Читать интересную книгу Страсти по Вечному городу - Всеволод Кшесинский

Все прочие зрители попадали в амфитеатр через 76 арок нижнего этажа. При входе посетителям выдавали билеты, на которых обозначались ряд и место, и зрители поднимались по 76 лестницам.

Следуя маршрутом античных зрителей, мы вышли к остову трибун, который в ночной электрической подсветке напоминал скелет грудной клетки какого-нибудь древнего монстра, сброшенного с Олимпа. Исполнившись благоговения перед великими останками, Антонио рассказал и показал, как рассаживались зрители. В самом низу, на подиуме у южного входа, за высоким парапетом сидел император со своей многочисленной семьей и свитой. Далее, в первом ярусе, располагались сенаторы и весталки. Во втором — всадники, в третьем — свободные римляне. А в четвертом, откуда было совсем плохо видно, сидели женщины и рабы.

Лёку Ж., разумеется, возмутила дискриминация, допускаемая древними римлянами по отношению к римлянкам. Но Антонио объяснил, что добродетельная domina, госпожа — так обращались к замужней женщине, — редко выходила в свет, поскольку была слишком занята заботами о домашнем очаге. Никакой дискриминации не было. Напротив, женщина в Древнем Риме была окружена почетом и уважением. Недаром Катон Старший пошутил: «Повсюду мужи властвуют над мужами, а мы, властвующие над всеми мужами, находимся под властью наших жен».

В амфитеатре женщинам отвели последний ряд лишь потому, что держать лучшие места для тех, кто бывает здесь нечасто, — просто непрактично.

После того, как я перевел Лёке Ж. италоязычную часть тирады Антонио, он продолжил восхвалять практичность древних римлян и рассказал о тенте, который натягивали над ареной, когда палило солнце или шел проливной дождь. Тысяча матросов императорского флота с помощью канатов прикрепляли тент к мачтам, расставленным по верхнему краю стены, и укрывали амфитеатр от непогоды для удобства зрителей. А внизу, под ареной, были устроены коридоры, камеры с клетками для зверей, лифты и много других приспособлений для того, чтобы поражать публику неожиданным появлением или исчезновением участников шоу и прочими спецэффектами.

Здесь Антонио плавно перешел к рассказу об античных перформансах — массовом убийстве экзотических животных и навмахиях, морских сражениях с участием настоящих кораблей. Правда, в амфитеатре Флавиев навмахии устраивались лишь в первые годы после открытия стадиона, но вскоре от них отказались, поскольку это было слишком дорого. В основном на арене Колизея проходили бои гладиаторов.

Лёка Ж. и тут блеснула познаниями, на сей раз почерпнутыми из уроков Агриппины Сидоровны, — она сообщила, что если зрители хотели помиловать проигравшего гладиатора, то поднимали большой палец, а если хотели его казнить — то опускали.

— Ноу, ай донт синк, — ответил Антонио и объяснил, что на самом деле правила гладиаторских боев были не такими, как написано в школьных учебниках. Если гладиатор проигрывал, но мог подняться, его не казнили. А вот если рана была смертельной, то зрители показывали пальцем на горло — и таким образом просили победителя убить поверженного. Тогда победитель закалывал проигравшего одним резким ударом в горло.

— Какой ужас! — воскликнула Лёка Ж.

— Йес, — согласился Антонио, — для слабонервных это было неприятное зрелище. Зато проигравший больше не мучился.

Далее Антонио не без сожаления поведал, что гладиаторские сражения, такие справедливые, были запрещены в V веке императором Гонорием — как противные христианству. Потом в амфитеатр несколько раз ударила молния, он подвергся ограблению варварами, а в XI веке его использовали как крепость. Примерно тогда же амфитеатр и назвали Колизеем — в память о колоссальной античной статуе, которая стояла у входа.

А затем амфитеатр стали растаскивать на стройматериалы. Из стенных блоков вытащили почти все металлические скобы, оставив в камнях зияющие воронки, как после артобстрела. Понтифики забирали из Колизея камни на строительство своих шикарных особняков. Наверное, от амфитеатра вообще не осталось бы «насинг», вздохнул Антонио, но в XVIII веке папа Бенедикт XIV освятил Колизей как место, где мучили первых христиан. Посреди арены поставили большой крест и алтари, на этом разграбление античных руин закончилось.

— А я читал, что на арене Колизея на самом деле не убивали христиан, — сказал я.

Антонио согласился, что убийство христиан «итс ледженд». Но благодаря этой легенде Колизей удалось спасти. Ведь, как сказал Беда Досточтимый, — тут Антонио поднял указательный палец и процитировал: «Quamdiu stabit Colyseus, stabit et Roma; quando cadet Colyseus, cadet Roma; quando cadet Roma, cadet et mundus».

— О чем это он? — спросила у меня Лёка Ж.

