- То, что случилось со мной, - следствие метаморфозы. Когда превращение заканчивается, человек перестает стареть. Другими словами, тело человека как бы консервируется в том возрасте, когда он подвергся трансформации.
- А что будет, если я, к примеру, отрублю тебе палец?
- На его месте вырастет другой.
Несмотря на обуревавшие его тяжелые мысли, Роберт едва не расхохотался ей в лицо.
- Чушь собачья!
- Если хочешь, могу тебе показать, - сказала она, и в глазах у нее блеснул вызов.
Роберт сразу же отмел эту сумасшедшую идею взмахом руки.
- Как-нибудь в другой раз.
Когда приступ цинизма у Роберта прошел. Рейчел сказала:
- Тело - всего лишь сосуд для духа.
- Что? Ты хочешь сказать, что при желании можешь этот так называемый сосуд сменить на другой? Немного поносить, а потом обменять, словно пару туфель?
- Умоляю тебя, Роберт! Прекрати говорить пошлости!
- Пошлости?! Да ты, наверное, шутишь! - заорал Роберт, неожиданно оживившись и вскочив со стула. - В течение одного несчастного вечера ты прикончила четырех незнакомцев в метро, призналась в убийстве моей бывшей любовницы - это не говоря о прочих жертвах, - и теперь, в заключение, вешаешь мне на уши лапшу, что родилась двести лет назад, - и все это не моргнув глазом! Согласись, я имею право говорить то, что думаю!
Она сделала шаг назад. Роберт так и не понял почему. Если, к примеру, он вышел из себя и ей показалось, что он вот-вот ее ударит, что, спрашивается, ей стоило оторвать ему руку и приготовить из нее аппетитное рагу? Рейчел нервно курила одну сигарету за другой.
- Извини, - едва слышно прошептала она.
- Что толку от твоих извинений? Мне требуется куда более солидное объяснение, нежели этот безумный треп о бессмертии и хрен знает какой трансформации! Впрочем, даже если это и правда, ты не имеешь никакого права направо и налево убивать людей. Разве не так?
Она нахмурилась.
- Но они же делали тебе больно! Очень может быть, что они бы тебя основательно покалечили, если бы я не вмешалась. И ты отлично это знаешь. Я не могла допустить, чтобы с тобой так обращались.
- И по этой причине ты их всех поубивала? Послушай, ты ведь вырвала у них из груди сердца!
- Я потеряла самообладание.
- Лжешь!
Роберт отошел от Рейчел и провел дрожащей рукой по волосам. "Спокойствие и еще раз спокойствие", - твердил он себе. Вряд ли ему поможет истерика. И тут он подумал, что было бы неплохо перевести разговор на другую тему - хотя бы на время. Тогда он получит возможность поразмышлять о том, как быть дальше.
- Мы не совершенны, - произнесла между тем Рейчел.
- Погоди-ка. Что значит "мы"?
- "Мы" - значит мы. Хочу тебе сказать, что я не уникальна, существуют другие, во многом схожие со мной. Нас немного, и некоторые живут подобно вам, смертным, - для того чтобы ассимилироваться в вашей среде.
Роберт развел руками.
- Подобно нам, смертным? Опять ты начинаешь говорить загадками!
- Я хочу сказать, что мне, к примеру, не нужна пища как строительный материал для организма. Мое существование не зависит также от регулярного приема жидкости. Сон - скорее прихоть, чем необходимость. У меня отсутствует присущая человеческому существу хрупкость.
- Итак, ты ведешь обычную жизнь только ради того, чтобы получше устроиться в нашем обществе?
- Верно. Мы ведем обычную человеческую жизнь - как ты изволил выразиться, - чтобы как можно комфортнее существовать среди вас, смертных. Так легче смешаться с толпой. Некоторые, впрочем, имитируют жизнь людей, в случае если полюбят кого-нибудь. Но, повторяю, такой необходимости нет.
- Но это просто смешно!
- Это правда.
- Ну конечно! Как с моей стороны неразумно тебе не доверять!
Чем скорее он уберется отсюда и найдет телефон, тем лучше. Вполне возможно, полиция проявит по отношению к нему милосердие. С другой стороны, вероятность того, что его сочтут за психа и не поверят ни единому слову, тоже велика.
- Мне понятны твои колебания, Роберт. Это же так естественно. Но все, что я тебе сказала, - правда. В любом случае мне незачем тебя убеждать. Довольно скоро ты обо всем узнаешь сам.
Ей хотелось кончиками пальцев коснуться кожи его лица, провести ноготком по скуле и почувствовать бархатистость век. Ей хотелось целовать ему плечи и грудь, но Роберт, словно оглушенный, только тряс головой.
- Так мы Бог знает да чего договоримся. Рейчел. Тебе не приходило в голову, что нужно вызвать полицию?
- Хорошо, мы ее вызовем. И что скажем?
- Ты расскажешь им, что произошло!
- Только не устраивай здесь театр абсурда, дорогой. Ты отлично знаешь, что мы не можем этого сделать.
- Значит, мы ничего не можем сделать?
- Ничего. В течение некоторого времени мы только и будем делать, что ничего не делать.
Он взглянул на нее и заметил на лице женщины то же невозмутимое выражение, с каким она вошла в вагон поезда и дерзко перебила тираду Ли об уважении. Она ничуть не сожалела о содеянном - это было очевидно.
- Да, но как же убийства? - спросил Роберт, весьма озадаченный тем спокойствием и уверенностью, с которыми она излагала свое пусть и абсурдное жизненное кредо. - Я не очень понимаю, как ты это делаешь... И почему?.. Короче, я ничего не понимаю!
Рейчел предпочла бы поговорить об этом попозже и при более благоприятной ситуации, но решила, что избегать ответа неумно. В конце концов, он по-прежнему находится у нее в квартире, и это само по себе было хорошим признаком. Она бы ни чуточки не удивилась, если бы Роберт попытался сбежать от нее в самом начале разговора.
- Существует одна очень простая причина для того, чтобы убивать, произнесла она, - но происшествие в метро не имеет к этому никакого отношения. Запомни, между убийствами имеется существенная разница.
- Какая?
- Дело в том, что, когда убиваем, мы имеем возможность в случае необходимости или по желанию переварить все, что жертва в состоянии нам предложить.
- Переварить? - усомнился Роберт. - Что ты подразумеваешь под этим словом?
- Мы знаем способ, как унаследовать все способности и таланты жертвы. Кроме того, мы в состоянии воспринять воспоминания, навыки и умения, равно как и все терзавшие человека при жизни страхи, слабости или, наоборот, его силу. И все это добавить по выбору к своим собственным талантам и способностям, а также к тем качествам, которые были получены от других жертв.
Роберт по-прежнему недоверчиво сверлил ее взглядом.
- И что же ты получила от людей из поезда?
- Ничегошеньки. Я предпочла оставить все как есть. Я сильно сомневаюсь, что кто-нибудь из них мог предложить мне нечто, от чего выиграла бы моя личность.
Роберт допил остаток виски и направился к подносу с бутылками, чтобы налить еще.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});