Медленно, но безостановочно двигаемся мы вперед. Без происшествий дело не обходится. Мопед Вольфганга заносит на покатой дороге. Он попадает в канаву полметра глубиной, и Вольфганг прыгает через руль. Рюдигер спешит на помощь с перевязочными материалами.
— Не надо, счастливо отделался.
Зато фара разбита вдребезги. Дорога день за днем взимает свою дань. После убийственных подъемов, после преодоления каменистых русел рек и приводящих в ужас спусков снова отказывают диски сцепления. По всем законам техники мопеды уже давно должны были прийти в негодность. И если этого не случилось, то только благодаря исключительной прочности и качеству наших машин. Вольфганг запускает руку в ящик с инструментами и извлекает оттуда горсть обломков. За тысячу километров отсюда это были новенькие диски сцеплений. В такой вид их привела тряска последних четырнадцати дней пути. Приходится засесть под первым же деревом и пустить в ход зубила. Тяжелый труд на такой жаре, однако теперь до следующего капитального ремонта мы можем быть спокойны.
Франки, шиллинги и пиастры
На краю дороги у лубочной корзины сидит девушка. Мы располагаемся в десятке метров от нее и осторожно раскрываем аппараты. Может быть, удастся сделать снимок.
Мы медленно приближаемся. Наша поспешность может вспугнуть фотомодель. Наконец мы достаточно близко. Недоверчиво и немного со страхом смотрит девушка в объектив. Потом она снова берет корзину. И, конечно, тут же ставит ее себе на голову. Руки могут быть использованы для любого занятия: полевых работ, резьбы, кузнечного дела, но вот носить в них тяжести нельзя. Для этой цели служит голова.
Затворы щелкают — и на нашей пленке снова запечатлена страничка из жизни джунглей. Мы вкладываем в руку девушки небольшую монету. Она с удивлением рассматривает кусок металла и возвращает его обратно. О, если бы это была нитка бисера или небольшой платочек! А деньги? Деньги здесь еще неизвестны. Все то, что местные жители не могут создать своим трудом, они меняют на ананасы и бананы у проезжих купцов. К чему же возиться с диковинными разноцветными бумажками? Какой в них прок?
Нам, например, деньги причинили слишком много хлопот. В каждой стране мы получали новые купюры и новые монеты.
В лабиринте европейских государств мы еще кое-как выходили из положения: поскольку в путеводителях имелся точный бюллетень валютного курса. Кроме того, на европейских монетах всегда отчеканены достоинство и страна. Лепты и динары, куруши и левы может различить каждый. Но уже с турецкими деньгами дело обстояло иначе. В портовом трактире в Салониках один рыбак предложил нам турецкие ассигнации, и мы обменяли небольшую сумму. Нам и до сих пор не удалось установить, кто кого надул: он нас или мы его.
На турецкой границе нам назвали такой курс, что мы невольно растерялись. Там в таможне всегда обманывают и здорово на этом наживаются. Банки в свою очередь меняют деньги в ином соотношении, чем уличный торговец на углу. Отели и купцы устанавливают каждый особый курс.
Чем дальше на Восток, тем сложнее становится финансовая система. Монеты Саудовской Аравии покрыты хитроумным переплетением знаков, а изображенные на них скрещенные клинки ничего не говорят об их достоинстве. Но настоящая пестрота денежных знаков начинается в Египте: в нашей коллекции имеются шести-, восьми- и двенадцатиугольные монеты, некоторые с отверстием в середине, иные с волнистыми краями. Есть у нас монеты в один и два миллима [50], 2,5 4 и 5 миллимов. В таблице цен упоминается даже полмиллима. Правда, торговцы всегда стараются округлить сумму до десяти миллимов.
За время путешествия в наших кошельках звякали монеты из меди, серебра и бронзы, из них — одних только египетских 30 различных видов. На эфиопских центах был выгравирован только портрет императора, а на другой стороне королевский лев и под ним — амхарские буквы. Напрасно мы искали цифры: газели и верблюды, львы и слоны украшали шиллинги, центы и франки центральноафриканских стран.
В Восточной Африке шиллинг состоит из 100 центов, а в Западной Африке из 12 пенсов. Иногда фунт равняется 10 шиллингам, иной раз — 20. Были у нас и полупенни, поменьше ногтя большого пальца руки, и величиной с ладонь талеры Марии-Терезы 1786 г., которые еще и сегодня ходят в арабских и африканских странах.
В нашем архиве хранится больше 200 различных монет, и каждая из них может рассказать свою историю.
Различны и законы о валюте. На границе вопрос о деньгах особенно щекотлив. Иногда запрещено ввозить валюту, в другой раз — вывозить. Порой иностранные деньги охотно обмениваются, порой их просто забирают и они исчезают в сейфах таможен.
— Без возмещения убытков. Вы нарушили законы нашей страны!
Особенно трудно нам было обменять деньги при въезде в Центральную Африку. В Судане франки не обменивали. Ближайший банк находился в 1300 километрах от границы, в Банги. Наконец французский комендант согласился обменять нам английские фунты, но взял за это определенный процент.
Интермедия в Банги
В каждой деревне нас уверяют, что дальше дорога будет значительно лучше, но мы еще добрых четыре дня мучаемся на камнях и щебне. За Бангасу появляются типичные для истинно африканских дорог поперечные канавы. Мы едем далеко от обычных туристских маршрутов, и, когда здесь встречаются два путешественника, нет конца расспросам: кто, куда и откуда. Обмениваются опытом в получении виз, болтают о личных впечатлениях, осматривают снаряжение и помогают друг другу, насколько это возможно.
— Если ничего не случится, то через две недели будем в Гане. — Мы сидим над картой и прокладываем маршрут. С каждым новым километром мы приближаемся к высокоразвитым районам атлантического побережья. Это значит: дешевле становится горючее, легче найти пригодную питьевую воду, разнообразнее выбор съестных продуктов.
Проблема питания — одна из важнейших во время путешествия по странам Африки. Можно, разумеется, сесть на самолет и перелететь из одного большого города в другой, питаясь по-европейски. Но мы хотим узнать Африку такой, какой ее знают африканцы. А для этого надо есть и пить то же, что едят и пьют местные жители, то есть на завтрак, на обед и на ужин только ананасы, бананы и манго. Целыми днями, неделями, месяцами — одно и то же меню.
Время от времени нас приглашал к столу африканский вельможа или вождь. И он почел бы за смертельное оскорбление, если бы мы отклонили его гостеприимство. Мы обидели бы и его жену, которая весь день трудилась над приготовлением какой-нибудь маниоковой каши.