Карта 30. Бои на реке Чир в декабре 1942 года
Было совершенно очевидно, что мы не можем позволить русским оставаться в совхозе, и генералу Бальку было приказано выбить их оттуда. В качестве первого шага к этому он развернул свой командный пункт рядом с КП 336-й дивизии у Верхне-Солоновской; сделано это было для организации самого тесного взаимодействия между двумя дивизиями.
Командир 336-й дивизии хотел, чтобы Бальк атаковал совхоз с фронта и таким образом облегчил ее критическое положение. Бальк возразил на это, что местность была малопригодна для действий танков и что в любом случае при фронтальной атаке противник будет оттеснен, но не уничтожен. Он решил нанести основной удар вдоль высот к западу и северу от совхоза, где танки могли пройти, и отрезать русским пути отступления (см. карту 29). Главный удар должен был нанести 15-й танковый полк, поддержанный 111-м мотострелковым полком, тогда как 110-му мотострелковому полку предстояло остановить продвижение русских с юго-запада. Бальк установил свою зенитную артиллерию и саперный батальон южнее совхоза, чтобы предотвратить возможный прорыв русских в этом направлении. Артиллерия 336-й дивизии должна поддерживать войска, наступавшие на северо-восточном фланге.
В ночь с 7 на 8 декабря 11-я танковая дивизия перегруппировалась в соответствии с приказом Балька, и ее части заняли исходные позиции. Начав наступление на рассвете 8 декабря, они нанесли удар по русским в тот самый момент, когда те собирались атаковать тыл 336-й дивизии, считая, что немцы уже у них в руках. 15-й танковый полк атаковал большую колонну русской мотопехоты, двигавшуюся с севера, захватив ее врасплох. Грузовик за грузовиком вспыхивали по мере того, как их поражали снаряды наших танков, и возникла паника. Колонна была уничтожена, и танковый полк дивизии Балька ударил в тыл русским танкам у совхоза, при тесной поддержке мотострелков и артиллерии. Русские сражались отважно, но их танки оказались в кольце огня, из которого они тщетно старались вырваться. Когда короткий зимний день стал клониться к вечеру, русский I бронетанковый корпус был разгромлен, причем было подбито 53 вражеских танка.
Между 9 и 13 декабря Бальк все время вел бои по ликвидации плацдармов русских на реке Чир. Авиаполевая дивизия заняла сектор на левом фланге 336-й дивизии. Эти два пехотных соединения сделали все возможное для того, чтобы удержать проходивший по реке фронт XLVIII танкового корпуса, который растянулся на 40 миль между станицами Обливской и Нижне-Чирской. Но русские давили, и 11-й танковой дивизии неоднократно приходилось вести бои за восстановление линии фронта.
Вечером 11 декабря генерал Бальк получил радиосообщение: «Неприятель прорвал линию фронта у Лисинского и Нижне-Калиновки, расстояние между участками прорыва 22 км по прямой». Командир 11-й танковой дивизии решил атаковать противника сначала у Лисинского; после ночного марша танковый полк на рассвете 12 декабря подошел к Лисинскому и уничтожил прорвавшихся русских. Такое решение было продиктовано убежденностью Балька в том, что позиции 336-й дивизии крайне важны для действий 11-й танковой дивизии, и их следовало удерживать любой ценой. 336-я дивизия прекрасно понимала всю важность своей задачи. Личный состав дивизии сражался с необыкновенной стойкостью, справляясь с ситуацией по возможности собственными силами, что давало Бальку возможность контратаковать всеми своими силами, когда введение в бой танков становилось абсолютно необходимым. Генерал Лухт, командир 336-й дивизии, ни разу не терял самообладания и не просил помощи у танкистов, даже в моменты наибольшей опасности. Такое отношение стало возможным только благодаря тесному взаимодействию штабов дивизии, совместному их расположению. Каждый вечер командир корпуса встречался с Бальком и самым подробным образом обсуждал с ним обстановку на фронте.
