И наследнику это казалось полностью оправданным и вполне справедливым.
А кроме того — он просто любил наблюдать за казнями и за тем, как порют чернь во дворе.
— Мсье Галлон с племянником?
К ним незаметно подобрался темнолицый мужичок с тонкими чёрными усиками, в шляпе с огромными широкими полями и яркими разноцветными узорами. На плечи у него было накинуто какое-то одеяло, тоже всё расшитое орнаментами.
Дядя окинул мужичка изучающим взглядом и кивнул в ответ.
— Пройдёмте, всё готово к путешествию. Ваши кони, поклажа, пленные.
Обладатель грандиозной шляпы махнул рукой в сторону стоящих чуть поодаль людей и полутора десятков мустангов. Возле них, прямо на земле, сидело несколько скованных ржавыми кандалами краснокожих индейцев, с толстыми верёвками на шеях, биологическим возрастом от пятнадцати стандартных лет. Среди них оказалась даже одна женщина, правда не очень красивая и с виду сильно потасканная.
— Отлично. Мы пока зайдём, промочим горло, — дядя показал глазами на то самое здание, со странными дверями и вывеской на варварском языке — «Saloon». — Ваше правительство ведь не закроет возможность охоты за те несколько минут, что мы пробудем внутри?
— Послушайте, мсье Галлон. Наше правительство вовсе даже не планирует…
— Да-да, я это уже слышал. Можете не продолжать.
Было видно, что дядя не поверил этому типу ни на кредит. И Эмануэль с ним полностью согласился. На месте здешних властей, задумай он закрыть свободную охоту — точно так же и говорил бы всем, что это ложь и ничем не подкреплённые данные.
Вслед за дядей, наследник рода Галлонов зашёл в душное и шумное помещение. Там было битком народу — и, к слову, хватало женщин в весьма откровенных нарядах. В отличие от всех тех образцов целомудренности в несправедливо закрытых платьях, которые попадались на улице и ещё раньше в поезде, здесь даже было на что положить глаз.
Телохранители привычно проложили дорогу прямо к одному из столиков, ничуть не заботясь о задетых чувствах — и не только чувствах — посетителей, оттаптывая ноги и буквально расталкивая всех, кто попадался на пути. Против бойцов в бронескафандрах ни у одного из местных не было шансов. Пределом проблем, которые можно было вызвать таким поведением, было чьё-то злобное шипение в спину
Столик, у которого остановились двое одарённых с телохранителями, не был пустым. За ним сидело несколько человек. Они выпивали и азартно рубились в карты.
Первым поднял глаза сидевший прямо напротив. Оценив диспозицию и расклад сил, он молча поднял руки над столом и медленно, не делая резких движений, встал.
— Никаких проблем, парни. Вам же столик нужен, да?
Остальные последовали примеру товарища.
Все, кроме одного — вернее, одной. Которая повернулась, посмотрела снизу наверх, из-под широких полей своей шляпы — не декоративной, дамской, а больше похожей на те, которые тут носят мужчины… И Эмануэль понял, что голубоглазая девка из поезда его теперь больше совсем не интересует. Вот идеал! Перед ним сидит та, кого он хочет попросить себе в качестве подарка!
Это была очень красивая женщина с нереально синими глазами и с шикарной гривой огненно-красных волос, которые свободно рассыпались по плечам, будто тонкие волокна жидкого металла. На ней было не платье, как у всех местных представительниц прекрасного пола, а кожаные штаны и куртка с бахромой на груди, под которыми угадывалось стройное, наверняка прекрасно развитое тело. Из-за этого женщина выглядела гораздо современнее остальных здесь, и это безусловно привлекало.
— Д-же не думайте, что уйду. Валите сами!
Женщина была навеселе. Судя по батарее из пустых и полупустых бутылок на столе, они вместе с товарищами занимались злоупотреблением уже достаточно давно.
— А и не уходи, — дядя жестом остановил шагнувшего было к строптивой даме телохранителя, вместо него сам прошёл вперёд и отодвинул стул. — Составим компанию. Привет, Лиз.
— Мы зн-комы?
— Не помнишь?
— Не-а.
— Неудивительно. Ты со своим характером хоть несколько дней можешь прожить без того, чтобы заглянуть в Храм Смерти?
— Об-жаешь. Больше!
Так и не дождавшись приглашения, Эмануэль тоже сел. И завороженно уставился на коралловые губки женщины, на то, как она прошлась по ним своим язычком, как сверкнули белоснежные ровные зубки…
Перехватив взгляд молодого одарённого, Лиз усмехнулась.
— Не в моём вкусе, малыш. Даже не пытайся. Мне нравятся состоявшиеся мужчины, — сказав это, она красноречиво перевела взгляд на дядю, заставив всё внутри Эмануэля вскипеть. Он собрался было ответить — но дядя предугадал это, и коротко сказал:
— Заткнись.
После чего, подавшись вперёд, посмотрел прямо в глаза женщине.
— Погнали на охоту, а? Тебе понравится. Сейчас не помнишь, но когда-то в прошлом мы неплохо так зажигали…
Лиз смешно нахмурила бровки, изображая задумчивость.
— Кредитов подкинем. Припасы, патроны — всё за наш счёт.
— Хочу мустанга. Моя крошка Диззи сломалась, и я теперь совсем безлошадная.
— Будет тебе мустанг.
— Мне нужно не абы что! Мне нужна лучшая!
— Не переживай. Устроим.
— Ну раз говоришь, что строишь, тогда ладно. По рукам! Только я допью, ладно?
— Так мы и сами собираемся принять в себя немного огненной воды. Не торопись.
После этого Эмануэлю в течение пары часов пришлось наблюдать за тем, как дядя набирается низкокачественным вискарём и флиртует с этой женщиной, которая не является одарённой, и которая в сторону молодого одарённого даже не смотрит. Возмущению наследника не было предела, но на его внутренние переживания всем, кроме него самого, было совершенно наплевать.
Казалось, эта пытка будет длиться бесконечно… Но нет. Дядя наконец решил, что пора закругляться, и они всё-таки выбрались на улицу. Там их ждали готовые к походу мустанги, навьюченные и верховые, и сторожившие их местные.
Кое-как вскарабкавшись на своего, Эмануэль вдруг начал подозревать, что на лёгкую прогулку можно не надеяться: пришлось прикладывать усилия, только чтобы удержаться на стальной спине и не скатиться.
Все худшие подозрения оправдались сполна.