Читать интересную книгу Матрос Специального Назначения - Андрей Загорцев

Да, все мои ранние детско-юношеские мечты о службе в морской пехоте, затянувшиеся дымкой реальной службы в разведке, теперь разлетелись в пух и прах. С моря об землю и в бой! Нет, это теперь не моё. Мне теперь нравится с моря об землю и в кусты. Героически, во славу военно-морского флота Союза, я как-нибудь лет через двести на молодой любовнице пьяный в стельку лучше погибну. Судя по всему, Зелёный думал о том же, что и я. Когда снова разлеглись на палубе в каюте, он тихо пробурчал:

— Блин, я так в морскую пехоту хотел — форма у них черная, красивая. В Отечественную «чёрными дьяволами» назывались. Все хотел в увольнении в ателье в берете и пэшухе сфотаться по карасёвке. А теперь думаю, что я за дурак? Лучше по сопкам носиться, чем на берег в плавающей железяке выбрасываться. Задохнёшься нахрен…

Я вспомнил про свою «клистирофобию» и меня передёрнуло.

Ночью мы грузились со всем имуществом на катер. Затаскивали ящики и мешки сто раз перепроверялись и считались. Через час уже разгружались на каком то полудостроенном невзрачном бетонном пирсе. Технику должны были выгрузить в другом районе, пригодном для разгрузки. После чего автомобильная колонна должна своим ходом прийти к месту временной дислокации. Мы пешком вышли с территории полузаброшенной базы и в ночь потопали по просёлочной дороге. Шли недолго — минут пятнадцать. Вышли на перекресток грунтовых дорог, погрузились на ожидающий нас грузовик и проехали еще несколько километров. Выгрузились в кромешной темноте посреди скромной и уютной небольшой поляны. В темноте там и сям виднелись грузовые машины и силуэты палаток. На соседнем холме торчали мачты антенн. Федосов куда-то умчался вместе с Поповских. Потом прибежал, взял четверых разведчиков и опять убежал. Наши вернулись, нагруженные одним большим свёртком, кольями и верёвками. Нам оказывается выдали палатку и теперь предстояло её установить. Промаялись минут сорок, пока установили. Потом оказалось, что недополучили на палатку окна. Федосов ушёл разбираться, прихватив меня с собой. Пока Саня лаялся с каким-то мичманом из вещевой службы, я, бродя между автомобильными кунгами и палатками, спёр большую, но вполне подъёмную катушку силового электрического кабеля и, пользуясь заминкой с окнами, быстренько отволок её к расположению группы. Пока я занимался с катушкой, уже приперся Федосов, яростно материвший меня во все корки и тащивший на горбу большой фанерный ящик.

— Брейк, стармос, я тебя накажу собака, — пыхтел Палыч.

— Тащ старшина, попалась попутная задача, — отбрехался я, показав уворованное.

— Аа… так ты спер кабель? А там инженеры орут друг на друга, что кабель дома на складе оставили, а на хрена он нам нужен?..

— Палыч, ты пока стекла получал, я по округе прошвырнулся. От нас буквально рядом наши «баллоны» стоят и ремонтники с обеспеченцами, а у них, послушай-ка, не слышишь ничего тарахтящего?

— Аа… да у них же движок есть, они свет на ЦБУ дают и на кунги штабные…

— Правильно мыслишь, нам осталось только плафоны найти. Лампочки, если помнишь, я десять штук новых с баталёрки в ящики положил, а ты еще орал нахрена я их запихиваю.

— Ну, так, если назвался груздем, так и вали свет искать — Данко, ёптыть, пламенное сердце.

— Короче, ставишь задачу?

— Ага, давай! Может, действительно, что-то и сообразишь. Нашему каплейту свет по любому нужен будет — карты рисовать, оперативное дело оформлять…

Мы еще немного переговорили. Обсудили, как устроить персональную каюту командиру. Решили завесить угол плащ-палатками. Да и неплохо было бы найти машины с имуществом КЭЧ, куда загружали различные столы и стулья и походные одноярусные шконки. На поиски машины отправили Зеленова и «Киева». Я поплелся искать электричество. Движок я нашёл довольно быстро, ориентируясь на шум и тарахтение. Однако, как оказалось, пришёл зря. Возле здоровенного дизельного агрегата на колёсах толпилась куча технического люда и пара матросов в промасленных робах. Все яростно ругались между собой, давая попутных пинков мотористам.

— И чтобы не одна бляядь свои сопли сюда не кидала!! — слышался рёв разведпунктовского помпотеха, шкафоподобного усатого капитана третьего ранга. — Здесь пост выставить! Моряка, бляя! с ружьем, бляяя!! Вы, маслопупы грёбаные, не дай бог хоть один скачок будет — всех урою! вы у меня перед сходом на берег мотористами на мотоботах с морпехами в Камрань пойдёте!..

Ясно, меня тут еще не хватало. Да еще с украденным кабелем. Придётся уйти не солоно хлебавшим и не сладко чай пившим. Поплёлся обратно, на ходу придумывая отговорки для Федосова. На хрена я тогда этот кабель тащил? Навстречу мне попался матрос с катушкой полевого кабеля и телефоном через плечо.

— Я сделан из такого веществааа, из двух неразрешимых столкновений, из ярких красок полных торжествааааа и черных подозрительныыых самнениййй, — напевал себе под нос моряк, ловко разматывая кабель…

— Скиба, ты что ли? — узнал я связиста.

