Или другой исторический персонаж – Чингисхан. У него была самая великая за всю историю человечества империя: она в два раза по размерам превосходила Римскую империю и в четыре раза – империю Александра Македонского. Сыновья Чингисхана, а затем и внуки увеличили империю еще в два раза: вошла Русь, Польша, Венгрия, другие страны (остановились у Австрии, не стали завоевывать всю Европу). Место захоронения Чингисхана до сих пор осталось тайной (уничтожили всех, даже тех кто готовил могилу). В настоящее время – каждый 200-й человек на Земле несет в себе гены Чингисхана.
Рассказывая, Марина раскраснелась. Было видно, что ей доставляет удовольствие делиться своими знаниями. Помолчали.
– Давай тебе анекдот еще расскажу. Вспомнила вот.
«Вечером жена сообщает мужу:
– Дорогой, не ругайся: сегодня мне не хватило денег, я зашла к тебе на работу, тебя не застала, поэтому взяла из кармана пиджака пятьсот рублей.
– Ничего страшного, дорогая, я уже месяц работаю в другом отделе».
Посмеялись.
– Давай и я тебе расскажу:
«Отец с дочерью разговаривают:
– Доченька, давай покажем, как мы выучили все месяцы в году. Ну!.. Ян..?
– Варь!
– Фев..?
– Раль.
– Ну, давай сама!..
– Арт, Рель, Юнь, Юль, Густ, Ябрь, Ябрь, Ябрь, Абрь».
Марина заразительно рассмеялась.
– Ах, где теперь моя доча? Я так скучаю по ней! Мне трудно смеяться. А когда можно вставать?
– Завтра попробуешь – обвяжи полотенцем живот и походи немного.
– А у вас тут весело. Смех слышится, это же здорово!
В палату входили четверо – все подруги по комнате Марины. Они начали выкладывать гостинцы: пакеты с соком, фрукты.
– Доктор, а вы нас будете спасать, как Марину? – спросила Олеся, подмигивая остальным подругам.
– Непременно. Но лучше в руки хирургам не попадать: обязательно что-нибудь лишнее отрежут. Ладно, развлекайте подругу. Мне пора.
Невский, шутливо раскланиваясь, вышел за дверь.
10Утром следующего дня Невский застал Марину уже на ногах – скрючившись, она еле-еле, но ходила по палате. Помог ей лечь в кровать. Пришла Татьяна. Снова сменили повязку, удалили резиновый выпускник из раны. Все хорошо заживало. Это радовало. Марина, взяв обещание, что вечером непременно придет поговорить, отпустила Невского.
Вечером он вновь сидел у ее постели. И они говорили-говорили. Марина рассказывала о своей любимой дочке, 4-й годик уже пошел. Присылает ей рисунки с письмами бабушки. Невский рассказал о своей семье. Его дочери тоже идет 4-й год. Они, перебивая друг друга, рассказывали, какие это славные малышки.
– Знаешь, – призналась Марина, – с тобой интересно говорить. Я так стосковалась по речевой культуре. Хочу слышать красивую речь, а не мычание, мыкание, экание, пошлость. Спасибо тебе!
В палату ворвался Зыков:
– Привет, Уткашея! Как дела? Вижу, что хорошо. Уже улыбаешься, Сашке зубы заговариваешь! Да, ладно, все нормально.
– А когда швы снимите?
– Вот у Сашки и спрашивай, он тебя резал-мучил. А я пошел. – Он подмигнул Невскому при уходе.
– Если все будет нормально, то через семь дней и снимем, 22 октября. К своему дню рождения, в любом случае, будешь уже бегать. Ладно, тебе пора и на боковую. Пока.
Весь следующий день прошел в обычных хлопотах. Не было времени долго поговорить, на ходу перекинулись парой фраз. Марина уже не только по палате, но и по коридору прохаживалась. Упорная! К ней весь день приходили гости: соседки по комнате, подруги по работе. Часто теперь и медсестры заглядывали к ней «на огонек» чайку попить, «языком почесать». Даже заходил анестезиолог Амурский, «молча походил по палате, молча вышел. Точно, он с приветом! У него такой взгляд!» (делилась она позже впечатлениями с Невским).
Поздно вечером, когда Невский и Зыков (дежурный врач) обсуждали план предстоящей операции у поступившего на лечение офицера, прямо у дверей приемного корпуса остановился БТР. Двое солдат бегом занесли на руках в комнату дежурного врача раненого офицера. Положили его прямо на пол. Офицер истекал кровью – у него было ранение в голову и в ногу, с повреждением артерии бедра. Пуля попала в верхнюю треть бедра, не смогли наложить жгут прямо на паховую область – только давящую повязку, но кровь продолжала пульсировать из раны.