— Ну, это известный афоризм. Неужели ты, со своим книжным багажом, не узнала? — поразился я и перевел: — «Пока стоит Колизей, будет стоять и Рим, а если Колизей падет, то падет Рим, а с ним и весь мир». Это изречение Беды Досточтимого, бенедиктинского монаха, английского учителя церкви.

Антонио поинтересовался, были ли мы у фонтана Треви.

— Уот из зис? — имела неосторожность спросить Лёка Ж.

Антонио огорчился. Печально жестикулируя, он объяснил, что Треви — главный фонтан Рима и стыдно не знать этого такой образованной синьорине!

Он быстро вывел нас из Колизея, усадил в карабинерский фиат и сказал Серджио, что мы должны срочно отправиться к фонтану Треви. Серджио кивнул и нажал на газ.

Через несколько минут мы были на пьяцца ди-Треви, где стоял знаменитый фонтан. В подсветке над каменным гротом и чашей с водой возвышались три фигуры — бородатый мужчина по центру и две женщины в нишах по бокам. Карабинерский фиат подкатил прямо к широкой лестнице, каскадом спускавшейся к фонтану, и мы ступили на ее белокаменные ступени.

Это самый большой фонтан Рима, сообщил Антонио, начиная новую лекцию. Высота фонтана 30 метров, ширина около 20 метров. В центре скульптурного ансамбля — Нептун. Он мчится по морю на колеснице, в которую запряжены кони — ретивый и спокойный. Из воды выглядывают Тритоны — они указывают путь.

В правой нише — статуя Salubrità, Здоровье. А над ней — барельеф «Дева, указывающая дорогу к источнику». Далее Антонио пересказал своими словами легенду об одной девушке, которая в 19 году до нашей эры показала римлянам источник чистой воды недалеко от города. Консул Агриппа, тот самый, который строил первый Пантеон, приказал провести от этого родника акведук — его назвали «Аква-Вирго» («Вода Девы»). Это событие отражено в барельефе с левой стороны — на нем изображен Агриппа, одобряющий проект акведука.

Акведуком «Аква-Вирго» римляне пользовались 400 лет, пока варвары не разрушили его. Заканчивался акведук как раз на том месте, где мы стояли и слушали Антонио. В XV веке папа Николай V приказал воздвигнуть тут фонтан в виде бассейна. Его назвали «di Trejo», «Фонтан трех дорог» — потому что располагался он на тривиуме, перекрестке трех улиц. А в XVII веке Урбан VIII решил, что существующий фонтан слишком не изыскан, и сказал Бернини, чтобы тот сделал его понаряднее. Бернини предложил несколько проектов, но все они оказались очень дорогими. Тогда папа повысил налог на вино. Анонимный остряк Паскуино, развлекающий горожан эпиграммами, которые вывешивались под одноименной статуей на углу одноименной улицы, откликнулся смешным стишком. Во всяком случае, Антонио утверждал, что это смешно.

Per ricrear con l'acqua ogni romanodi tasse aggravò il vino papa Urbano.

Прочитав это сатирическое произведение, Антонио ожидал реакции, но ее не последовало, поскольку мы ничего не поняли.

После тщательных поисков в словаре моего самоучителя мы совместно сделали перевод:

Чтоб возродить водой каждого римлянина,папа Урбан обложил вино налогами.

— А над чем тут смеяться? — поинтересовалась Лёка Ж.

— Видимо, трудности перевода, — предположил я и тихо сказал: — Но ты все равно посмейся. Ему будет приятно…

Лёка Ж. захохотала в свойственной ей манере. И Антонио, купившись, с энтузиазмом продолжил. Римляне так разозлились на повышение налога на вино, что с тех пор стали бросать в этот фонтан монеты — чтобы власти скорее собрали нужную сумму и отстали от них. Так это вошло в традицию. Теперь все туристы кидают в фонтан монетку, чтобы снова вернуться в Рим. Но поскольку все старались не просто бросить, а еще и попасть в какую-нибудь статую, то фонтан сильно пострадал. В 1991 году его отреставрировали и запретили швыряться монетами.

— Но разве каждого схватишь за руку! — с горечью сказал Антонио. А в прошлом году, к большой печали нашего карабинера, фонтан Треви вошел в Книгу рекордов Гиннесса — в течение дня в него кидались монетами полторы тысячи человек!

— Скуза, Антонио, — сказала Лёка Ж. и осторожно поинтересовалась, можем ли мы тоже бросить по монетке.

Антонио огорченно вздохнул, но разрешил: «онли ту уотер, нот ту стэтью» — только в воду, не в статую. Он даже объяснил, как нужно метать монеты: повернуться спиной к фонтану и бросить правой рукой через левое плечо. Если кинешь одну монету, то вернешься в Рим. Если две — встретишь любовь. Если три — будет свадьба. Если четыре — обретешь богатство. А если пять монет — то к разлуке.