Читать интересную книгу Игра 14.0 - Урсула Познански

— Тоже оползень? — спросил он.

— Нет. Коридор в порядке, но он никуда не ведет. Заканчивается в каком-то помещении, там лежат железные обручи и всякий хлам. Видимо, раньше там была кладовая, но запасов в ней, увы, давно никто не держит. — Георг зло усмехнулся. — Ну, Пауль? Что теперь?

Позади, возле костра, расплакалась Альма — громко, безудержно. Мона подошла к девушке и крепко обняла ее.

— Теперь, — сказал Пауль, — надо посмотреть, долго ли мы сможем продержаться с теми запасами, которые у нас остались. Погасите факелы. Зажжем один, если кто-нибудь будет обследовать подземелье. Помещение, которое вы нашли, можно использовать в качестве туалета. Надо собрать все ветки, все деревяшки, какие только удастся отыскать. Пока есть костер — есть и свет. Сколько у нас осталось воды?

Вода! Об этом Бастиан даже не подумал. Если у них кончится вода…

Он взвесил в руке фляжку, прикрепленную к поясу. В лучшем случае наполовину полная. Вчера ночью шел дождь, в подземелье капала вода. Да, но вчера ночью мы еще спокойно могли выбраться отсюда, усмехнувшись, сказал его внутренний голос.

— Пейте как можно меньше, — посоветовал Пауль. — Мы не знаем, когда пополним запасы. Попытайтесь быть бережливее.

Вопрос скорее звучит не когда, а пополним ли вообще. Бастиан внимательно обвел взглядом остальных, чтобы убедиться, что все всё правильно поняли.

— Не очень-то радужная перспектива, правда? — подвел итог Штайнхен, и на его лице показалась легкая улыбка. — Я всё время вспоминаю того парня, который вез нас сюда на джипе. Завтра вечером он должен нас забирать. Как думаете, он сообщит в полицию, если никого не обнаружит?

— Конечно, сообщит.

Упоминание о полиции давало им хоть какой-то шанс, особенно если полицейские придут с собаками.

Да, но собаки вряд ли почуют нас под землей — мы здесь герметично закрыты, а после такого ливня они вряд ли вообще смогут взять след…

Бастиан придвинулся поближе к сильно разгоревшемуся костру — тепло ему сейчас было как нельзя кстати. Арно, уложенный там же и впавший в забытье, дрожал всем телом. Опустившись рядом с ним на колени, Бастиан вдруг почувствовал, как Средневековье стискивает его своей ледяной рукой. Прошло всего три дня с тех пор, как Пауль говорил о переломах костей и о том, что раньше от них часто умирали. Теперь, когда Арно в таком тяжелом состоянии, эти слова грозили стать реальностью — ему было намного хуже, чем остальным. Предположим, что они все-таки найдут какой-то выход, какую-то расщелину — где-то там, наверху. Как поднять туда Арно? Веревки, чтобы вытащить его, у них больше нет. Он не может ходить, даже ползти не в силах, а о том, чтобы вскарабкаться куда-то, и думать бессмысленно.

Бастиан попытался обследовать сломанную ногу, однако Арно кричал при малейшем прикосновении. Удалось лишь заметить, что лодыжка посинела и сильно распухла. Видимо, кроме перелома, еще порваны сухожилия, поврежден хрящ…

Рана на голове давно уже не кровоточила, но воспаление с каждым часом всё усиливалось.

Что же еще тогда посоветовала та торговка травами на ярмарке? Подорожник. Бастиан сразу вспомнил ту встречу солнечным апрельским днем. Вспомнил Сандру… Сандру, которая пропала, от которой не осталось ничего, кроме оторвавшегося от юбки лоскута.

Я ее никогда не увижу, подумал Бастиан. Она мертва, как Варце, как Ларс, как Тристрам.

Он отполз в сторону, прислонился к холодным валунам стены. За спиной у него оказалась фреска, на которой Матушка-Смерть собирала свой урожай. Его место у костра заняла Альма, свернувшись возле Арно в клубочек. Короткими суетливыми движениями она снова и снова расчесывала ему всё время падавшую на лоб челку.

— Скоро мы выберемся отсюда, и всё будет хорошо. Вот увидишь.

Нет, не будет. Бастиан закусил губу. Сейчас бы разрыдаться, черт его дери. Плохая идея. Напрасная трата воды.

Должно быть, Айрис заметила его состояние, потому что сразу же пересела и прижалась к нему. Бастиан обнял девушку, но ничего не помогало: он чувствовал, как слезы жгут глаза. Сомкнув веки, он крепче прижал к себе Айрис, ощутил биение ее сердца, услышал, как бьется его собственное. Пока еще бьется, подумал он, напрасно пытаясь справиться с мрачным чувством безнадежности, нараставшим в душе. Я не хочу умирать! Но это неминуемо случится, если не произойдет какое-нибудь чудо. Еще сколько-то они продержатся, если будут слизывать воду со стен, но в конце концов их всех ждет смерть от жажды — в полной темноте, потому что собранных дров хватит самое большее на день. Завтра огня уже не будет.

