Читать интересную книгу Роковой роман Достоевского - Ольга Тарасевич

Если бы писательница на его глазах не смолотила перед едой полкоробки ею же принесенных конфет, поставленных на стол, он, может быть, галантно пропустил бы ее вперед на дороге смерти.

Но он был совершенно уверен, что, когда заказ доставят писательнице, она не устоит перед воздушным соблазном в молочном шоколаде.

А нервы уже звенели от перенапряжения.

Галлюцинации были все чаще, сильнее и мучительнее.

Он им не верил.

Он ведь не болен. Он – не князь К. из «Дядюшкиного сна», терзающийся сомнениями, наяву ли делал предложение красавице Зине или во сне. Нет, он совершенно здоров, четко осознает свои действия и поступает правильно…

И он решил сделать свою смерть одним из звеньев кровавой цепи.

Все было обставлено в точности как с профессором Свечниковым. Он заранее отвез Татьяну в клинику, привез из гаража грим и одежду. И, дождавшись, пока в подъезд войдет соседка, виртуозно сыграл роль загадочной гостьи. Потом добрался до автомобиля, переоделся, выбросил уже ненужную женскую одежду. Вернулся домой и принял яд.

Таблетка была безвкусной, и он счастливо улыбнулся, подумав, что завтра писательница получит коробку своих любимых «Дежавю». И не успеет ничего заподозрить.

Обертку он вскрыл и запечатал очень аккуратно, тонкий слой шоколада на нижней части конфеты легко снимался и так же идеально возвращался на место. Его беспокоил только вкус, не будет ли раскрошенная таблетка горчить в нежном суфле.

Не будет.

И он улыбнулся прямо в лицо приближающейся смерти…

…Лика посмотрела на часы и ужаснулась. Половина первого! А ей еще столько нужно написать!

Про то, что все мы родом из детства, хорошие, плохие, сильные, слабые. В детстве самое голубое небо, самое яркое солнце, самые сладкие конфеты. И самые лучшие книги. Она сама до сих пор перечитывает Карлсона и невольно повторяет в трудную минуту: «Спокойствие, только спокойствие». А Савельев любил Достоевского. Его мама, учительница русского языка и литературы, считала, что дети должны начинать знакомство с книгами с самых лучших произведений. Преступник его не просто любил – боготворил. Достоевский, стремившийся пробуждать своими романами в людях свет и веру, наверное, перевернулся бы в могиле, узнав о таком специфическом восприятии творчества. Или нет? Не виноват же, условно говоря, производитель ножа для резки мяса, что его изделие стало орудием убийства…

И еще надо обязательно уточнить, откуда у Савельева появился яд. Муж его сестры, Аслан Мирзоев, по всей видимости, сотрудничал с ФСБ и должен был провести операцию по ликвидации лидера бандформирования. Детали этой операции сейчас уже не выяснить. Ясно только одно: в его распоряжении оказался специальный яд, воздействие которого напоминает смерть по естественным причинам. И удостоверение. Но накануне мероприятия автомобиль Аслана Мирзоева взорвали, чеченец погиб. Видимо, произошла утечка информации, а сотрудники ФСБ решили, что смертоносная отрава осталась во взорвавшемся автомобиле. Но доступ к препарату получил Савельев. Был ли он информирован родственником заранее или же случайно убедился в свойствах препарата – об этом можно только догадываться. Скорее всего, последний вариант наиболее вероятен. Отправляющийся на задание сотрудник спецслужбы, возможно, на всякий случай попрощается с родными, но посвящать их в детали операции не станет. К тому же яд – как пачка меченных специальным маркером банкнот. Когда судебные медики частично установили его состав, ФСБ забила тревогу. Так что Савельева вычислили бы в любом случае. А он производил впечатление очень осмотрительного человека. И при всей его готовности расстаться с жизнью был крайне незаинтересован в том, чтобы правда выплыла наружу.

Впрочем, причастность Савельева все равно бы установили. При обыске его квартиры были обнаружены белые длинные искусственные волосы из парика. Осмотр автомобиля выявил наличие на подголовнике черных искусственных волос. И, потянув за эту нить, можно было бы распутать весь клубок. Установить, что Савельев занимался в театральной студии, что не смог состояться в науке, что с ним, полюбив более успешного мужчину, развелась жена. Нет, он не смирился, пытался доказать прежде всего самому себе, что сможет устроиться в жизни. И книжный бизнес приносил ему неплохой доход, но после дефолта вернуться на прежние позиции Савельев уже не смог.

