— Ну, — сказал Джо, когда я прочитал заметку во второй раз, — что ты об этом думаешь?
— Я не верю в морские чудовища.
— Лондонская «Таймс» не склонна к сенсациям, — ответил Джо, — и гигантские кальмары существуют, хотя наибольшие из тех, что мы знаем, — это слабые, вялые существа и весят не больше тонны, хотя и имеют щупальца длиной до двенадцати метров.
— Итак? Подобное существо не могло опрокинуть шхуну в сто пятьдесят тонн.
— Да, но есть множество свидетельств, что то, что называют гигантским кальмаром, — просто-напросто большой кальмар. Но могут существовать действительно гигантские десятиноги.[3] Вот, всего через год после инцидента с «Перл» у побережья Бразилии наблюдали кашалота, вырывающегося яз кольца гигантских щупалец, которые в конце концов утащили его под воду. Этот случай описан в «Иллюстрированных лондонских новостях» за 20 ноября 1875 года. И, наконец, та глава в «Моби Дик»…
— Какая глава?
— Ну та, что называется «Кальмар». Мы знаем, что Мелвилл был очень аккуратным наблюдателем. Он описывает тихий день, когда огромная масса поднялась из морской глубины «как скатившаяся с гор снежная лавина». И это произошло здесь, в Индийском океане, может быть, в тысяче миль к югу от места гибели «Перл». Обрати внимание, погодные условия были идентичными. «То, что матросы увидели на поверхности моря, — я знаю отрывок наизусть, — являло собой огромную мясистую массу по несколько ферлонгов в длину и ширину, какого-то переливчатого желто-белого цвета… от центра ее во все стороны отходило бесчисленное множество длинных рук, крутящихся и извивающихся, как клубок анаконд».
Я оттолкнул от себя тарелку с нетронутой едой.
— Если ты думаешь, что напугал меня так, что я брошу свою работу, — сказал я, — то ты жестоко ошибаешься. Но вот что я тебе обещаю — когда мне посчастливится встретить гигантского кальмара, я отрежу у него щупальце и возьму его как сувенир.
Двадцать четыре часа спустя я уже был в своем «лобстере», медленно погружаясь по направлению к поврежденной решетке. Операцию не удалось сохранить в секрете, и Джо был одним из зрителей, заинтересованно наблюдавших за погружением с соседнего баркаса.
В глубоководных работах, если они правильно выполняются, нет ничего волнующего или эффектного. Волнение означает недостаточное предвидение, а это уже некомпетентность. Некомпетентные в моем деле долго не протягивают так же, как и те, которые жаждут острых ощущений. Я выполнял свою работу со всеми внутренними эмоциями водопроводчика, ремонтирующего протекающий кран.
Решетки были сконструированы так, чтобы с ними можно было легко справляться; рано или поздно их пришлось бы заменять. К счастью, ни один из проводников не был поврежден, и стопорные гайки легко отвернулись силовым ключом. Затем я подключил мощные клешни и поднял поврежденную решетку без малейших затруднений.
На подводных работах нельзя торопиться. Если хотите сделать за один раз слишком много, вы наверняка допустите ошибки. А когда все идет ровно и спокойно и вы заканчиваете за день работу, на которую затребовали неделю, клиент считает, что он зря уплатил свои деньги. Хотя я был уверен, что могу заменить решетку в тот же день, я проводил поврежденный кусок до поверхности и на этом закончил.
Русские спешно отправили термоэлемент на анализ, а я провел остаток вечера, скрываясь от Джо. Тринко — маленький город, но мне это удалось сделать ценой трехчасового сидения в местном кинотеатре, где шел бесконечный тамильский фильм.
На следующее утро, несмотря на легкую головную боль, я был на месте вскоре после рассвета. (Так же и Джо, и с ним Сергей с рыболовными принадлежностями.) Залезая в «лобстер», я весело помахал им рукой, и кран опустил меня в воду. С другой стороны, где Джо не мог ее видеть, пошла новая решетка. На глубине нескольких метров я снял ее с крюка лебедки я доставил на дно к установке, где к полудню без каких-либо затруднений она была поставлена на место. Перед подъемом на поверхность я еще раз проверил стопорные гайки, приварил точечной сваркой проводники и подождал, пока инженеры на берегу проводили проверку электрических цепей. К тому времени, как я вновь оказался на палубе, система снова была под нагрузкой, все было в порядке, и все были довольны, за исключением тех моментов, когда задавали себе вопрос, на который пока никто не мог ответить.
Не имея ничего лучшего, я до сих пор склонялся к версии падающего валуна. И надеялся, что русские примут ее, чтобы прекратить эту игру с Джо. Но понял, что ничего не выйдет, когда увидел входивших ко мне с вытянувшимися лицами Шапиро и Карпухина.
— Клаус, — сказал Лев, — мы хотим, чтобы ты погрузился еще раз.
— Деньги ваши, — ответил я, — но что я должен делать?
— Мы осмотрели поврежденную решетку и обнаружили, что пропала секция термоэлемента. Дмитрий считает, что кто-то мог умышленно сломать ее и похитить.
— В таком случае это чертовски неуклюжая работа, — ответил я, — могу поклясться, что это сделали не мои люди.
Это была, конечно, неудачная шутка. Мне она самому не понравилась, потому что на этот раз и я начал думать, что у таких подозрений могут быть основания.
Солнце уже садилось, когда я начал свое последнее погружение, но на глубине это не имело значения. До шестисот метров я погружался без прожекторов, потому что любил наблюдать за светящимися творениями моря, когда они вспыхивают или мерцают в темноте, иногда взрываясь, словно ракеты, перед самым иллюминатором.
Пройдя семьсот метров, я понял, что не все в порядке. Вертикальный локатор уже давал отражение дна, но оно приближалось почему-то очень медленно. Скорость погружения была ничтожна. Я мог легко ее увеличить, заполнив другую цистерну, но не решился этого сделать. В моем деле все необычное нуждается в объяснении, трижды я спасал свою жизнь тем, что ждал, пока не находил причину.
Ответ дал мне термометр. Температура воды снаружи была на пять градусов выше, чем должна была быть, и, должен сознаться, мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять причину.
Всего в сотне метров подо мной исправленная решетка работала на полную мощность, извергая мегаватты тепла в попытке уравнять температурную разницу между глубиной и солнечным бассейном наверху, на земле. Этого, конечно, произойти не могло, основным результатом было генерирование электроэнергии, но меня поднимал вверх гейзер теплой воды, которая была случайным побочным продуктом.
Когда я наконец добрался до решетки, то оказалось довольно сложно удержать «лобстер» в одном положении. К тому же по мере проникновения тепла в кабину я начал потеть. Испытывать жару на дне моря довольно необычно. Необычным был и мираж: поднимавшиеся потоки теплой воды заставляли скалы, которые я осматривал, танцевать и вздрагивать в лучах прожекторов.