Он еще плотнее прижался к Айрис и закрыл глаза.

— Я могу поговорить с тобой с глазу на глаз?

Георг. Бастиан поднял голову и увидел, что тот сидит, держа за руку беззвучно плачущую Лисбет.

— Мне нужен совет.

— Нет! — Лисбет с такой силой схватила Георга за руку, что тот вздрогнул. — Нет, — повторила она, уже спокойнее.

Георг обнял девушку и стал что-то негромко ей говорить. Слово «разумно» — единственное, что удалось разобрать Бастиану. Лисбет только качала головой, не переставая плакать. Послышался и голос Альмы — та, разумеется, говорила намного громче.

Мы все, подумал Бастиан. Мы все должны свыкнуться с мыслью, что всё, скорее всего, кончено. Что это будет длиться долго, а выглядеть — отвратительно.

Похоже, лишь Доро, единственную из них, происходящее ничуть не расстроило: девушка даже потягивалась, как усталая кошка. До этого она сидела, прислонившись к каменному саркофагу, теперь встала и подошла к черепу, который все единогласно посчитали черепом Тристрама. Доро опустилась на колени и положила на него руку.

— Простите нас, — тихо сказала она. — Я знаю, мы нарушили ваш смертный покой, мы вступили в ваши владения, презрев проклятье, изреченное вами, и теперь нам надлежит понести за это кару. Однако мы невиновны. И мы в отчаянии! Если вы позволите нам уйти, мы обещаем, что похороним ваши кости на освященной земле, дабы ваш дух обрел наконец мир и покой.

Она почтительно склонила голову и застыла в поклоне, видимо, чего-то выжидая.

Произошло именно то, что и предполагал Бастиан.

То есть ровным счетом ничего.

Он отвернулся.

Пауль вместе с Кариной, Натаном и Моной решили еще раз обследовать подземные ходы. Они взяли один из уже зажигавшихся раньше факелов и все пустые сосуды, которые только смогли отыскать.

— Там есть пара лужиц. Мы хотим собрать каждую каплю влаги.

Они ушли, и возле склепа настали необычайная тишина и спокойствие, если не принимать во внимание монотонные заклинания Доро.

Не обращай внимания. Если им от этого легче…

Бастиан провел по пересохшим губам жестким как наждак языком. Жажда всё решительнее заявляла о своих правах, бороться с ней становилось всё труднее. В последний раз он пил сразу после того, как они спустились в подземелье. С тех пор у него капли во рту не было. Бастиан попытался собрать и проглотить слюну, но это мало чем помогло.

Как уже случалось раньше, у него вдруг перехватило дыхание. Клаустрофобия. Словно весь мир тяжким гнетом обрушился на старинный подвал и с каждой минутой всё сильнее давил на его стены, так что рано или поздно те неминуемо рухнут и погребут под собой невольных узников. То, что они считали убежищем, обернулось ловушкой.

В случившемся нет никакой случайности — раз за разом стучало в мозгу. Таких совпадений не бывает. Нас сюда что-то заманило, заперло, взяло в плен.

Проклятие.

Больше всего Бастиану хотелось прислониться головой к скале и избавиться от мучительных мыслей. Надо было усмирить разошедшиеся нервы, сохранять спокойствие. Если они сумеют найти выход, то только благодаря разуму и логическому мышлению. Он взял себя в руки, глубоко вздохнул и осмотрелся.

Неподалеку, по-прежнему обнявшись, сидели Лисбет и Георг. Он поддерживал девушку, гладил по плечу, по волосам, наливал воды из фляжки.

— Я тебя так люблю, мой ангел, — бормотал он.

— Мы не сможем отсюда выбраться. А ведь Доро нас предупреждала. Почему мы ее не послушались?

Лисбет положила голову на грудь Георгу, и по его щекам теперь тоже бежали слезы.

— И все-таки, — сказал он приглушенным голосом, — мы будем вместе. Мы будем поддерживать друг друга. Пока всё это не закончится. Ты — самое прекрасное, что я встречал в своей жизни, и ты последняя, кого я увижу.

Бастиан отвернулся. Его это никаким боком не касалось. Медленно подступала усталость, благословенная усталость. Он свернулся в клубок на жесткой земле и почувствовал, как куда-то вдаль уплывает сознание. Немного поспать. А потом — попить. Всего глоток, но как это было бы великолепно.

Когда Бастиан открыл глаза, Пауль уже вернулся. Он сжимал в руке факел и выглядел совершенно потерянным.