– Диана?! – услышала я до боли знакомый голос. Сергей стоял рядом и сверлил недобрым взглядом и меня, и Владимира. Я почувствовала, как мурашки пробежали по спине. Захотелось сбежать без лишних звуков, тем более что здороваться у нас вообще-то не было принято. Но тут влез Володя, черт бы побрал его извечную вежливость.
– Владимир, – кивнул он, учтиво улыбнулся и протянул руку моему персональному дьяволу во плоти. Только сейчас я заметила, что неподалеку, стоя почему-то около той самой старушки «Октавии», меня еще более злым взглядом сверлит Катерина.
– Сергей, – сквозь зубы бросил Сергей, но руку пожал. Правда, глаза с меня все больше соскальзывали на «Мерседес».
– Сергей, пойдем, – нетерпеливо одернула моего бывшего Катерина.
– Сейчас, – отмахнулся Сергей. И, обращаясь к Владимиру, едко спросил: – А вы, собственно, кто будете?
– Я-то? – задумался Владимир и покосился на меня. Только бы не вздумал ляпнуть правду, подумала я и, исключительно чтобы сменить тему, вдруг спросила громко и с фальшивым интересом:
– Сергей, у тебя новая машина? Поздравляю. А где «Субару»?
– «Субару»… – помрачнел Сергей, и по лицу его пронеслась легкая тень. Я поняла, что вопрос был задан неверный. Но я сделала это не специально, скорее рефлекторно. Если годами смотреть на одну и ту же машину, то просто не можешь понять, куда она делась. А я на эту машину смотрела из окна долгое, долгое время. Не хочу даже вспоминать о нем.
– Мы продали «Субару». Ты что, не помнишь, сколько ей было лет? – смешалась Катерина. Я вдруг осознала, что это первый раз за все годы, когда мы реально говорим друг другу слова. До этого не было ничего, разве только кивок, если не успеешь вовремя отвести взгляд.
– Да уж, старушка, – рассмеялась я. И помялась, не зная, что еще говорить.
– Что ж, значит, это было правильное решение, – вдруг снова подал голос Владимир. Он подошел ко мне, улыбнулся, бросив короткий (очень вежливый, но выразительный) взгляд на «Октавию», и обнял меня за плечи. Я успела заметить, как перекосилось лицо Сергея, прежде чем он надел на свое красноватое лицо подобие ответной улыбки. – Ну что, Диночка, пойдем? Может, ты хочешь что-то попить?
– Может, ты нас все-таки представишь? – зло спросил Сергей.
– Вы же вроде представились? – удивилась я.
– И кто это? – потерял так и не начавшуюся вежливость Сергей. – Коллега по работе? Случайный попутчик? Таксист?
– О! – хмыкнул Володя, а я посмотрела на побледневшую Катерину. Видимо, ей тоже уже приелись постоянные Сергеевы скандалы.
– Так кто? – повторил Сергей.
– А вы сами-то, собственно, кем Диане являетесь? – посуровел Владимир.
– Я-то? – пожал плечами Сергей. – Бывший муж.
– А, ясно. Наслышан, – вежливо, но с подтекстом акцентировал Володя. – Что ж, а я еще не муж, но очень надеюсь им стать. Как и счастливым отцом. Дина оказала мне честь, – как ни в чем не бывало врал Володя, улыбаясь и обнимая меня. И в завершение поцеловал меня и провел по моему животу ладонью. Нежно и трепетно.
– Мы очень за вас рады, – сквозь зубы проговорила Катерина. – Но нам пора.
– Да-да, – кивнул Сергей. – Я рад за тебя, Дина.
– Нам пора! – еще отчаяннее заулыбалась Катерина и потянула Сергея за руку. Он пошел, как бык на веревке, то и дело оглядываясь и перебрасывая взгляд с меня на Володин «Мерседес» и обратно. И то, и другое сияло, улыбалось и манило к себе.
