Читать интересную книгу Роскошь нечеловеческого общения - Андрей Белозеров

- Самое время, - усмехнулся Евгений Иванович.

- Время не время, а делать надо. И, Женя, последнее мое слово... Вот этот наш разговор... Ты ничего мне не говорил, я ничего не слышал. Понял?

- Понял, - хмуро ответил Вересов.

- И все. На этом ставим точку. Я по-волчьи никогда не выл и выть не собираюсь.

Суханов опустил стекло, отделяющее салон от водителя.

- Коля, - сказал он шоферу. - В Первую городскую больницу.

Глава 7

Мобильный телефон Лукина не работал весь день.

"Либо повредил трубку, - думал Суханов, - либо сменил номер. Заеду в штаб, узнаю".

В больнице Сергея Сергеевича Лукина уже не было - дежурный врач сообщил Суханову, что действительно заместителя мэра привезли, но от госпитализации он отказался. Легкий ожог дыхательных путей - в принципе, ничего страшного. Конечно, полечиться стационарно не мешало бы, но Лукин был категоричен и, получив первую помощь, тут же куда-то умчался.

Суханов кивнул и отправился к своей машине. Едва он открыл дверцу, как зазвонил мобильный телефон.

- Андрей Ильич? - спросил незнакомый голос.

- Да. Кто говорит?

- Вас беспокоит старший следователь прокуратуры Смолянинов. У нас есть к вам несколько вопросов. Вы не могли бы к нам приехать?

- В чем дело? - спросил Суханов. Ему требовалось быть в офисе, и ехать куда-либо еще, тем более на встречу с каким-то следователем Смоляниновым, совершенно не хотелось. Настроение после беседы с Вересовым было отвратительным.

- Это касается дела Павла Романовича Греча. Всего несколько вопросов.

- Когда вы хотите встретиться?

- Да хоть прямо сейчас. Если вам удобно, конечно.

- Где вы находитесь?

- РУВД Центрального района. Кабинет тридцать два. Я вас жду.

- Хорошо. Скоро буду...

"Дьявол вас разорви, - подумал Суханов. - Еще не хватало. Что ему надо, этому идиоту?"

Телефон снова запищал.

- Да?! - рявкнул Суханов.

- Это Анатолий, - услышал он в трубе знакомый голос. - Что с тобой, Андрей Ильич?

- А-а, Толя... Привет. Что скажешь?

- Это ты что скажешь? Тебя весь день ищут. Что случилось?

- Дела, Толя, дела... Трубка была отключена, сейчас только... Впрочем, ладно, ты что звонишь-то?

- Андрей, денег бы мне. Мы договаривались на сегодня... Я имею в виду гонорар за последнюю работу... Мне срочно, понимаешь? Семейные трудности.

- Это не проблема, Толя. Поезжай в офис, тебе Израилевич выдаст. Скажешь я дал добро.

- Борис Израилевич без тебя...

- Брось. Тебе он верит. Хотя и буквоед. И правильно, кстати, что буквоед, на деньгах сидит. В общем, он тебе даст. Сколько там? Много?

- Две тысячи.

- Не волнуйся. Получишь. А вообще как дела?

- Неважно. Про Лукина слышал?

- Слышал. Я сейчас у больницы. Сказали, он выписался.

- Да он и не вписывался туда. Ладно. Это потом обсудим. Ты вечером где?

- Вечером? Давай-ка, Толя, вечером я к тебе заскочу. Надо поговорить.

- Проблемы?

- Жизнь, Толя, жизнь. Текущие заботы. Пообщаемся, обсудим... Идет?

- Давай, - сказал Журковский. - Тогда я сейчас поеду к тебе в контору, а потом домой.

- Договорились, - Суханов снова отключил трубку, сел в машину и бросил водителю:

- В РУВД Центрального района.

- Здравствуйте, Андрей Ильич.

Войдя в кабинет, Суханов увидел, что за столом - обыкновенным дешевым, казенным письменным столом - сидит молодой человек в сером костюме, с короткой стрижкой на круглой голове и выпученными оловянными глазами провинциального вундеркинда. Молодой человек молчал. Первым поздоровался другой мужчина, стоявший у окна, - пожилой, вежливый, аккуратный и какой-то обтекаемый, словно покрытый лаком столичной обходительности.

- Моя фамилия Смолянинов. Я старший следователь московской прокуратуры... Вы присаживайтесь, - предложил он.

- Майор Панков, - назвался молодой человек.

- Очень приятно, - ответил Суханов, садясь на стул. - Чем могу?

- Андрей Ильич, - сказал Панков, продолжая таращить глаза, обстоятельства меняются столь стремительно, что, к сожалению...

Суханов молча кивал головой, отмечая каждое сказанное Панковым слово. Ему не терпелось уйти отсюда, теснота кабинета и какая-то затхлость, висевшая в воздухе, стесняли его, мешали сосредоточиться.

- Вы меня слышите? - спросил Панков, повысив голос.

- Слышу, слышу, продолжайте.

