— Ладно, — изрек он наконец, — по крайней мере один из нас свою миссию выполнил. Послушай, старина, при таком количестве ублюдков, которых ты наплодил, у нас, несомненно, есть будущее. Только не дай Бог, если они все пойдут в своего беспутного папашу.
Старая шутка объединяла всех троих не из-за особого остроумия, а просто потому, что ее обычно произносили, когда требовалось разрядить обстановку.
— Ты осознаешь опасность, которая тебе грозит, если удастся проникнуть к папистам? — заговорила после долгого молчания Джейн. — Сесил убьет тебя, если узнает, что ты жив и здоров и продолжаешь заниматься своим делом. Паписты убьют тебя, если догадаются, что ты охотишься за их проклятыми тайнами. Правительство сначала прикажет тебя убить, а уже потом станет задавать вопросы, если у него возникнет малейшее подозрение о твоем участии в заговоре. Ты и так запятнал себя дружбой с Рейли, оставшись в числе его немногочисленных союзников.
— Я всегда стремился к популярности, — спокойно ответил Грэшем.
— Я не шучу, — прервала его Джейн. — Если ты ввяжешься в этот заговор и с помощью Фелиппеса проникнешь в стан католиков, ворота откроются только в одну сторону. Пути назад не будет, и никто не знает, что ждет тебя впереди.
— Люди устроены природой так, что должны идти вперед, а не оглядываться назад, — философски заметил Грэшем. — Вот почему глаза у нас находятся спереди.
— Значит, этот Трэшем проведет тебя в их логово?
— Фрэнсис Трэшем — именно тот, кто нам нужен. Я это чувствую. Он наша единственная надежда.
Грэшем с трудом сдерживал готовое прорваться наружу нетерпение. Его осведомители сообщили, что Кейтсби еще путешествует, но что бы он ни задумал, ему необходимо быть в центре событий, происходящих в Лондоне. Кейтсби должен руководить мятежом и координировать действия его участников, даже если главное событие произойдет в Хертфордширском лесу, где его величество будет охотиться на оленя. Еще есть время, но сколько именно, знают лишь Всевышний и Кейтсби.
Вскоре пришла еще одна новость: Фрэнсиса Трзшема видели в Лондоне, и теперь остается только организовать его похищение.
В Сайон-Хаусе, лондонской резиденции графа Перси, царило напряжение. Граф, обычно находившийся в спокойном состоянии духа, занятый науками, сегодня пребывал в дурном настроении. Слуга, явившийся на яростный звон колокольчика, робко топтался у двери. Генри Перси, девятый граф Нортумберлендский, с годами стал глуховат и нерасторопен, сохранив при этом способность впадать в неистовство по любому поводу, которая наблюдалась у него с раннего детства. Настроение графа менялось мгновенно, как по мановению волшебной палочки. Его часто называли колдуном, но не из-за внезапных и необъяснимых приступов ярости, а по причине собственного невежества. В простых научных опытах Нортумберленда окружающие усматривали признаки черной магии и отказывались верить, что знания можно накапливать и приумножать без вмешательства божественных или дьявольских сил.
Рейли был союзником графа и получил в награду смехотворный судебный процесс, где его обвинили в государственной измене и бросили гнить в Тауэре. Другие представители так называемой «Школы ночи»[5] погибли при скандальных обстоятельствах, как это случилось с Китом Марло, или просто канули в неизвестность. Граф Нортумберлендский остался в одиночестве. Его власть на севере, в ужасном краю дождей, туманов и воров-карманников, осталась непререкаемой и даже усилилась благодаря возможности приблизиться к английскому трону, на который уселся шотландский король. Разумеется, ни король Яков VI Шотландский, ни король Яков I Английский не в состоянии прекратить разбойничьи набеги на границе с Шотландией, но это вообще никому не под силу. Во всяком случае, граф Нортумберлендский уверен, что при нынешнем короле ему не придется возглавлять английский авангард в бою с нарушившей границы шотландской армией. Теперь угроза исходит не с севера, а из Лондона, но от кого именно, сказать пока трудно: то ли от этой мерзкой туши, Якова I, правящего народом, с которым род Перси враждовал веками, то ли от скрюченного калеки Роберта Сесила.
Перси стал прохаживаться по комнате, шаркая ногами по каменным плитам, не прикрытым коврами. Несмотря на холод, исходивший от каменных стен, огромный очаг так и не зажгли. Граф унаследовал Сайон-Хаус от жены Дороти, которая владела им на правах аренды. Вскоре жена умерла, а дом остался, и граф считал такой поворот событий исключительно удачной сделкой. На север осень приходит рано, как будто суровый край не приемлет летнее тепло и с нетерпением ждет возвращения холодов. Для графа самым ярким воспоминанием о севере стал рокот морских волн, разбивающихся о скалы такого же серого цвета, что и стены замка.
Он стоял у открытого окна, ощущая на лице дыхание Лондона. Так называемый родственничек — молодой Томас Перси повсюду болтает о том, как ему удалось завоевать доверие и поддержку своего покровителя, девятого графа Нортумберлендского. Что ж, тем лучше. Скоро молодой Томас, как и многие до него, узнает, почему старшая ветвь рода Перси выжила в жестоких условиях дикого севера и сумела устоять против всех козней лондонских политиков. Он узнает, почему во время их бесед всегда присутствует третье лицо. Уголки его губ тронула хищная усмешка. Очень скоро все враги католической веры и клана Перси узнают, кто такой девятый граф Нортумберлендский. Негодяи наивно полагают, что Генри Перси легко управлять, как будто он не видит, что скрывается за жалкой лестью. Все подшучивают над его неспособностью хранить тайны и не понимают, как старательно он создавал образ глуповатого болтуна. Роберт Сесил, новоиспеченный граф Солсбери, тоже узнает, умеет ли Генри Перси, девятый граф Нортумберлендский, хранить тайну, благодаря которой, когда придет срок, с Робертом Сесилом будет покончено навеки.
Глава 7
— И все-таки мне совсем не нравится этот Фрэнсис Трэшем, — заявила Джейн, разбирая груду бумаг, на которых Генри делал записи бесед с осведомителями.
План Маниона по привлечению внимания Фрэнсиса Трэшема был предельно прост: подкараулить на улице, ударом по голове сбить с ног и притащить в Альзацию. Однако Грэшем заметил, что даже при беспорядке, царящем на городских улицах, открытое нападение может привлечь внимание людей, причастных к заговору. Джейн предложила еще более простой и удобный во всех отношениях план. Нужно послать Трэшему записку, в которой говорится, что ему передадут важную информацию, если он в условленное время придет в Альзацию по указанному адресу.