чего мы ждём? Давайте уже отключим его к чёртовой матери! — вскрикнула Валя.
— Это не принесёт желаемого результата, коллеги… — обречённо возразил учёный.
— Поясните тогда… — потребовал Леонид.
— Дело в том, дорогой Леонид Ильич… что этот передатчик не является источником сигнала. И, следовательно, источником нашей исследовательской проблемы. Он даже не ретранслятор. А скорее набор настроечного оборудования. Ретранслятором является вся башня целиком. Она уже введена в строй и настроена на нужный режим работы. Даже полное отключение оборудования уже ни на что не повлияет. Это как огромный детекторный приёмник, который работает без батареек, получая и энергию, и сигнал от источника радиоволн.
— И где же тогда этот источник? — спросил Толик.
— А он, уважаемый Анатолий Ефремович… Везде, — Пётр Петрович грустно усмехнулся, и указал пальцем на дрожащую на осциллографе кривую. — Знаете, что это за штучка, коллеги? Это частота 32 целых и 4 десятых герца. Пятая гармоника резонанса Шумана. Стоячие волны, десятилетиями циркулирующие в ионосфере планеты без потери интенсивности. И кто-то использовал их, как несущую частоту…
— Кто?! Для чего?! — удивилась Валя.
— На благо трудового народа, — раздался тяжёлый и громкий голос, исходивший со всех сторон. Ребята обернулись и увидели, как в дверях прямо из воздуха возникла высокая мужская фигура в форме офицера НКВД.
Глава 36. Дивный старый мир
в которой всё заканчивается не самым обычным, но наиболее закономерным образом, беспорядки прекращаются, погода налаживается и каждый находит себе занятие по душе
Лёня выхватил пистолет и несколько раз выстрелил в зловещий образ, подрагивающий в воздухе. Но пули лишь пролетели сквозь призрака. Полагая, что всё, возможно, ему только чудится, парень оглянулся на своих спутников. Те стояли, как вкопанные, наблюдая за вошедшим. Тем временем офицер засунул руки в карманы кожаного плаща и как-то совсем буднично опёрся спиной о косяк двери.
— Пустая трата патронов. Они давно не могут причинить мне вреда, — голос призрака всё так же доносился, словно из потустороннего мира, но сделался чуть тише. — Вас же предупредили… Стоило подчиниться, если вы хотите уйти отсюда… — он чуть помедлил, — живыми…
— Чего вы ждёте, Пётр Петрович? Стреляйте! — выкрикнула Валя, видя, что учёный уже схватился за излучатель и навёл его на странного визитёра из прошлого.
— Бессмысленно, — покачал головой офицер НКВД. — Всё равно уже ничего не изменить. Единственное, что вы ещё можете — получить ответы. Они должны быть вам интересны…
— Это логично, — согласился Пётр Петрович. — Говорите.
— Рад, что тут есть представители технической интеллигенции. Всегда любил с ними общаться… — призрак обвёл взглядом людей. — Устройство, в котором мы находимся, имеет единственную функцию: менять ход истории. Оно не просто вызывает движение масс, но и преображает сами принципы их существования. Трансформирует общественное бытие. Можно сказать, что это воплощение идей Революции, облачённых в язык физики и электрических схем.
— Не слишком ли самонадеянно? Возомнил себя богом?! — заносчиво выпалил Лёня.
— Как максимум «богом из машины»… — призрак зазвучал устало и чуть снисходительно. — Моё сознание не имеет значения… И ничьё по отдельности. Но все вместе. Я лишь служу рабочему классу и являюсь проводником воли трудящихся.
— А если без лирики? Как вам это удалось? — твёрдо спросил учёный и в подтверждение своей серьёзности чуть повёл стволом излучателя, всё ещё направленного на офицера.
Чекист распахнул полы своего кожаного плаща, достал из внутреннего кармана портсигар и неспешно закурил. Полупрозрачный, фактически бесплотный призрак, почему-то стал выглядеть более живым, чем слушающие его люди.
— Всё, что вы видите вокруг, является финальной стадией проекта «Эгрегор», ставшего возможным, благодаря гению товарища Вернадского и успехам советской радиотехники. Его целью и задачей было освоение и использование для нужд народного хозяйства околоземного пространства, называемого ноосферой.
— Это что-то из философии, да? — перебил Толик.
— Мы занимались практическим применением этой идеи с позиции материализма… Как верно заметил товарищ учёный, в качестве физической основы использовалось явление возникновения стоячих волн сверхнизкой частоты, которые могли опоясывать всю планету, образуя тем самым информационную сферу. — Призрак выдохнул клубы дыма и в воздухе появился образ планеты с радиоволнами, бесконечно пульсирующими межу поверхностью и верхним атмосферным слоем. — Если принять во внимание электрическую природу мозга человека, мыслить его в качестве радиостанции, то открывалась дорога к прямой передаче идей в это пространство… И из него.
— Промывка мозгов? Понятно… — нахмурился Лёня.
— Отнюдь. Формирование новой формы мыслящей материи, — возразил офицер. — К сожалению, тогда наши теории поняли не все. Но перед тем как работы оказались свёрнуты, а группа ликвидирована, мы успели произвести накачку… Возможности были ограничены, но расчётами предполагалось, что надёжность хранения и считывания останется с запасом обеспечена до столетия Октября. Ждать пришлось чуть дольше. Потребовалось стечение обстоятельств и посильная помощь товарища Константина… — чекист кивнул в сторону распластавшегося на кресле трупа.
— Что вы с ним сделали? Вы пытали его? — спросила Валя.
— Нет. Товарищ Константин действовал совершенно добровольно. И самоотверженно, к тому же… Он шёл без сна и отдыха почти три дня. Не всякий человек может выдержать такое испытание. Но зато он помог запустить установку… А потом намеревался объединиться с общим полем, раствориться в ноосфере, но просто стал частью высокочастотной цепи. Печальная судьба, которая не позволит воплотиться в новом мире. Как и мне, ему суждено было остаться пленником устройства. Оправданная цена за всеобщее благо. Кажется, Константин не очень хорошо разбирался в радиотехнике…
— Зато я хорошо разбираюсь, — проговорил Пётр Петрович, бесцеремонно спихивая труп на пол и усаживаясь в кресло перед пультом.
Вытащив из чемодана связку проводов, учёный торопливо подсоединил ими своё устройство с разъёмами на приборной панели.
— Вы всё ещё желаете остановить процесс? Мне казалось, я подробно объяснил вам…
— Объяснил что? Какой, к чёрту, новый мир? Оправданная цена? Всеобщее благо? — возмутилась разгневанная девушка. — Вы хоть видели, что творится на улицах?! Люди убивают друг друга!
— Очевидно, такова человеческая природа, — офицер задумчиво посмотрел куда-то в сторону. — Вы хотите жрать, даже когда вам это не нужно. И тогда вы начинаете пожирать друг друга. Но это временные трудности. Дети разбивают носы, пока не научатся ходить, ломают игрушки, прежде чем станут ценить их… Порядок начинается с мелочей.
— Но ведь это не игрушки! Не мелочи! Вы же заставляете людей ломать и разбивать… друг друга.
— Заставляю? Нет. Впервые человеку дана абсолютная свобода… Свобода от смерти. И каждый сам решит, что с ней делать. Разница лишь в том, что теперь сама природа вещей станет для людей учителем, научит стремиться к созиданию.
— И что это значит?
— Это значит, что бытие, как и прежде, определяет сознание… И в новом упорядоченном