Зыков тут же бросился к раненому, срезал повязку и невероятно ловким движением руки наложил кровоостанавливающий зажим на сосуд прямо в ране. Кровотечение прекратилось. Оставалось только восхищаться его умением.
Выяснили и обстоятельства ранения. Этот, совершенно седой капитан-сапер возвращался с боевого задания по установке минных заграждений. Его БТР сам наскочил на мину недалеко уже у расположения бригады, потом начался обстрел из автоматов и пулеметов. В момент взрыва капитана сбросило с брони, а БТР, потеряв колесо, помчался дальше. Не сразу заметили падение офицера. Потом два других неповрежденных бронетранспортера вернулись за офицером, который вел бой с противником. Подобрали его. Он уже был ранен в голову, а когда залезал в люк, то еще одна пуля попала в ногу. Кое-как перевязали рану. Но к счастью, быстро довезли до медроты, а то еще бы больше крови потерял.
Требовалось срочное переливание крови. Невский быстро определил группу – третья, резус положительный (ВIII Rh+). Тотчас из числа солдат, подчиненных капитана, нашлись доноры с подходящей группой. Взяли у двоих по 400 мл. Тут же в комнате дежурного наладили переливание крови раненому. Невский предупредил операционную сестру Татьяну, она побежала готовить все для операции. Оперировать решили втроем: Зыков, Невский, Сергеев – в две бригады по местам ранения. Поручили подготовку и доставку раненого начальнику приемного отделения капитану Васильчикову, а сами побежали готовиться к немедленной операции.
Николай Сергеев оперировал на голове, довольно быстро извлек пулю калибра 7,62, к счастью, не пробившей кость, а застрявшей в мягких тканях головы и вызвавшей лишь сотрясение головного мозга. Сложнее пришлось двум другим хирургам. Пуля глубоко проникла в мышцы бедра, раненый к тому времени уже после второй перелитой порции крови пришел в себя, скрипел зубами от боли, но терпел. Решили использовать для обезболивания внутривенный кратковременный наркоз кеталаром. Дежурная сестра ввела лекарство. Раненый моментально «отключился», мышцы расслабились, Зыкову удалось нащупать зажимом пулю и извлечь. Сейчас же возобновилось сильное кровотечение – это пуля сама служила «затычкой» на поврежденном сосуде, а теперь, когда ее не стало… Кровотечение остановили зажимами. Теперь требовалось сшить крупный кровеносный сосуд. И Александр Зыков сделал это! Провел просто ювелирную работу. Невский восхищенными глазами смотрел на старшего коллегу. Сняли осторожно зажимы – кровотечения не было. Это победа! Все облегченно вздохнули. Рану зашили быстро, вставив трубочку для орошения раны антибиотиками. Тут и капитан очнулся от наркоза.
Встал вопрос, куда положить раненого? Несомненно, он нуждался в постоянном наблюдении. Невский предложил поместить в палату реанимации. Это был лучший выход, но там Марина. Он обещал, что сам с ней все уладит.
Так, уже глубокой ночью, когда женщина спала, у нее в палате на соседней кровати появился сосед – седой капитан.
11Утром Невский первым делом отправился в реанимацию. Он сразу «натолкнулся» на рассерженное лицо Марины. Она немедленно «взяла быка за рога»:
– Доктор, объясните мне, что происходит? Я просыпаюсь, а на соседней кровати лежит голый мужчина. А я? Мне-то куда деваться?! Я же – женщина! Хоть бы мое мнение спросили. Еще приставать ко мне начнет…
Невский молча прошел к раненому, поднял упавшую на пол простынь, заботливо укрыл спящего, проверил подачу лекарства по капельнице. Потом повернулся к его соседке:
– Извините нас, Марина, но этого раненого офицера больше некуда было положить, мы закончили операцию уже ночью, вы спали. И потом, он не в том состоянии сейчас, что бы к вам приставать. Очень много крови потерял. Я сейчас между вами поставлю ширму – он вас и не увидит.
Старший лейтенант вытянул из угла сложенную ширму, установил ее между кроватями. Ею практически не пользовались за ненадобностью. Марина сразу сменила гнев на милость, буркнула «спасибо».
Позднее капитана перевязали прямо в палате, сменили повязки на голове и бедре, вновь наладили переливание крови. Марина все это время напряженно прислушивалась к голосам за ширмой. Когда Невский проходил уже на выход, она позвала его шепотом:
– Александр! Как дела у офицера? Как его фамилия?
Невский не успел рта открыть, как услышал слабый голос:
– Привет, соседка! Я – Павел по фамилии Любимый, капитан.
У него, действительно, была такая красивая фамилия. Марина поспешно ответила: