Мне вдруг вспомнилось, как Эриза рассказывала о преступнике, который так долго не мог умереть на виселице, что палачу пришлось тянуть его за ноги. И на посмертной маске до сих пор было видно, как чудовищно распухли его губы и язык…
Меня передёрнуло.
Я со странным чувством оглядела комнату. Подоконник, откуда я часто смотрела на закатный город. Кривая картинка на бересте, которую хозяева повесили, чтобы чуть-чуть прибавить уюта голым стенам. Глиняная собачка на столике перед зеркалом, пустая ваза… Если меня схватят я всего этого никогда больше не увижу.
Ну и ладно, зло подумала я.
Я взяла недавно купленный рюкзачок из плотной ткани, на пуговицах, положила туда Маввины лекарства и бинты, спички, нож и бумажник. Часть денег из бумажника выгребла на кровать, чтобы потом сунуть в карман куртки, рядом бросила паспорт. Спустилась в кухню и сделала два гигантских бутерброда под предлогом, что мне нужно будет ночью поработать с документами, и я, скорее всего, захочу есть. Хозяйка с изумлением посмотрела на мои кулинарные творения, но ничего не сказала по этому поводу. Только пожелала удачи в работе.
Своевременно. Удача мне была необходима.
Я разложила на столе классификацию пустынных тварей, которой занималась по очередной придури директора Центра, но писать ничего не стала. Просто сидела (как обычно, на подоконнике) и ждала, пока все уснут. Наблюдала в открытое окно, как гаснут редкие огни Дельсуна, как густеет тьма, проглатывая силуэты похожих на птиц флюгеров… Пора.
Кинжал в моих бледных ладонях казался ещё чернее обычного, будто вобрал в себя все краски этой ночи, все тени города Дельсуна, всю пустоту мира… Расслабиться, успокоиться. Сосредоточиться…
Активация, символ, удар, движение пальцев — и кинжал входит в половицу. Каус был прав, я действительно научилась всё это проделывать так быстро, что могла бы соревноваться с ним в скорости… Теперь призыв пустынной твари — на случай, если кто-то будет проверять комнату специальным детектором. Всё должно выглядеть так, будто какая-то дрянь влетела в открытое окно, а я не смогла с ней разделаться в два счёта.
Символ призвал всего-навсего вияка. Я двумя взмахами руки отправила его снова на улицу и выпрыгнула следом, уже в воздухе нарисовав символ, который позволил мне благополучно приземлиться. Вияк удрал в ближайшую подворотню, но мне было на него плевать. Послужной список меня больше не интересовал: если сегодня всё получится, и никто ни в чём меня не заподозрит — я всё равно уволюсь. Возможно, не только из Центра, но и из Гильдии вообще. Буду фонари протирать. Чем не работа?..
Но об этом у меня будет возможность подумать потом.
Сейчас главное — тюрьма.
***
«Это не так уж страшно, — уговаривала я себя, прячась в маленьком парке неподалёку от тюрьмы. — Если смог Тантар — сможешь и ты».
Но Тантар сильнее. Из него вряд ли когда-то получился бы хороший сыщик, однако, в магии ему нет равных. А я всего лишь…
«А ты всего лишь крыса с пожатым хвостом! — начал сердиться внутренний голос. — Крыса, которая боится рисковать!».
Я объективно оцениваю свои способности.
«И поэтому специально подошла настолько близко, насколько возможно! — напомнил внутренний голос, по-прежнему злясь. — Ты знаешь, что из трёх камер предварительного заключения была свободна только одна. Ты знаешь, где она находится. Ты знаешь человека, возле которого хочешь оказаться. Для меньшей трусихи хватило бы всего одной из этих переменных!»
Ну… ладно. В конце концов, если я этого не сделаю, то никогда себя не прощу. А так… ну подумаешь, ухо потеряю. Или… или меня разорвёт на сотню кусков.
Нет. Не разорвёт. Я просчитала всё, что было возможно.
Моя рука решительно поднялась. Пальцы вывели в воздухе светящуюся галочку — знак телепортации.
«Слишком бледный!!» — успела ужаснуться я, когда меня безжалостно скрутило, уменьшило и…
Я свались на пол камеры, кашляя и борясь с тошнотой. Тело мелко дрожало. Никогда в жизни больше, никогда!..
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вспомнив, что нужно ещё будет как-то выбираться обратно, я чуть не застонала.
