Еще буквально несколько секунд до неизбежного столкновения…
— Ну что же ты, милое, — бормотал Дрейк. — Давай…
Потом лицо его резко посветлело, и он широко улыбнулся.
— Вот так… Да… Так гораздо лучше… Спасибо!
И… я могла бы поклясться, что вместе с этими словами волна неестественно разошлась четко перед нами, обогнув с двух сторон и покатившись дальше. Нереально, невозможно как-то. В обычной природе волны себя так вести не могут физически.
— Спасибо! — еще раз воскликнул Дрейк куда-то в пустоту и с улыбкой повернулся ко мне. — Сегодня море неразговорчивое, что-то его сильно разозлило. Но оно меня услышало. Не переживай, нас не перевернет. Море будет обходить нас стороной… насколько это возможно в сложившихся обстоятельствах.
И действительно: волны продолжали накатывать одна за другой, но они будто бы нарочно обходили нас, буквально раздваиваясь перед нами и не обрушиваясь нам на головы. Волны все равно нещадно хлестали, конечно, и мы с Дрейком давно промокли до нитки, но море действительно… жалело нас, что ли. Это невероятное зрелище, этот удивительный факт никак не укладывались у меня в голове. Так ведь не бывает!..
— А нас точно не перевернет?..
— Надо довериться морю, — уверенно сказал Дрейк. — Я попросил море о защите, оно услышало. Оно не причинит нам вреда.
Удивительно, но… Он оказался прав.
Нас, конечно, болтало на волнах, но как-то… Аккуратно, что ли. Я не знаю, как это объяснить, но море правда нас оберегало. Шторм разбушевался нешуточный, я никогда в жизни не попадала в эпицентр такой жуткой стихии. На такое красиво смотреть со стороны, а лучше — на фотографиях, находясь очень далеко от бушующего моря, желательно дома, накрывшись плюшевым пледом и слушая красивую романтичную музыку фоном. Но быть в эпицентре этого стихийного безумия — ох, это совсем иные и совсем не радужные впечатления…
А от Дрейка притом всё это время исходила интересная пульсирующая энергетика, ни на что не похожая. Энергетика у него была тоже такая… волнообразная, как море. Словно бы волнующаяся в такт биению сердца моря — почему-то именно такая ассоциация возникла в голове.
Как бы то ни было, а нас даже подкидывать на волнах стало значительно меньше и осторожнее, хотя вокруг при этом творилась настоящая штормовая вакханалия.
— Как ты это делаешь? — удивленно спросила я.
— Я ведь уже говорил: я умею разговаривать с морем, и оно меня слышит и слушает. Кстати, уверен, что ты тоже могла бы разговаривать с морем, — неожиданно добавил Дрейк. — Я чувствую в тебе такой потенциал. Ты просто не пыталась.
— Научишь? — с алчным блеском в глазах спросила я.
— Научу, — легко согласился Дрейк. — На самом деле тут и учить-то особо нечему, надо просто уметь слушать. Но не сейчас. Когда море бушует, разговаривать с ним может только очень опытный заклинатель моря.
Гремел гром, постоянно сверкали молнии, расчерчивая небо жуткими белесыми линиями. Волны бились о деревянные бортики и захлестывали бы за эти самые бортики, если бы Дрейк не прикрыл нас защитным куполом, чтобы нас больше не заливало водой. Внутри этого купола было тепло, и быстро стало сухо, но даже без ощущений холодной воды и режущих порывов ветра все равно было жутко. Потому что ветер подвывал так, что сердце замирало от страха.
Дрейк был абсолютно спокойным. Его не пугали волны высотой в пару-тройку метров, его не пугала абсолютная чернота ночи.
— Расслабься, сладчайшая… Ты в надежных руках.
— Ты это сейчас про свои руки или про "руки' моря? — нервно усмехнулась я.
— Я и есть часть моря, — ответил Дрейк с загадочной улыбкой. — Так что это одно и то же.
— Кто ты такой, Хааск тебя раздери? — в которой раз спросила я. — Что это за штука такая — заклинатель моря?..
— Дреймон.
— М-м-м?..
— Я дреймон, — сказал Дрейк таким тоном, будто это сразу всё объясняло.
Я скептично хмыкнула.
— Можешь считать меня тупой, но для меня это ни о чем не говорит.
