за Данаей.
Женщина перед ним глубоко вдохнула.
— Мой сын женился бы на Андромеде. Принцесса Эфиопии, самая красивая женщина в семи морях. Андромеда — добрая юная леди, она не хотела, чтобы такое произошло, — женщина коснулась каменной руки сына. — Она любила его. Не всем везет найти пару по любви, но Финей и Андромеда любили друг друга. Так сильно, что порой мое сердце обливалось кровью от того, как они смотрели друг на друга.
Он уже знал, куда она клонила. Алексиос не знал, мог ли слушать историю и сохранить свое сердце целым.
Казалось, Персей шел по землям и уничтожал все, что хотел. Чтобы получить будущее, которое сам придумал. Которое, по его мнению, н заслужил, но ему не хватало чести заслужить его.
— Персей украл невесту Финея, да? — спросил Алексиос.
— Больше того, он спас Андромеду от Кита. Этот ужасный морской монстр съел бы ее заживо, да. И Финей не мог остановить зверя, — она вытерла слезу со щеки. — Но он не хотел терять любимую. И он пытался бороться с Персеем, а потом… Не знаю, что произошло. Я стояла за ним, и я видела, как Персей полез в мешок и что-то вытащил. А потом мой ребенок стал камнем.
— Мне жаль, — Алексиос хотел бы предложить больше. Как-то остановить героя, пока тот не забрал голову Медузы и пошел по этому пути разрушения.
Или не присоединялся бы к герою в этом глупом путешествии вообще.
Он взял Хрисаора за руку.
— Мы оставим вас с вашей скорбью. И я желаю вашему сыну быстрого пути в Загробный мир.
— Он может уйти туда? — она прижала ладонь к статуе. — Или мой мальчик застрял навеки в камне, изображающем то, каким он был?
Алексиос оставил ее со скорбью. Они не останутся в городе. Он ощущал, что ему нужно было сделать больше. И они заночевали в стороне от маленького акрополя.
Он развел костер и опустил Хрисаора рядом с ним, завернув в их одежду.
— Осторожно, — сказал он. — Я скоро вернусь. Если кто-то подойдет к костру, беги. Это первое, что нужно делать. Слышишь меня, мальчик?
— Да, отец.
Он не думал, что кто-то тронет золотого ребенка, но странное уже случалось в пути.
Алексиос отошел от костра, вернулся к статуе мужчины. Он прошептал под нос, шагая вперед:
— Персефона, великая богиня смерти, я прощу разрешения отправить душу этого мужчины в Загробный мир. Он был наказан несправедливо тем же, кто забрал мою Медузу. Я хочу, чтобы он отправился в Загробный мир, где его душа найдет любимых.
Он подошел к мужчине, посмотрел в большие испуганные глаза статуи. Алексиос взял ответственность за то, что случилось с этим мужчиной. Если бы он не помогал Персею, герой мог бы и не добраться так далеко. Смерть мужчины была и на его плечах, не только на плечах Персея.
Мягкий голос прошептал ему на ухо:
— Если дашь ему монеты, герой Медузы, я проведу его на другую сторону сама.
Этот ответ и был ему нужен.
Он взял ножик и приступил к работе. Алексиос долго вырезал каменные глаза мужчины. Он работал осторожно, словно статуя ощущала боль. Медленно и методично, он вырезал, пока не уместил на глазах монеты.
— Покойся с миром, — прошептал он, отходя на шаг. — Я хочу, чтобы твоя душа нашла всех, кого ты потерял. Жди свою жену, Финей. Хоть она замужем за другим, ты соединишься с ней в загробной жизни навеки.
Он замолк, и золотые монеты сияли на голове статуи. Они мерцали, а потом пропали в пыли.
Тот же голос прошептал:
— Ты добрый, Алексиос. Медуза посылает благодарность за спасение одного из многих, кого она убила.
Алексиос вернулся к костру, где его золотой мальчик уже уснул. Он опустил на Хрисаора плащ. Бедный малыш дрожал во сне. Не от холода. Он уже видел сны, как герой охотился на него ради развлечения.
Он не позволит такому произойти с его сыном. Никто не коснется мальчика, и Алексиос решил спасти других, кому навредил Персей.
Если не он, то кто?
ГЛАВА 37
Они пришли в Эфиопию с тяжелыми сердцами. Чем дальше они проходили в королевство, тем больше Алексиос понимал, что тут Персея считали героем. На стенах были картины с ним. Существа и люди, которых он убил украденной головой Медузы.
Дети играли на улицах, кричали, что они были Персеем, а другие — монстрами. Их родители ходили за ними с улыбками на лицах, надеясь, что их дети окажутся как сын Зевса.
Будто сын бога не мог поступить неправильно. Даже когда Персей делал гадости.
Алексиос укутал Хрисаора плащом, спрятал ребенка от тех, кто мог увидеть его золотую кожу. Те, кто жил в Эфиопии, были не такими приветливыми, как в других королевствах, где он бывал. И его не интересовало то, как они реагировали на сына бога.
Поклонение герою, который сражался каждый день, было одним. Он понимал, что историю Персея можно было переврать и сделать легендой. Но Хрисаор был просто мальчиком, и они не имели права опускать на его плечи такое бремя.
Они вместе двигались через толпу, пока Алексиос не нашел место, где собралось много людей. Они все сидели, слушали мужчину, стоящего перед толпой. Он дико размахивал руками.
— И тогда монстр ударил! — он бросился к женщине, сидящей возле него. Она завопила и чуть не упала со скамьи, к веселью других слушателей. — Персей потянулся в мешок и схватил голову мерзкой Медузы. Он не боялся монстра, которого можно было убить. И он поднял голову и крикнул: «Ты не заберешь у меня мою королеву!».
Алексиос признавал, история мужчины была драматичной. И рассказчик описывал сцену старательно.
Герой с одним оружием против монстра из глубин моря. Принцесса, которая нуждалась в помощи, умоляла героя освободить ее голое тело, защитить своими объятиями.
Но рассказчик многие детали упустил, и это превратило бы героическую историю в трагедию.
Толпа радостно вопила. Алексиос шагнул вперед и снял капюшон.
— А монстр?
Рассказчик нахмурился.
— Что монстр? Кит стал камнем. Персей спас всех нас от его гнева.
— Не тот монстр. Мы все знаем, что морской монстр был угрозой годами. А что случилось с Медузой? — Алексиос пытался скрыть гнев, дрожащий в напряженных мышцах.
Рассказчик растерялся.
— А что чудовище? Она была мерзостью, убившей так же много людей, как Кит. Боюсь, я