12.4
И, уже выйдя в коридор, я со смехом обернулась к Кайрнеху:
- А куда идем-то? Я же оставила выбор покоев на усмотрение алтери Риоки.
Лис улыбнулся и мягко сказал:
- Попробуй спросить у дома. Домовой дух еще молод и не имеет вещественного воплощения, но зато он может отвечать на простые вопросы.
Склонив голову к плечу, я представила себе домового духа. Каким бы он был? Конечно же солнечно-ярким, немного проказливым, очень верным и теплым. В момент, когда картинка в голове сложилась полностью, я спросила духа, где сейчас находится Райсара. И тут же почувствовала направление.
- Идем,- уверенно позвала я Кайрнеха.
Поворот, небольшой лестничный переход, еще один, еще и вот, мы на месте. Ха! Кажется, я понимаю причину истерики – коридор вокруг нас красный с золотом. Лисицу определили в категорию «все остальные». Получается, одного только слова Лиама не достаточно, чтобы хвостатая стала семьей. Ее должны признать все дети.
«Но ведь Морис и Аль отказались от матери? Ничего не понимаю, но обязательно спрошу», решила я и перевела взгляд на алтери Риоку, которая терпеливо повторяла Райсаре что нет, ошибки нет и ее покои должны находится именно здесь:
- Вы не являетесь частью семьи Мор, госпожа. Но вы и не прислуга. И при этом вы не почетная гостья – в дом вас никто не звал.
- Я позвал маму! – выкрикнул Лиам.
- Да, юный Лиам,- степенно кивнула алтери Риока,- однако же вы, по младости лет, не в том статусе, чтобы ваш гость стал «почетным».
- Я имею право на фамилию Мор,- процедила лисица.
А я почувствовала тепло-рыжее прикосновение домового духа и, через мгновение, поняла, что к нам бегут лисята. Точнее, уже подбегают.
- Ноэль!
- Мама, смотри!
Вокруг лисят кружился водоворот из нескольких десятков полупрозрачных иллюзий.
- Лиам, твоя раскраска лежит на твоем столе,- сияющая Аль закружилась вокруг себя.
А через мгновение сникла и прижала к виску пальцы:
- Что случилось?
- Госпожа Райсара не понимает, почему ее комнаты на красно-золотом этаже,- спокойно объяснила алтери Риока.
- А где ж им быть? – оторопела Альбирея. – Мы же еще дети, наши гости могут почетными только если это члены правящей династии людей или двуликих.
- Однако же я – мать Лиама,- чуть подрагивающим голосом произнесла лисица,- с сегодняшнего дня я имею право быть частью семьи Мор.
От этих ее слов с Альбиреей случился магический выброс и Кайрнеху пришлось спешно ловить попадавшие со стен картины и светильники.
Хотя, конечно, использовать для этого теней… Словно куриный бульон варить в алхимическом котле – возможно, но как-то глупо.
Но как эффектно! С тихим всхлипом Райсара осела в натуральный обморок. Настолько натуральный, что ловить пришлось уже ее – она камнем летела к мраморному полу!
И вот перед нами картина маслом – Кайрнех трепетно удерживает Райсару, а плещущиеся по стенам тени возвращают картины на свои места.
С трудом отведя взгляд от лиса – увиденное оказалось неожиданно неприятным – я строго спросила лисят:
- Вы как так быстро здесь оказались?
- Разве быстро? – нахмурился Морис.
- Просто мы еще дети,- Аль пожала плечами,- можем бегать. Мы прибежали в нашу учебную комнату и сразу взялись за раскраски. А там и рисовать-то не надо, только знай прикасайся кончиком кисти.
- А потом сразу к тебе побежали,- мой сын тяжело вздохнул,- а ты с этой мучаешься.
- Прекрати,- на глазах у Лиама появились слезы,- она наша настоящая мама! Она нас родила! Мы ее кровь, мы…
Малыш начал захлебываться слезами и его брат, закатив глаза, буркнул:
- Я просто оговорился. Хотел сказать «с этой госпожой». И, на всякий случай, Лиам, я тебе напомню – эту госпожу я терпеть не мог и до того, как в нашей жизни появилась Ноэль.
Лиам озадаченно моргнул:
- Ты к чему?
- Он тебе тонко намекает, чтобы ты не вздумал винить Ноэль в нашем отношении к госпоже Райсаре,- любезно проговорила Альбирея.
И судя по вытянувшейся мордашке, Лиаму такое в голову не приходило.
Кайрнех же, убрав теней обратно на грань мира, осторожно приводил в себя лисицу. Правда, его осторожные поглаживания по щекам эффекта не давали. И тогда из-за угла выглянул сухой, сморщенный старичок:
- Позвольте я, милорд?
- Почему вы прятались, магистр Валь? – удивленно спросил Морис.
- Она на меня бросалась,- вздохнул старый целитель,- вопила, что не позволит туманить ее разум. А это было простое успокоительное! И самое главное, ведь она сама себе вредила – целительский щит один из самых сильных! Я не мог допустить, чтобы она себя об меня убила. Сами понимаете, целителю нельзя служить причиной чужой смерти.
Несколько манипуляций и лисица пришла в себя. А я, глядя как Кайрнех помогает ей встать, вдруг подумала, что не зря он трижды приходил к ней за детьми. Вдруг… Вдруг он приходил не ради детей, а ради прикосновений?
- Папа, не используй при маме теней,- вдруг выдал Лиам. – Ты понимаешь, что…
Кайр, продолжая поддерживать под локоток слабо стоящую лисицу, холодно одернул сына:
- Ты считаешь, что я должен изменить природу своей магии, юный Лиам?
Лисенок побледнел – отец назвал его юный Лиам, а не сын или просто Лиам. Значит, папа-лис крепко рассердился.
И через мгновение стало понятно – Альбирея продолжила словесную порку:
- А маме надо перестать быть Пылающей? Нам с Морисом перестать быть двуликими? Тебе отказаться от…
- Я понял!
Но я решила довести все до конца:
- Или же нам нужно скрывать свою силу? Таиться в собственном доме?
Следом за мной, с хорошим чувством момента, вступил Морис:
- Ты же сам хотел, чтобы все воспринимали твою мать как часть семьи?
На что Лиам озадаченно ответил:
- Да.
- Ну так вот гостю показывают лишь лучшее, что есть в доме. А семья… Семья принимает и любит своих членов за то, какие они есть, а не какими кажутся. И карает сообразно промахам – с безжалостной любовью.