Вспомнилось, как час назад на дороге к башне нас встретил Лудиней. Он ждал в тени, облокотившись на камень. Не всякий разглядел бы вампира в ночи.
— Создатель не знает, что ты здесь, — догадалась я. — И тебе это на руку. Эльфа, — я подбородком указала на мертвое тело, — привел и бросил в «детскую» ты. А дочь-то его — настоящая? Или тоже иллюзия?
— Хм, — растянул губы в улыбке вампир, от чего наружу выползли два острых клыка, — думаешь, все здесь искусная игра, спектакль. Не совсем. Его дочь зовут Иссандра. И она, действительно, не должна умереть. Так что, Вея? — с его губ мое имя слетело как-то иначе. Нежнее. — Ты со мной?
— Не пытайся манипулировать мною.
— Да или нет? — с той же мягкостью переспросил Лудиней.
Я посмотрела вверх, на звезды, на выбравшуюся из объятий облака луну. Только они знали, что происходило сейчас. Только они могли дать ответ. Я минуту вглядывалась в холодные изумруды звезд. Но они заговорщически перемигивались друг с другом и молчали.
— Да, — наконец, промолвила я. — С тобой. Отпусти младших.
Миг, и они, как ни в чем не бывало, вернулись к реальности. Ноан покосился на мертвого эльфа.
— Так что будем делать?
— Возвращаемся в замок, — сквозь зубы произнесла я. — Ноан, Тарина, Миаш, скажите нашим: «пора».
И я спрыгнула с башни, все ещё чувствуя на себе суровый и одновременно такой теплый взгляд Лудинея. Нет-нет! Это все игра! Искусная иллюзия ледвейца!
Глава 16 ЭЛЬФИЙСКАЯ ПЕСНЯ
Гнездо Хаба. Более пяти столетий назад
— Веомага!
Низкий голос принадлежал немолодому фострэ. Страж стоял у ворот замка и, как видно, поджидал меня.
— Мастер Хаб уже начал трапезу. Он беспокоится, что…
— Я уже здесь. — Пришлось обойти фострэ, проигнорировав его удивленный взгляд. — Можешь доложить о моем прибытии.
Но этого не потребовалось. Меня и так заметили. Рика — худенькая анноанка с коротко стриженными светло-русыми волосами — недовольно поглядывала на меня от вторых ворот. Рика ненамного превосходила меня в возрасте. Но вела себя так, будто старше на все пять столетий. Я подозревала, что она просто ревновала создателя ко мне. Не про нее, а про меня ходили слухи, как о любимице Хаба. Глупая. Она не понимала, как противно носить это «клеймо».
— Отвратительно выглядишь, Вея! — «поприветствовала» меня вампирша. — Вид такой, будто тебя в сточной канаве подобрали.
— Знаешь, Рика — ответила я, обходя ее, как фострэ полминуты назад. — «Детская» никогда не была княжескими покоями. Однако для меня честь отправиться туда по приказу мастера Хаба.
Сказать, что Рику перекосило, это сделать ей комплемент. Лицо вампирши побледнело, а клыки блеснули не хуже ножей, припрятанных под одеждой Ноана. Цель достигнута! Как же! «Любимый» создатель снова отдал мне такое «интересное» поручение! Мне. Не ей.
Ничего не могу с собой поделать. Эта особа с короткими всклоченными волосами бесила меня, как волк-одиночка вожака стаи. Посему пройти мимо нее и не ответить на подначку, я просто не могла.
Я вошла в холл и уже собралась свернуть в левое крыло, чтобы там спуститься в комнату, переодеться. А уж потом во всей красе идти в тронный зал, завладеть вниманием создателя, тем самым дав время нашим, Ноану, Тарине, Миашу и другим. Но Рика-гадюка меня опередила. Она прошла сквозь арку, взлетела по ступеням и звонким голосом объявила:
— Мастер Хаб! Пришла Веомага! Она просит твоей милости!
Стерва! Теперь придется идти в таком виде, перепачканной кровью, с изорванными рукавами. А это — лишние вопросы!
Ну, Рика. Доберусь я до тебя. Не знаю, сегодня ли, но доберусь!
Тихо скрежеща зубами, я поднялась за сестрой.
В зале собралось не меньше тридцати вампиров. Почти все обитатели замка. Те, кто прошел немыслимые проверки на преданность, силу и жестокость. Не хватало только полутора десятков младших и, естественно, Лудинея. Ледвеец остался присматривать за замком издалека. Но пообещал прийти, когда дело обернется дракой.
Во главе зала на своеобразном пьедестале с несколькими ступенями возвышался мраморный трон с головой змеи. В нем застывшей статуей сидел маленький худощавый вампир.
Хаб не был красавцем. Сам создатель «красивого» клана выбивался из его рядов собственной уродливостью. Худощавый с непропорционально большим острым носом, маленькими глазками, которые обрамлял едва заметный пушок ресниц. Свои кудрявые волосы он стянул зеленой лентой в пучок, отчего создавалось впечатление, будто на голове у него маленькая метла. Несмотря на несуразный, немного потешный вид, Хаб оставался легендой жестокости и кровожадности ночного мира многие столетия.
Сейчас вампир прищурился, разглядывая мой слегка неординарный наряд.
Во второй раз за сегодня я обошла Рику, чуть загородив ее собой, чем, уверена, вызвала бурю гнева у старшей сестренки. Поклонилась создателю.
— Прости, мастер, что я в таком виде…
Правый уголок губ вампира насмешливо пополз вверх. Никто не мог представить, что таилось за его ухмылкой.
Хаб поднял руку, приказывая мне молчать.
— Дитя, — обманчиво-ласковым голосом пропел он. — Почему это коттарди, что я подарил тебе, испорчено?
Беликий! Я специально надела именно его! Подарок Хаба. Хотела в очередной раз усыпить бдительность вечно настороженного создателя. И вот вам! Зеленое коттарди после встречи с озверевшими вампиренышами, спасения западного эльфа и сделки с Лудинеем, абсолютно испорчено.
— Младенцы в «детской» обезумели, — пришлось ответить. Я знала, какую реакцию могли вызвать мои слова. Но с Хабом ожидать можно чего угодно, но так и не угадать, что произойдет в следующий момент.
— Поэтому ты заляпала мой подарок их кровью и разорвала их клыками?
Все! Я влипла в навоз по самые уши!
Даю голову Рики на отсечение, так же подумали остальные собравшиеся. Но буря прошла стороной.
— Безусловно… — мастер встал, велел мне приблизиться. Когда я остановилась в трех шагах от него, он обошел меня, подхватывая и тут же выпуская тяжелые искромсанные рукава. — Безусловно… жаль. Ты была великолепна в этом наряде. Как думаешь, Вея, — он снова опустился на трон, — что это значит?
Вопрос с подвохом. Знать бы еще, с каким.
За нашей беседой с затаенным дыханием наблюдали все вампиры. Старшие — с интересом. Младшие — с нескрываемым страхом.
— Мастер, — я опустила голову, глядя на крохотные трещинки в полу, — это значит, я недостаточно проворна и сильна, чтобы защитить дорогой моему сердцу подарок. Я приму любое наказание за свою слабость.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});