Так начались озлобленность и… наверное, болезнь. Даже если у него не было наследственной предрасположенности к душевному заболеванию, постоянное общение с больным человеком лица без медицинского образования может быть чревато негативными последствиями. Психиатры иногда сталкиваются с тем, что родственники пациентов со временем тоже становятся пациентами. Советского Союза давно уже нет – а восприятие психиатрии не как отрасли медицины, а какого-то карательного органа осталось. Современное законодательство регламентирует оказание психиатрической помощи только с согласия больного. При отсутствии, конечно, явной угрозы для общества. То есть пока параноик за нож не схватится – будет ходить себе по улицам, слышать голоса и видеть зеленых человечков. И даже если медику очевидна некоторая неадекватность его поведения, он права не имеет применять лечение. Следователь Гаврилов выяснил у врачей, оказывавших помощь сестре Савельева: и по самому Валерию Петровичу были вопросы. То излишне подозрительный, то слишком артистичный, или веселый, а через минуту уже мрачнее тучи. Такая визуально отмечаемая амплитуда перепадов настроения настораживала профессионалов. Но Савельев заверял, что совершенно здоров…

И – самое главное, что обязательно надо прописать в романе. Несовершенство мира – следствие несовершенства собственного угла зрения. Очень часто проблемы и тяжелые жизненные ситуации давят так, что вынести эту тяжесть, кажется, невозможно. И невольно приходишь к выводу: все в этой жизни устроено неправильно. Но для того, чтобы научиться нести свой крест, есть церковь. А жизнь устроена так, как устроена, потому что на все воля Божья. Не надо уподобляться Богу или даже ставить себя выше, приступая к переделкам. Даже если иногда и хочется, с добрыми намерениями или от безысходности…

«Но все это, – думала Лика, смывая в ванной косметику с покрасневших от долгой работы за компьютером глаз, – я напишу уже завтра. Если будущая мама не может полностью бросить работу, то она должна, по крайней мере, не работать по ночам, не пить литрами кофе, не волноваться. Тогда все будет хорошо. Я не успела полюбить Влада настолько сильно, чтобы его смерть парализовала мою жизнь. И не уверена, что могла бы рассчитывать на долгие отношения с этим „хамелеоном“. Но я всегда ему буду благодарна. Он сделал мне самый лучший подарок. Почему-то кажется, что наш ребенок будет очень красивым и талантливым. Или это всем мамам так кажется?..»

Сентябрь – ноябрь 2007 г.

P.S. По этическим соображениям все упоминаемые в книге препараты и их фармакологические свойства выдуманы.

Автор благодарит Владимира Кубышкина за разрешение использовать в книге текст песни «Бежать».

Огромная благодарность российским и белорусским судебным медикам, терпеливо консультировавшим автора по этому и другим романам.

Отдельное спасибо за помощь – френдам в ЖЖ http://olga-77.livejournal.com.

Также хочу поблагодарить за информационную поддержку еженедельник «Обозреватель» и лично Сергея Атрощенко, Первый канал и лично Александра Зимовского, информационное агентство «Интерфакс-Запад» и лично Вячеслава Зеньковича, телеканал СТВ и лично Виктора Дудко, телеканал ОНТ и лично Григория Киселя. А также Национальный пресс-центр Республики Беларусь и лично Ивана Соколовского.

Примечания

1

Этот эпизод оказал значительное влияние на Достоевского. Часто среди друзей он рассуждал о том, что насилие над ребенком – самый тяжкий грех. Из романа «Бесы» по настоянию издателя при жизни писателя была изъята исповедь Ставрогина Тихону, где герой признается в изнасиловании малолетней девочки. Уже при жизни Достоевского заговорили о том, что этот эпизод автобиографичен. Однако серьезных документальных подтверждений этому не имеется.

2

См. романы О. Тарасевич «Без чайных церемоний», «Ожерелье Атона», «Проклятие Эдварда Мунка».

3

См. роман О. Тарасевич «Смертельный аромат № 5».

4

См. роман О. Тарасевич «Крест Евфросинии Полоцкой».

5

Я ненавижу ее! ( англ. )

6