После разгрома русских 12 декабря под Лисинским 11-я танковая дивизия совершила марш на северо-запад и в тот же день к вечеру, покрыв расстояние в 15 миль, нанесла удар по плацдарму русских у Нижне-Калиновки и значительно потеснила их.
На рассвете 13 декабря, когда дивизия готовилась к решительной атаке на Нижне-Калиновку, русские перешли в наступление на ее правом фланге. Один наш батальон был окружен. Тогда 11-я танковая дивизия отказалась от атаки против плацдарма и развернулась против наступавших. Окруженный батальон был освобожден. Бой завершился в конечном итоге нашей победой. К сожалению, ликвидировать полностью плацдарм русских у Нижне-Калиновки мы не смогли, что позже обернулось серьезными последствиями. 11-я танковая дивизия уже восемь суток двигалась по ночам и днем вела бои, и сейчас она отчаянно нуждалась в отдыхе.
Карта 31. Контратака Балька 19 декабря 1942 года
10 декабря 4-я танковая армия перешла в наступление, с нетерпением ожидавшееся 6-й армией, с целью деблокады сталинградской группировки. В это время на наш КП прибыл генерал-полковник фон Рихтгофен, бывший ответственным за снабжение окруженной армии по воздуху, побывал в нашем штабе. По его словам, на начало декабря ситуация со снабжением сталинградской группировки была весьма неблагополучной – из 500 тонн необходимых в качестве минимального суточного количества боеприпасов, продовольствия и горючего ежедневно удавалось доставлять окруженным частям не более 100 тонн. Количество имеющихся транспортных самолетов «Ju-52» было совершенно недостаточным, поэтому пришлось задействовать бомбардировщики «Хе-111». Однако они могли нести всего 1,5 тонны груза каждый, и, кроме того, их отсутствие сразу же сказалось бы на действиях наземных войск, которые они поддерживали.
Наступление Гота к Сталинграду уже набрало полную силу, и, несмотря на критическую ситуацию на реке Чир, XLVIII танковый корпус также должен был принять в нем участие. К сожалению, наш плацдарм на другом берегу Дона у Нижне-Чирской был оставлен под ударами сил русских, и нам было необходимо отбить его, чтобы мы могли выполнить свою задачу и соединиться с 4-й танковой армией. На Чире 14 декабря все было без перемен, и 15 декабря 11-я танковая дивизия отошла со своих позиций у плацдарма русских в районе Нижне-Калиновки и двинулась к Нижне-Чирской, намереваясь форсировать полузамерзший Дон и соединиться с деблокирующими войсками Гота. Позиции у Нижне-Калиновки были заняты подразделениями Alarmeinheiten[171], выделенными из состава авиаполевой дивизии.
16 декабря передовые части Гота достигли берегов реки Аксай, до 6-й армии оставалось менее 40 миль, и мы приготовились 17 декабря силами 11-й танковой дивизии форсировать Дон и наступать на юго-восток для поддержки левого фланга Гота. (Подробно о действиях армии Гота я буду говорить в следующей главе.) В этой сложной обстановке русское командование проявило высокую стратегическую проницательность – маршал Жуков (в то время генерал армии. – Пер.) руководил действиями русских на Дону и Волге, а генерал Василевский был начальником его штаба[172]. Вместо того чтобы концентрировать свои резервы для отражения наступления Гота, они предприняли новое широкомасштабное наступление на среднем Дону против несчастной 8-й итальянской армии. Русские наступали широким фронтом до позиции оперативной группы Холлидт (которая сменила 3-ю румынскую армию на нашем левом фланге) и XLVIII танкового корпуса на реке Чир. Кризис на нашем собственном участке фронта не только привел к отмене наступления 11-й танковой дивизии через Дон, но и заставил фон Манштейна остановить 4-ю танковую армию Гота с целью создания нового рубежа обороны, прикрывающего Ростов. Это и решило судьбу 6-й армии под Сталинградом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});