Читать интересную книгу Последний грех - Алексей Котрунцев

— Ага.

— А они?

— Выкинь из головы. Они и не такое видели.

— Я не могу. — Макс манерно скривился. — Стесняюсь…

— Не бери в голову, бери в рот! — Альберт захихикал. — Стесняется он. Сейчас сам вытащу, и стесняться забудешь.

Распустив слюни, Самолкин ждал. Макс выдохнул, но деваться было некуда. Еще раз взглянув на затылок охранника, потянулся пальцами к ширинке. Он уже расстегнул молнию, как затылок дернулся и тактично кашлянул.

— Альберт Борисович, приехали.

Самолкин непонимающе заморгал. Вдохнул и после раздраженно рявкнул.

— Блядь! Ну, приехали — значит, сиди и помалкивай. Не видишь, занят. — Альберт недовольно вытер губы. — Сука, весь настрой перебил.

Повернувшись к Максу, уже мягче добавил.

— Малыш, потерпи чуть-чуть. Сейчас мы поднимемся в номер и, там ты мне покажешь все свои па.

— Конечно, дорогой, — Макс чувственно поцеловал Альберта в губы. Самолкин опять поплыл: прикрыл веки и выходить из машины явно не желал. Но охранник уже распахнул дверцу и обдал его холодным воздухом улицы. Открыв глаза, Самолкин раздраженно полез из машины. Шкаф перевел взгляд на Макса. Намек был очевиден, ему было нужно идти следом.

Уже в лифте, стоя за большой и широкой спиной бодигарда, Самолкин опять кинулся приставать: ткнулся губами в щеку, лизнул рыхлым языком ухо и проворковал.

— Малыш, ты — нечто!

— Спасибо, дорогой.

— Поверь, я такое не часто говорю. Все эти ублюдки из клуба, они ноги мои готовы лизать, чтобы услышать это. А я не хочу! Не хочу их грязных языков! Я хочу тебя! Слышишь?! Только тебя!

Макс улыбнулся и дотронулся пальцем до его губ.

— Уже скоро.

— Да-да. — Лифт замер, и дверцы пошли в стороны. — Пошли, мой зайчик!

В номере Самолкин потащил его в спальню. Охранник развел руки и уточнил.

— Альберт Борисович, посыльный с ресторана должен принести заказ. Будете ждать?

Альберт повернулся к Максу, схватил его за ширинку.

— Мальчик, тебе коньяк не вредит?

— Вроде, нет.

— А твоему дружку?! — Альберт стиснул пальцы.

— Я много не пью.

— Ну и отлично. — И уже обращаясь к бодигарду, определился. — Костик, мы подождем.

Коньяк Альберта интересовал мало Посыльный должен был доставить пачку презервативов и, это волновало депутата гораздо больше, чем алкоголь. Самолкин заботился о своем здоровье.

Депутатский минет был не лучше поцелуев — вялое втягивание члена губами. Но Альберт старался: жарко дышал, цеплял короткими пальцами мошонку и топил ее в слюнявой массе. Макс даже пытался стонать. Его роль предполагала и ответную любезность, но пьеса пошла по другому сюжету. Альберт изменился. Время изменило его, наклонило, сгорбило и поимело, как когда-то он имел их — глупых и беззащитных. Это был уже другой Альберт. Пассивный педераст, предпочитавший легкое садо. Забравшись на кровать, он выставил кверху дряблый зад и потребовал оков. Макс не возражал: привязал дряблые руки к кровати и сунул в рот кляп. Для полноты ощущений ремнем затянул глаза. Депутат был доволен. Обездвиженный и возбужденный, он тяжело дышал, с нетерпением ожидая вторжения.

— Мм… м…

Ожиданий мальчик не обманул. Крепко обхватив бедра, толчком вошел сзади. Альберт вскрикнул и закусил губу. Минуты скачки, ужас кроватных пружин и, немолодое тело затряслось в конвульсиях.

— А-а-а!

Выкрикивая и хрипя, Альберт дрожал. Ощущения размалывали, превращали тело в комок плоти, размазывали по широкой кровати. Макс толкнул дубину вперед, потом еще и еще, и так не переставая, до тех пор, пока плоть не перестала дрожать. Кусок рыхлого теста уже не мог отвечать на его напор. Он отпустил дрожавшие бедра, и пожилой любовник рухнул на кровать. В воздухе запахло потом и спермой.

Альберт пришел в себя минуты через три.

— Черт, — Шепот, похожий на скулеж щенка. — Это — обалденно!

Макс, одев трусы, присел рядом.

— Обалденно?!

— Давай, соберись. Хочу еще….

— Ага. — Макс цинично улыбнулся. — Альберт.

Депутат почти его не слышал. Он был еще под кайфом. Слова и прикосновения — они были где-то там, за границей реальности, вне пелены сладострастия. Выныривать из нее ему не хотелось, но кто-то извне насильно втащил его на поверхность.

— Альберт! — Макс стянул с глаз любовника ремень и похлопал по щекам.

— М-мм. — Сморщившись, Самолкин недовольно замычал. Макс выдернул кляп.

