и довершение экспроприации экспроприаторов может, при известных условиях, создать положение, когда пролетарская государственная власть изберет другие способы подавления эксплуататоров и введет всеобщее избирательное право без всяких ограничений».

Сталин считал, что в 1936 году это время наступило. Он говорил: «За истекший период мы добились того, что эксплуататорские классы уничтожены, а Советская власть превратилась в непобедимую силу. Не пришло ли время пересмотреть этот закон? Я думаю, что пришло время».

Полемизируя с противниками 135-й статьи, Сталин заявлял: «Говорят, что это опасно, так как могут пролезть в верховные органы страны враждебные Советской власти элементы, кое-кто из бывших белогвардейцев, кулаков, попов и т. д. Но чего тут собственно бояться? Волков бояться, в лес не ходить. Во-первых, не все бывшие кулаки, белогвардейцы или попы враждебны Советской власти. Во-вторых, если народ кой-где и изберет враждебных людей, то это будет означать, что наша агитационная работа поставлена из рук вон плохо, и мы вполне заслужили такой позор, если же наша агитационная работа будет идти по-большевистски, то народ не пропустит враждебных людей в свои верховные органы. Значит, надо работать, а не хныкать, надо работать, а не дожидаться того, что всё будет предоставлено в готовом виде в порядке административных распоряжений».

Совершенно очевидно, что Сталин не отрицал наличия в стране яростных противников советской власти. Однако он не был склонен преувеличивать их число. Очевидно, что он исходил из того, что успехи в создании общества без враждебных классов привели к смягчению былых острых противоречий. Он был уверен в том, что в условиях открытой предвыборной кампании советские люди отвергнут политические программы врагов советского строя и в ходе равного, прямого и тайного голосования изберут наиболее достойных депутатов Верховного Совета СССР.

Принятие 5 декабря 1936 года 8-м Чрезвычайным Всесоюзным съездом Советов Конституции СССР было встречено с огромным одобрением в стране. День 5 декабря был объявлен праздничным, и он оставался таким до 1977 года, когда была принята новая Конституция СССР. Казалось бы, Сталин и его сторонники могли торжествовать победу над своими противниками.

Глава 14

Активизация заговора Тухачевского и московский процесс 1937 года

О том, что Сталин был готов прекратить дальнейшие репрессии, свидетельствовало его поведение на декабрьском пленуме ЦК. Выступая с докладом на этом пленуме Ежов в своем докладе привел сведения, которые должны были свидетельствовать о вине Бухарина и Рыкова. Он был поддержан Р. И. Эйхе и рядом других членов ЦК. Однако Сталин внес предложение продолжить проверку по делу Бухарина и Рыкова до следующего пленума.

Однако к тому времени в НКВД стали поступать сведения о наличии в стране разветвленного военно-политического заговора. Арестованный в июле 1936 года комдив Д. Шмидт стал давать показания против командующего Киевским военным округом И. Э. Якира. Когда Шмидта доставили в Москву, Ягода сообщил об этом участнику заговора Я. Гамарнику. Как подчеркивали в своей книге «Заговоры и борьба за власть» Р. Баландин и С. Миронов, «видимо этим сообщением Ягода хотел показать, что вынужден был арестовать человека из окружения Гамарника и Ягоды, ибо обстоятельства следствия вышли из его, Ягоды, контроля, и теперь этим делом занимаются Ежов и преданный ему Агранов».

В конце августа 1936 года один из обвиняемых на процессе Зиновьева, Каменева и других, И. И. Дрейцер, сообщил, что среди военных существует оппозиционная группа, в состав которой входят заместитель командующего Ленинградским военным округом комкор В. М. Примаков и военный атташе в Великобритании комкор В. К. Путна. Они, а также командующий Харьковским военным округом С. А. Туровский вскоре были арестованы. Вскоре все они стали давать показания, которые позволили узнать больше о заговоре и его участниках.

В конце 1936 года в Москву поступили сведения о заговоре военных также из Парижа. Это признавал Д. Волкогонов: «Вначале Ежов направил Сталину записку с материалами РОВСа (белоэмигрантской организации „Русский общевоинский союз“) из Парижа. В ней шла речь о том, что „в СССР группой высших командиров готовится государственный переворот… Утверждалось, что во главе заговора стоит маршал М. Н. Тухачевский. Сталин передал записку Орджоникидзе и Ворошилову с резолюцией: „Прошу ознакомиться“. Следов реакции его соратников на документе обнаружить не удалось“. Известно, что Тухачевский был заместителем Ворошилова, а Орджоникидзе был куратором военной промышленности.