О, кажется, только в тот момент я отлично поняла, что такое мой бывший муж Сергей Сосновский! И как только я могла жить все это время, не видя таких простых вещей? Ему же просто хочется иметь все лучшее – это раз. И особенно то, чего нельзя, – это два. Бедный малыш, теперь ему никак не получить меня. И «Мерседес», как стало совершенно ясно, тоже ему не по карману, так что я предчувствовала огромные проблемы у Катерины в будущем. И кажется, я наконец догадалась, отчего она стала такой тревожной, такой худой, отчего у нее так заострились все черты. Еще бы, врагу не пожелаешь следить за тем, чтобы Сергей Сосновский оставался тепленьким в лоне семьи, любящим мужем, хорошим отцом. Чтобы выполнять такую непосильную задачу, ей наверняка пришлось положить на это все: силы, здоровье, бессонные ночи. Проверять его мобильники, следить, как его машина приезжает во двор, бесконечно звонить ему на работу и слушать автоответчик или звук его факса. Устраивать сцены, добиваться внимания, требовать участия в семейной жизни. Улыбаться, чтобы он не почувствовал, как ты несчастна. Я знала все это, ведь я уже это проходила. И теперь вдруг, стоя рядом с Владимиром, поняла, что моя игра действительно окончена. Я ни за какие коврижки не хотела бы получить этот клад обратно. Нет, уж лучше я пешком постою! Мне и тут хорошо, пусть и без любви, зато рядом с человеком, который никогда не будет доводить меня до слез и говорить, что я – отвратительная жена. Почему? Да как минимум потому, что мы не собирались жениться.
– Спасибо, что соврал! – тихонько шепнула я Володе, когда мы поднимались по лестнице на мой пятый этаж.
– Соврал? – удивился он.
– Ну, что мечтаешь стать мужем и все такое, – я выразительно сверкнула глазами. – Знаешь, мне на него совершенно наплевать, а все-таки это просто отлично. Пусть знает, как все прекрасно и здорово у меня теперь без него.
– Маленькая, но вкусная месть? – поднял бровь Владимир.
– Она самая, – рассмеялась я. – Пусть знают оба. И он, и особенно она. В общем, спасибо.
– Всегда пожалуйста, – тихо улыбнулся он. – Лишь бы ты была счастлива. Ты уверена, что ничего не хочешь попить?
Глава шестая,
в которой я получаю по заслугам
Стоило ли бежать за мной три квартала, только чтобы сказать, как я тебе безразлична?
«Риторическое»
Беременность – это самая удивительная пора в жизни женщины, и не думаю, что кто-нибудь станет с этим спорить. Во всяком случае, я только и делала, что удивлялась. Тому, как мое тело вдруг становится значительно сильнее моего сознания. Вроде бы я – человек разумный, гомо сапиенс, но если мой беременный организм отдавал какую-то команду, я моментально исполняла ее, без даже секундной задержки. Засыпала на рабочем месте, положив голову на клавиатуру. Бросалась ночью к холодильнику, потому что срочно надо было слопать персик. Два персика. Три. Килограмм.
– Тебе не станет плохо? – любопытствовал сонный Владимир.
– Ты следи, чтобы персики не кончались! – строго предупреждала я, задумчиво стоя в два часа ночи около раскрытой двери холодильника. В темноте ночной кухни свет из него был похож на искристый праздничный луч. И он манил. Слава богу, я не получала команды жрать как хрюшка печенье или свиное рагу. Меня тянуло на фрукты, мясо и гребешки. Не расчески, а белые круглые вкусные морские штуки – Владимир покупал их в каком-то дорогом супермаркете. Когда он впервые принес их, чтобы я испробовала что-нибудь новенькое, то даже не представлял, на что себя обрекает. Все девять месяцев я ела персики и гребешки, в примерно равных количествах. Но если килограмм персиков в день позволить себе могут многие, то килограмм гребешков стоил примерно как неплохой мобильный телефон.