— Оо, здарова! — обрадовался мой недавний знакомец. — Прибыли уже? А меня Масел отправил полевку кинуть от коммутатора на технарей. Линейщики, будь они неладны, вечно тупят. Что — как добрались? — Скиба присел на пригорок, явно намереваясь передохнуть и посудачить.

— Да нормально. Как короли, морем шли. Тут неподалеку высадились без техники.

— Блин, а мы колонной сперва на пароме. Потом еще так колесили, пыль глотали… Чего здесь бегаешь — на фишку что ли отрядили?

— Да нет, электричества хотел надыбать, кабель есть. Да только вон возле движка помпотех всех строит, орёт благим матом. Хрен подберешься, да из электриков никого не знаю. Так что обломился по полной.

— Кабель говоришь? А сколько у вас?

— Да катушка примерно такая, — я развел руками, показывая размер катушки.

— Ха! Ну, если поделитесь, то с электричеством Масел порешает на раз-два отставить.

— Он чего — с помпотехом или электриками дружит?

— На хрена в Тулу со своим самоваром и прокисшими пряниками, — улыбнулся Скиба, — мы сами себе с усами. Пойдём, щас полевку докину, подцеплюсь, со старшинкой нашим переговоришь.

Я помог матросу дотащить полевой кабель до палатки техников. Связист снял с себя телефон. Установил его на раздвижной столик, подсоединил контакты, крутанул ручку вызова.

— Аллё, «Святка»? Аллё, как слышишь «Святка»? даю отсчёт — пять, четыре, три… ага, давай фишку подпиши…

Действительно, связисты, а в особенности радисты, оказались сами себе с усами. В радиостанции, начальником которой был мой земляк Николай Сергеевич, было две машины. Одна — сама радиостанция, напичканная различной аппаратурой, а вторая машина называлась «силовая установка» и предназначалась для выработки электричества. Электрическая машина в экипаже Маслова работала как часики без всяких перебоев и скачков напряжения.

Сергеич выслушал меня, покрутил головой:

— Тока шобы ни один моряк ни слухом ни духом. Кабель маскируйте дюже хорошо, мне еще не хватало, шоб помпотех али начальник связи засекли. Давай, ташшы катушку. Плафонов нету, а патроны под лампочки есть — сами там себе абажуры склепаете с газеток. Ну, давай шустренько…

Я помчался за катушкой с кабелем. Навстречу мне попались, убегающие непонятно от кого, Зелёный и «Киев», тащившие в руках длинные трубы.

— Стоять, мазута! — заорал я одногруппникам вслед. — Щас стрелять буду!

Разведчики узнали мой голос, оглянулись по сторонам и остановились.

— Брейк, ты что ли? — боялся ошибиться в темноте Зелёный.

— Ага, я! Чего прёте, хулиганы?

— Да столы, кровати, пирамиду получили. Смотрим, печки стоят в палатке, под склад переделанной, саму печку вытащили через полог, за трубами пошли, а там уже вахту выставили. Матрос орать дурниной начал, кипеж поднялся. А ты там как — «Свету» нашёл?

— Щас приведу, — пообещал я и побежал за катушкой.

Кабеля вполне хватило и на связистов, и на прокладку линии от силовых установок до нашей палатки. Сам Маслов прикрутил мне на один из кусков кабеля несколько патронов, сделал розетку и вилку. Кабель запитали на силовую электростанцию, потом я долго и упорно маскировал его, прикапывая и засыпая листьями. В палатке разводку сети нам сделал Скиба. Прикрутил розетку на дощечку на столбе и с моей помощью протянул под потолком кабель с лампочными патронами.

— Ну, а сейчас у вас будет свет, — громко возвестил он и умчался.

Через пару минут лампочки ярко вспыхнули.

— Ур-ра! — вполголоса заорали наши разведчики. — «Света» пришла!

Вот, если бы не было электрического освещения, упали бы на кое-как расставленные походные шконки среди ящиков и заснули. А теперь видно, что бардака в нашей палатке хоть отбавляй. Пришлось заниматься наведением порядка. Вместо дощатой палубы — пожелтевшая трава, которую Федосов задумал привести в вид добропорядочного паркового газона. Шконки расставляем по линеечке. «Каюту» каплейта аккуратно занавешиваем плащ-палатками. Устанавливаем туда стол, стул, койку. Над лампочкой сооружаем самодельный абажур. Не было печали, теперь еще одна головная боль — печка. Установить-то установили, а дрова откуда? Соответственно, инициатива на флоте любит инициатора. Так что товарищи, притащившие печку, вперёд — на заготовку дров! А Федосов совсем с ума сошёл: если есть печка, то должен быть истопник и средства пожаротушения и инструкция истопнику. Габой со Смирновым идут на задачу по добыче чего-нибудь пожаротушащего, я за столом сижу и со слов Федосова пишу инструкцию матроса-истопника. Когда же мы спать-то ляжем? Александр Палыч никак не уймется. Рихтман с Уткиным притаскивают откуда-то несколько досок и полную плащ-палатку песка. Сооружают в углу макет местности. Интересно, а где нормально сколоченный ящик из ротной матбазы? Наверняка, какая-нибудь ушлая группа из старшаков прихватила. Оказалось, со склада хозяйственного имущества притащили оружейную пирамиду и её тоже устанавливают. Замкомгруппы цепляет внутрь заранее припасенную опись и навешивает замок. Сдаем оружие, которое все время таскали за спиной. Надо Федосову по голове дать, чтобы он вырубился и не развивал такой кипуче-злоебучей деятельности. Наверняка, если бы нашёл досок, то устлал бы ими палубу, которую бы мы потом с остервенением драили. Эту мысль я от небольшого своего ума высказал вслух.