— Хочешь собственноручно меня казнить? — услышала я знакомый голос. Холодный, прямо-таки ледяной.
Ответить сразу не получилось — я снова закашлялась. Тантар встал с койки, на которой валялся прямо в сапогах, медленно приблизился.
— Нет, хочу… хочу тебя освободить, — выдавила я, когда, наконец, отдышалась.
— С чего вдруг?
Я всё-таки поднялась и отряхнула по-прежнему дрожавшие ладони.
— Во-первых, ты единственный, кто может вернуть Тейрешу его человеческий облик. Во-вторых, я знаю, что ты не убивал Аргеллу.
Тантар спросил негромко:
— А кто убил, знаешь?
— Да. Но это сейчас не главное. Главное, я знаю, что это не ты, и не хочу, чтобы тебя повесили.
— А почему ты сказала этому смазливому типу, как меня зовут на самом деле?
— Ты дурак? Здесь Горна. А она бы точно не стала тебя прикрывать. Согласись, было бы странно, если бы я не узнала собственного однокурсника… — Я стащила рюкзак, попутно похлопав по карманам, чтобы проверить, не сунула ли по ошибке паспорт вместе с бутербродами. Но паспорт оказался на месте. — Вот. Здесь деньги, лекарства, еда. Не знаю, сколько фертов тебе нужно, чтобы уехать, так что если не хватит, извини — сделала, что могла…
— Всё-таки кто её убил, Эстина?
Я чуть не зарычала.
— Ты меня слушаешь вообще?!
— Слушаю. Но…
— Тогда слушай и не задавай дурацких вопросов! Бери рюкзак. Если хочешь выручить своих дружков, то это бесперспективная затея, потому что в доме засада…
— Они туда не сунутся, — сказал Тантар, забрав рюкзачок, но не спеша вешать его за спину. — Я разбил окно, это условный знак. Они поймут, что надо уходить.
Я пожала плечами. По правде сказать, на Хлу и Хайну мне было плевать.
Быстрым взмахом я начертила в воздухе символ и кинула его на Тантара. Тот слегка пошатнулся, повёл плечами.
— Теперь ты снова можешь колдовать, — сказала я. — Телепортируйся отсюда к Свектеру. Если Тейреш меня понял, значит он там…
— Так вот почему ты…
— Разумеется. Всё, уходи, не болтай! Тюремщик может в любую минуту приоткрыть заслонку, чтобы посмотреть, как у тебя дела, а я бы не хотела, насколько ты понимаешь…
— Подожди, — остановил поток моих слов Тантар. — Ты-то куда сейчас?
— Домой.
— Но … если ты хочешь расколдовать Тейреша, значит, ты поверила ему, так?
Я кивнула.
— У меня было время подумать. Плюс, есть некоторые косвенные доказательства…
— Ты хочешь помочь Тейрешу?
— Надорвусь, — буркнула я. — Ты расколдуешь его, а дальше пусть решает сам. Нет, конечно, если он что-то попросит, по мелочи… Я не знаю, Тантар, — раздражённо оборвала я себя. — У меня нет сил думать ещё и о судьбах Гроуса! Подумаю потом. Всё, хватит об этом! Ты помнишь, что мы ещё в твоей камере?
— Поехали со мной, — сказал Тантар.
Я замотала головой, даже отшатнулась от него.
— Нет!
— А что тебе здесь делать? Если у Тейреша всё получится, никаких Чёрных Кинжалов не останется…
— Я в любом случае хотела увольняться. — Я нервно хмыкнула. — Думала мыть фонари. Чтобы стало светлее…
Он схватил меня за плечи.
— Эстина, тебе нужно отсюда уезжать. Раз в неделю из секретной бухты отплывает корабль. Мне о нём рассказала Эриза. Ближайший отходит послезавтра вечером. Если возьмём лошадей, приедем ещё и с запасом. А с дороги пошлёшь письмо родным… Как бы дальше ни складывалась судьба Гроуса, ты пропадёшь здесь. А там можно запросто найти работу, особенно для твоих мозгов. И никто тебя не выдаст — Гроус на материке не любят…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я зажмурилась. Для меня всё это слишком. Слишком много слов, эмоций. Слишком всё быстро, головокружительно быстро, и нервно… Но при этом так хочется вскочить на коня и лететь — туда, где пахнет солью, где шумно бьются волны, где ветер, много ветра, и можно стоять, вцепившись в разъедающий ладонь канат, и орать, не слыша себя: «Полный вперёд!»…