что я не могу её так напугать, чтобы она выскочила из воды.
Я посчитал это за вызов.
Я снова уселся.
— Никогда не слыхала о парне по имени Клем Динкер?
— Увы, нет, Джордж. Расскажи мне про него.
— Клем был сумасшедший и жил в дупле дерева на том берегу реки. Он был такой тощий, словно никогда не ел. Но всё было как раз наоборот. Клем был готов сожрать всё, до чего мог дотянуться зубами. Когда дело доходило до жратвы, он становился самым терпеливым и подлым существом. Он залезал на своё дерево и сидел так тихо, что на него садились птицы. И как только это случалось, он их быстро хватал и отправлял прямо в рот. И схрупывал вместе с чириканьем, крылышками, клювами, глазками и всем прочим. Мы всегда слышали его издалека, когда он выплёвывал пёрышки.
Люси потрясла головой и закатила глаза.
— Знаешь, Джордж, у меня уже начинают мурашки по телу бегать. Если ты и дальше будешь меня так пугать, я скоро могу в обморок упасть.
— Хочешь падать — падай, дело твоё. Скажи лучше, ты и дальше хочешь меня мучить или слушать про Клема?
— Ах, извини. Продолжай, пожалуйста.
— Так вот, этот Клем жрал всё подряд. Он не разбирал особо и если уж запускал во что зубы, так откусывал и жевал. Я тебе говорил, что у него были заострённые зубы?
Люси рассмеялась.
— Да, мэм. Можете мне не верить, но Клем заточил себе все передние зубы и они стали такими острыми, что он с трудом мог говорить, не поранив губы зубами. начнёшь с парнем разговаривать и не успеет он ответить, как на тебя уже капает кровь. Он делает вид, что ничего не замечает, а ты стоишь внизу и на тебя кровь капает дождём. Этого вполне хватало, чтобы спутать тебе все мысли.
— Если бы у твоей мамочки хватило ума, — сказала Люси, — она придушила бы тебя ещё в колыбельке.
— Я лишь рассказываю всё так, как было. Я ничего не выдумываю. Однажды меня разморило после разговора с Клемом и, когда Джим наткнулся на меня спящим под деревом, я был так покрыт кровью, что он принял меня за покойника. Когда я проснулся, он успел уже наполовину выкопать мне могилу. Но это к делу не относится, — быстро вставил я, не давая Люси возможности перебить меня. — Так вот, Клем Динкер был психом и съедал всё, во что мог вонзить сои заточенные зубы. И не только птиц. Однажды мы видели, как он доедал бобра. Был ещё один охотник, так он клялся, что Клем добрался до его собаки. Он жрал белок, енотов, койотов, бабочек, пауков, слизней и червей.
Люси больше не улыбалась. Она смотрела на меня с ненавистью, а её верхняя губа поползла вверх, обнажив десну. Я понял, что она вот-вот завопит и у меня не будет возможности закончить рассказ. Поэтому я быстро перешёл к сути.
— В конце концов он съел одного из наших мулов. Мы застукали Клема как раз в тот момент, когда он жрал его потроха, засунув голову мулу в брюхо. И мы его повесили. — Я повернулся и показал наверх на то самое дерево, за которым прятался, когда Люси раздевалась. — Видишь вон ту ветку? Ту, что торчит в сторону? Вот на ней мы его и повесили.
— Да никого ты не повесил, — отозвалась Люси, но храбрости в её тоне поубавилось. Мне показалось, что поджилки у неё уже трясутся.
— Я сам надел петлю на его кривую шею. Мы поставили Клема на краю обрыва под деревом. Мы решили, что толкнём его, а он повиснет над берегом и задохнётся. Но до сих пор нам ещё никого не приходилось вешать. Наша ошибка была в том, что нам следовало бы натянуть верёвку между шеей Клема и веткой. А вышло так, что она чересчур растянулась. И когда мы его столкнули, он не столько повис, сколько упал. И голова у него оторвалась. Так вот, тело Клема мы отволокли в лес и закопали. Но только тело, без головы. Она у него была круглая, скатилась вниз и упала в воду. Мы её искали, но не нашли даже волоска. Вот с тех самых пор мы и зовём это место запрудой Динкера. Насколько нам известно, его голова до сих пор здесь.
Глаза у Люси немного выпучились.
— А после этого здесь начала исчезать рыба. И очень скоро ловить стало совсем нечего. Правда, клюёт здесь довольно скоро. Да только поднимешь удочку, а наживки уже нет. Но рыба никогда не попадается. Извели мы с Джимом на этом месте ведро червей, да и поставили крест на рыбалке.
Тут Люси застыла и скосила глаза в воду. Потом быстро перевела взгляд на меня. Я увидел, как она рассердилась, потому что я заметил, как она посмотрела на воду. — В этой брехне нет ни слова правды, Джордж Сойер. И я не узнала ничего нового кроме того, что уже знала — что ты отвратительный подонок, недостойный человеческой цивилизации.
— Я не лжец, — возразил я.
Тут её глаза снова забегали.
А потом они едва не выскочили из орбит. И Люси испустила такой вопль, что у меня волосы стали дыбом. Она заметалась из стороны в сторону. Вода вокруг неё забурлила и покраснела.
Мне даже на секунду захотелось броситься в воду и попытаться её спасти. Это был бы героический поступок.
* * *
Байка, что рассказывал мне Джордж, закончилась одновременно с бутылкой виски, стоявшей между нами на столе салуна.
— И ты даже пальцем не шевельнул, чтобы её спасти? — спросила я.
— Она в любом случае этого не стоила, — ответил Джордж.
— И теперь ты хочешь, чтобы я отправилась с тобой на прииск?
— Мне там стало чертовски одиноко. Честное слово. Я решил, что стоит рискнуть удачей ради такой красотки, как ты.
— Но ведь ты там вместе с Джимом, разве нет?
— Понимаешь, когда он увидел, что случилось с Люси, то набросился на меня с топором. Я даже не успел ему ничего объяснить. он вбил себе в голову, что это я убил Люси, да потом ещё и обглодал. И мне пришлось его застрелить.
— А может, ты всё это и проделал, Джордж? Скажи?
— Знаешь, Марбл, прикуси свой язычок. Я не из таких. Да и ты, вроде, не похожа на ту заразу Люси. Эта девка была чистый яд. Такой яд, что на следующее утро я наткнулся в запруде на голову Динкера. Она плавала там