Когда что-либо превосходит понятие диких, то для изъяснения мыслей своих употребляют они простые, но сильные-выражения. Однажды случилось, что Русские в Чугацкой губе были в небольшом числе. Жители места показывали себя доброжелательными к ним; ибо от них взяты были Аманаты, a потому и не можно было им ничего предпринять, не подвергнув опасности детей Начальников своих, или других, жизнью коих они дорожили. Байдарщик (начальник над Русскою артелью) в Чугацкой губе, послал одного из промышленных на медную реку, названную потому так, что около четырехсот верст от устья оной, впадает в нее другая река, по берегам коей находят самородную медь, Отыскание сего крушца (металла), или места на коем оный сыскивается, составлял предмет посылки. Для охранения промышленного, дано ему было несколько диких, живущих на устье медной реки, и от коих также имели Аманатов, отошед несколько от устья, Американцы сии положили убить промышленного, и возвратясь в Чугацкую губу сказать, что напавшие на них другие дикие народы, убили русского, a если в сие время оставшиеся выдут по оплошности без оружия, то переколоть всех их спрятанными под платьем кинжалами. Начальник диких долго сопротивлялся сему намерению, говоря: что Русские конечно придут снова и отомстят за побиение своих товарищей. Мы и тех убьем, отвечали они ему— Русские еще придут—еще перебьем — и опять придут — да неужели река ими течет? отвечали дикие. Наконец Начальник должен был согласиться и тогда пустили они в спящего промышленного стрелу из лука. Тот вскочив ухватился за ружье, но не мог из него выстрелить, потому что оно облито было водою. Между тем получил он несколько ран; тогда упав на землю притворился мертвым. Дикие положили его в байдарку и приехали в артель. Вышедший к ним байдарщик спросил, где Русский? — его убили напавшие на нас люди — a из ваших много ли убитых? — толмач не ожидая сего вопроса, смешался запинаясь сказал ни одного. Сие ввело байдарщика в подозрение: он велел всем Русским выйти с заряженными ружьями, и когда принесли убитого, то сей вставь уличил своих охранителей в злодеянии. К большему злоумышления их доказательству нашли у всех спрятанное оружие.
Чугачи кажется хитрее, храбрее и осторожнее других народов. Когда они узнали, что Баранов едет в Чугацкую губу, то скрылись из селений, так что ни в одном никого не находили, a видели только повсюду поставленные шесты с привязанными к ним поперек палками. Русские думали, что палки сии означали направление оставленные для показания стороны побега их, тем из соотечественников своих, кои при оставлении селении не были дома и не могли знать о происшедшем. Догадка сия казалась справедливою, однако прямо по направлению палок нигде никого не нашли, и тайна о сем даже и поныне твердо сохраняется между Чугачами.
Все дикие подвержены суеверию, от которого, правда, и просвещенные народы не всегда бывают чужды. Женщины между Конягами не берут в руки красного или выкрашенного красным дерева, опасаясь, что от сего сделаются сильные кровотечения. Подобных примет у них множество.
Коняги имеют великую доверенность к колдунам и без совету их не начинают ни какого важного предприятие. Зимою, по окончании игрищ, колдуны предсказывают. будущее счастье или несчастье, и хороший или худой промысел звериный. Они будучи конечно умнее и предприимчивее других Островитян, нередко подстрекали их противу Русских, коим по сему всегда были неприятны.
Некогда на Андреяновских островах Русские подъехав в байдарках к одному селению на ружейный выстрел, просили Аманатов. Алеуты прибегли к колдунам двое из коих советовали защищаться, а одна старая колдунья уговаривала исполнить требуемое Русскими. Все они кривлялись с голиками в руках и кричали несвязные слова, но вдруг одного колдуна убили из ружья. Островитяне подбежав к нему но могли понять от чего он упал, и еще более дивясь, видя текущую кров и не примечая ни какой стрелы. Они заткнули рану его травою, ставили убитого на ноги; но тщетно. Между тем другой колдун и старуха продолжали ворожить: первый не советовал сдаваться, и делая разные насмешливые над Русскими кривлянья, говорил: что они нам сделают? мы удалые, собака на свет нас произвела, мы также как и она скоро бегает, и тому подобное. В сие время его застрелили, старуха хлопала руками торжествуя, что она точную правду предсказывала: и тогда уже Алеуты согласились дать Аманатов.
Я прежде сказал, что Американцы в разных случаях, красят лицо свое; между прочим когда должно им сделать большой перегреб; новь mo время сверх сего суеверного обряда, имеют другой через опыты полезным признанный и состоящий в том, что они перед отъездом, или ничего не едят или весьма мало; ибо совершенно справедливо что несытый сильнее и легче гребет, и долее может выдержать сию работу.
Иногда на Укамоке море выкидывает каштаны: кто найдет оный, тот почитает сие предвозвестием счастья, смело и с надеждою пускается на промысел, a каштан носит всегда на шее.
Когда у женщин повременные кровотечения бывают, то они в сие время выходят из юрты и живут особенно; даже нарочно для того делаются маленькие шалаши, как будто собачьи конуры. В продолжение сего времени женщина не выходит из оного, есть ей приносят когда же все кончится, то она вымывается и иногда только может придти в юрту.
Когда говорит островитянину по Русски и он не понимает, то показав на ухо отвечает: Аситок, то есть худо. Якуты в подобном случае говорят- кулга сох, уха нет. He заключить ли из сего, что большая част непросвещенных народов смешивают в одно значение. слышать и разуметь. Бедность языка для выражения отвлеченных понятий, конечно тому причиною.
Чугачи имеют особенное от всех здешних народов обыкновение: они меняются именами, с теми, коих в друзья себе выбирают. Подобный обычай находится у Островитян Южного Океана; но в прочем конечно нет другого сходства между сими отдаленными народами. Один Чугач просил позволения у Баранова, поменяться именем с сыном его: так дикие сии называли большую собаку его, называемую Саргач, видев в ней отменную привязанность к хозяину. Итак старик стал называться Саргач, носил своему другу рыбы и другого кушанья и всячески старался ласкать его. Однажды Чугач пришел потчевать своего друга, когда Баранова не было дома: собака бросилась на него, сшибла с ног, и стояла над горлом, не смотря на все представления нежности дружбы. Бывшие вблизи промышленные отбили старика, который однако и после того же переменил своего расположения К Саргачу и крайне тужил, когда тот околел.
Образ прежней жизни Коняг, когда они находились в беспрестанных войнах и опасности от оных, и нынешнее обладание над ними Русских, сделали то, что дикие сии научились притворяться и редко говорят правду. He спрашивай островитянина: где более зверя? что говорят про Русских? или тому подобное, ибо он всегда обманет, или скажет не знаю.