— Дреймон — это, ну… Нечто среднее между водяным драконом и водяным демоном. Наверное, так можно сравнить. Хотя это не обычный водяной дракон и далеко не обычный водяной демон. Дреймоны — это дреймоны. Магические существа, высшего уровня, имеющие очень древние тирольские корни. Дреймоны умеют разговаривать с морем… На самом деле, другие представители водных рас тоже умеют немного разговаривать с морем, но слушает море только дреймонов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты у нас прям нечто вроде императора всея моря, получается, — усмехнулась я.
— Так и есть, — с самым серьезным видом кивнул Дрейк. — Дреймоны когда-то давно правили Тиролем. Пока их не начали массово истреблять…
— Как когда-то убили твоих родителей? — дошло до меня.
Дрейк кивнул.
— Родители мои оба тоже дреймонами были, и оба тщательно скрывали свои истинные сущности. Но все равно кто-то об этом пронюхал, и отца убили однажды… Уж не знаю деталей, но, видимо, он как-то выдал себя магией на море, он был рыбаком. Может быть, кто-то увидел, как он разговаривает с морем… Не знаю. Несколько лет спустя и до мамы моей добрались… К тому времени она вышла замуж второй раз — за обычного тирольца — и родила Дрейкоба. У него кровь уже смешанная получилась, и как-то от матери ему мало что перепало, мой брат больше в отца пошел… Так что Дрейкоб не является дреймоном.
— Но про тебя он знал правду?
— Догадывался скорее. Мама ему никогда об этом не рассказывала, — покачал головой Дрейк. — И с меня взяла клятву молчания. Она вообще всячески пыталась оградить меня от возможных проблем, а ради безопасности приходилось многое не договаривать даже родным людям. Но Дрейкоб — не дурак… Конечно, он видел мою мощь, хоть я и старался никак не проявлять истинную магию.
— У вас с братом очень схожие имена… Настолько схожие, что я поначалу думала, что Дрейк — это просто сокращение от имени Дрейкоба, — заметила я. — Ну, когда анкеты представителей тирольской делегации листала…
— Это традиция. Ну, точнее, необязательная традиция, но дань уважения моих родителей древним традициям дреймонов. Когда-то очень давно в Тироле только дреймонов называли на букву "д", это была отличительная черта, по которой сразу можно было определить, кто перед тобой стоит. Сейчас-то эта традиция давно канула в лету, и имя Дрейк в принципе не является каким-то особенным, каким было раньше. Оно теперь самое обычное и очень распространенное в наших краях. А когда-то давно как раз по таким именам легко и избавлялись от всех дреймонов… Проще простого было их вычислить и уничтожить. Жуткий геноцид был.
— Но почему? — продолжала недоумевать я. — Зачем дреймонов стремились истребить?
— А зачем салахцы стремились истребить ваших лакорских арханов? — с усмешкой спросил Дрейк. — Зачем все вокруг вас желают расправиться с ледяными драконами раз и навсегда? Или хотя бы ослабить так, чтобы вы встали на колени и больше никогда с них не поднялись? Зачем, Агата?
— В руках наших арханов сосредоточена огромная власть, — пожала я плечами. — И арханы — очень могущественные волшебники, которых сложно победить даже в самых ожесточённых схватках. Власть, сила — это то, чем ледяные драконы существенно отличаются от всех остальных жителей Лакора и соседних стран. Нет волшебников более могущественных, чем арханы, в наших краях. А власть и сила, как известно, ослепляют. Все хотят быть такими же крутыми и еще круче.
— Ну вот и тут то же самое. Власть, сила… Очень серьёзная магическая сила, дающая огромную власть над морем. А кто умеет управлять морем на островном государстве, тот и стоит во главе, Агата. Дреймоны могли защищать острова от затоплений или наоборот, устраивать потопы на неугодных землях… Причём делать это очень легко, без особого напряжения. А множество дреймонов, объединившись вместе, могли даже менять течение в море. Именно так однажды и была создана защита теплым течением от ледяного лакорского течения, которое стало подбираться к тирольским берегам. А сейчас… Сейчас эта защита ослабла, ну или я не знаю, что там сейчас на самом деле в море происходит, что оно как с ума сошло… Но нет никакой коалиции дреймонов, которая могла бы выставить защиту. И нет даже одного-единственного меня в полном расцвете сил, чтобы изучить морское дно как следует и суметь повлиять на происходящее… В общем, такая сила дреймонов дает своего рода монополию. Является венцом магического развития в своей сфере. А это никому не нравится, Агата. И это всегда вызывает зависть, злобу — почему, мол, я так не могу? Почему он родился вот такой, а я — нет? Лишу-ка я его силы и заодно — жизни, просто за то, что вот он такой прекрасный так расчудесно существует, а я — не могу точно так же!.. Люди такие люди…