- Вы задержаны, Андрей Ильич. Задержаны по подозрению в совершении особо тяжкого преступления... Преступлений, - поправился Панков, быстро взглянув на своего коллегу.

- Что вы сказали?.. - Суханов удивленно поднял брови. - Я не понял... Вы что имеете в виду?

- Я вам говорю уже в третий раз, Андрей Ильич. Вы задержаны по подозрению в совершении преступлений, предусмотренных статьями...

- Подождите, подождите... Что это такое, я хочу поинтересоваться? Вы звоните мне по телефону. Приглашаете для каких-то, как я понял, консультаций... А если бы я не приехал к вам? Что это за произвол? Как это так - "задержан"? Вы что себе позволяете? Что я вам тут, мальчишка?! Что за шуточки?

- Вот постановление, подписанное прокурором, - сказал Смолянинов, протягивая Суханову какую-то бумагу.

Андрей Ильич отпихнул руку старшего следователя.

- Пока вы ехали, Андрей Ильич, обстоятельства резко изменились. Ваше пребывание на свободе признано опасным для общества. Обвинение будет вам предъявлено в установленные законом сроки. Или - не будет, в чем лично я сильно сомневаюсь... А ругаться я вам не советую. Мы действуем в установленном законом порядке.

- Я... - Суханов вдруг понял, что охрип. - Вода есть у вас?

Панков посмотрел на генерала. Тот пожал плечами.

- Вода, говорю, есть? - крикнул Суханов.

- Нет...

- А, черт... - Андрей Ильич полез за мобильным телефоном.

- Минуточку!

Смолянинов шагнул вперед и взял из руки Андрея Ильича трубку.

- Это пусть побудет пока у нас...

- Я должен связаться со своим адвокатом, - хрипло произнес Суханов. - Я должен...

- Свяжетесь, не волнуйтесь, свяжетесь. Мы не собираемся лишать вас того, что вам положено по закону...

- В чем меня обвиняют, хотелось бы знать?

Усилием воли, стараясь не обращать внимания на усиливающуюся с каждой секундой головную боль, Суханову удалось собраться с мыслями.

"Главное, не нервничать. Спокойно, Андрюша, - думал он. - Спокойно. Ты сам много раз говорил, что нужно быть готовым к такому повороту событий. Ничего страшного. Не ты первый, не ты последний. Подержат и отпустят. Обычное дело. Больше пугают. Ничего у них нет... Главное - спокойствие. Спокойствие и экономия сил. И нервов..."

- Мы же вам сказали - хищение государственного имущества в особо крупных размерах. Учитывая род вашей деятельности, признано целесообразным ваше содержание под стражей... Статья УК...

- Не надо, не надо... Я эти ваши статьи знать не знаю и знать не хочу. Это вы моему адвокату будете объяснять. А я никогда ни с какими статьями не сталкивался и надеюсь, что это недоразумение разрешится... Я к тому, что, надеюсь, и сталкиваться не придется... с этими статьями вашими...

- Напрасно вы так думаете, напрасно. При вашем стиле жизни следовало бы хорошенько ознакомиться с уголовным кодексом.

- Я подумаю над вашим предложением.

- Вызывай охрану, - прервал этот содержательный разговор Смолянинов, обращаясь к своему подчиненному. - Хватит воду в ступе толочь. В камере подумайте хорошенько, Андрей Ильич...

- О чем же?

- О том, что говорить на допросах. И как себя вести. Мой вам совет - не тяните резину. Всем легче будет.

- Спасибо за совет.

Он услышал, как за спиной открылась дверь.

- Машина готова? - спросил Панков.

- Так точно, - голос, раздавшийся за спиной Суханова, был равнодушным, грубым и словно бы неодушевленным.

"Машина пущена, - подумал Андрей Ильич, ощутив ледяной укол страха. Машина... Это не люди, это какие-то... шестеренки. Не разорвало бы меня этими шестеренками... Нет, ерунда, - решительно сказал он себе. - Никакой лирики. Обычное дело. Одна из сторон бизнеса. Только логика..."

- Я должен связаться с адвокатом, - сказал Суханов, продолжая сидеть на стуле.

- Вставай, - голос за спиной был все таким же безликим и холодным. Вставай давай...

Тяжелая рука легла Суханову на плечо.

- У вас будет такая возможность, - сказал Панков. - А теперь идите, Суханов. Идите и думайте. Увести! - приказал он, и в этом последнем слове Андрей Ильич услышал тот же металл, что и в голосе невидимого ему конвойного.

- Вы хорошо меня поняли, Юрий Олегович?..

Эта фраза была последней, которую сказал утром Крамскому генерал Смолянинов.

То, что он носит генеральское звание, Юра узнал еще во время своей последней поездки в Москву, когда по просьбе Суханова "копал" дело Греча.

Юрия Олеговича взяли прямо на улице. Он вышел из машины, чтобы купить сигарет, - Крамской ездил без охраны, игнорируя все замечания Суханова на этот счет. Откуда ни возьмись, перед Крамским выросли трое молодцов в камуфляже, двое с автоматами, один без.