— Зачем?! Верни все назад. Хочу еще! — Альберт капризно заскулил.

— Нам надо поговорить.

— О чем нам говорить? Ты здесь не для разговоров.

— О многом, — Макс грубо взял его лицо за скулы. — Послушай меня.

— Не хочу ничего слушать! Ты что — будешь меня насиловать?! — Любовник попытался облизнуть его пальцы. — Только осторожнее — я не терплю боли.

— Придется, Альберт. Придется.

Самолкин напрягся: открыв глаза, уже по деловому продолжил.

— Или ты про деньги? Не переживай — получишь сполна! Давай, зайчик, еще. Потыкай папу!

Альберт прикрыл веки и опять лизнул его палец.

— Черт! — Макс брезгливо вытер слюни о простынь. Тягучая слюна оставила темный след. — Педрила старый, очнись уже!

Депутат промычал что-то нечленораздельное, но явно не то, что рассчитывал услышать Макс.

— Подвал, мальчики, Хозяин, — Юноша повысил голос, — ты помнишь это?

Альберт кивнул.

— Да-да. Давай еще. Хватит болтать.

— А меня?! Меня ты помнишь? — Макс опять сжал его лицо.

— Ты трахнешь меня, в конце-то концов?! — Альберт раздраженно открыл глаза и плаксиво скривился. — Ты чего трусы одел?!

— Мальчик из подвала. Светленький, приятный мальчик Максик?! Помнишь?!

Умиротворение, как снег на солнце, стало таять на лице Самолкина. Он замер и совершенно по-другому взглянул на любовника. Огоньки безумия — они плясали в юных голубых глазах. Альберт дернул руки, они были связаны. Он хотел встать, но эти же оковы держали его на кровати.

— Лежи и не дергайся!

— Ты… ты что?!

— Я сказал — нам надо поговорить.

— Ну-ка развяжи меня быстро!

— Чуть позже…

— Немедленно! А то я охрану позову!

Макс схватил его за шею.

— Я же сказал, мы просто поговорим. Не ори, и не трепыхайся и, я не сделаю тебе больно. Мне только нужно знать, где Хозяин? Где обитает эта тварь? И все.

— Что?! Какой хозяин?

Самолкин приходил в себя: «Какого черта?! Кто это?! Неужели?! Нет! Быть не может!»

Альберт завозился и, подобрав под себя ноги, сложился в коробочку.

— Сука, я же тебе сказал, не дергайся! — Хлесткая оплеуха должна была остудить пыл. — Сейчас ты напряжешь свои извилины и все мне расскажешь. Про Хозяина — понял?! Мне нужно знать, где найти эту тварь?!

— Э… Ты — кто такой? — Альберт еще не сдался. Уверенным голосом попытался остановить нахала. — Ты хоть представляешь, что мои ребята с тобой сделают?!

— Мудила, я тебе уже сказал — кто я! — Макс занес кулак. — Непонятно?! Объяснить подробнее?!

Опасаясь крепкого удара, Альберт замолк.

— Если тебе так легче — то призрак! Из прошлого. Нашего с тобой прошлого! Подземного. Теперь ясно?

Лицо Альберта скривилось, но губы были неподвижны.

— Где он? — Пощечина развернула его лицо в другую сторону.

— Подожди. Сейчас. — Сменив страх на вид умственного напряжения, будто и в самом деле вспоминая, депутат затряс головой. Набрав воздуха, истошно завопил. — Костя-я!

Удар оборвал крик на середине. Упав на подушку, Альберт не шевелился. Макс — тоже. Секунда, пять, двадцать. Шагов не было. Кажется, крик так и остался в спальне.

Макс вставил кляп обратно, поднялся и осмотрелся. На низком столике виднелись остатки трапезы: фрукты, бутылка Хенесси, нож, бокалы. Он взял один, подошел к Альберту и плеснул коньяк в лицо. Депутат ожил, заморгал ресницами и испуганно уставился на Макса.

— Альберт, будет нечестно, если ты все пропустишь. Правда?

Слова пугали. Мальчик, так неистово любивший его, теперь говорил непонятные, ужасные вещи. «О чем он вообще думает?! Хозяин, подвал, призрак! Нет, это — какой-то псих. Он еще горько пожалеет о своей наглой выходке. Горько!»

Мысли, роившиеся в голове, исчезли, едва Альберт почувствовал холод. Обжигающий холод удавки. Тонкая, словно нить, она врезалась в горло и сжимала его с дьявольской силой. Он попытался дернуться, но удавка была сильнее. Закричать, но как?! Петля давила и не давала ни вдохнуть, ни выдохнуть. Горло быстро сузилось до размеров игольного ушка. Он потащил в себя воздух, но и его не было. Будто кончился разом. Депутат задергался, конвульсивно засучил ногами и закрыл глаза. Руками любовника смерть тащила его к себе.

Но умирать Альберту было рано. Не снимая петли, Макс затянул ее узлом, давая жертве, пусть и с трудом, но дышать.

Самолкин видел, как парень подошел к столу, взял столовый нож и посмотрел на его скругленный конец.