– Ско-рей. Ско-рей. Ско-рей, – торопливо застучали по булыжнику двойные обода.
– Э-ге-гей!.. – не удержались от ликующего восклицания кони. – Пошла, пошла, залетная!.. Шевели колесами!.. Скоро дома будем!..
Будто поняв слова людей, экипаж приободрился, скрипнул всем корпусом и стал весело набирать скорость. Город Постол радостно устремился ему навстречу.
То, что скорости набралось слишком много, гораздо больше, чем было бы надо, кони и кучер поняли слишком поздно.
– Перестаньте толкать!.. – встревожено оглянулась назад царевна, туда, где еще несколько минут назад располагался двигатель кареты в девять человеческих сил, но никого не увидела.
Охотники, отчаявшись угнаться за экипажем, судя по всему, вообразившим себя чем-то бесколесным, из далекого будущего, с твердотопливным трехступенчатым двигателем, попадали и бессильно остались лежать в живописных позах несколько метров назад.
– Тормози, высочество, тормози!.. – задыхаясь и кашляя, поднял голову и отчаянно выкрикнул Зайча из положения «на локтях лежа поверх головы Тетери». – Мы ее удержать не можем!..
Но и не дожидаясь совета, Серафима вцепилась в рукоятку тормоза и, что было сил, рванула ее на себя.
– Ах, чтоб тебя!!!..
Изукрашенная резьбой костяная ручка, возомнив вдруг себя отдельным произведением искусства, отделилась от рычага и осталась у нее в руках, а распоясавшийся тарантас восторженно подпрыгнул на выбоине, чем-то звонко хрустнул, брякнул, звякнул и понесся вниз, туда, где его ждал родной сарай.
– Пры-ы-ы-ы-ыга-а-а-а-ай!!!.. – донеслось истошно из-за спины царевны, но и в этой подсказке она не нуждалась.
– Прыгать надо было, пока она стояла, – мысленно отмахиваясь от незваных советчиков, сосредоточено пробормотала она, приподнялась, словно жокей в заезде, на полусогнутых над жестким кучерским сиденьем и вцепилась обеими руками в передок.
Дорога из Постола – или в Постол, кому как – шла узкой серой каменной рекой, утопленной меж двумя высокими берегами, густо поросшими лесом и спутанным колючим кустарником, в котором стыдливо притаились пузатые живописные глыбы с плешинами лишайника.
И сейчас все это пейзажное великолепие, словно взбесившись, проносилось мимо нее со скоростью набитой до отказа кареты, метеором летящей под гору.
Исход так неожиданно начавшегося путешествия был бы печален и ожидаем, если бы не одно «но».
Эта дорога, кроме недостатков в виде щербин и негостеприимных человекоубийственных обочин имела и достоинство, пусть одно, но большое: она была абсолютно прямая.
Словно граница, прочерченная добросовестным, но неизобретательным государем, булыжная лента спускалась с горы текучей линией и точно также, не дрогнув, входила в город. Там она вливалась в аккуратно, словно по трафарету очерченные кварталы Нового Постола и терялась среди точно таких же ровных булыжных товарок под нависающими переходами и ажурными арками.
На которых, если забраться на крышу беглого экипажа и вовремя подпрыгнуть, можно было с комфортом повиснуть и подождать, пока всё самое интересное закончится без ее участия.
– Пры-ы-ы-ы!.. – слабо донес издалека нечаянный порыв ветра.
– Щаз, – едва заметно кивнула царевна и впилась взглядом в приближающиеся дома. Арок впереди пока не было.
Зато, заслышав приближающийся грохот, повернулись в ее сторону и застыли на месте трое прохожих.
– Раз-зой-ди-и-и-и-ись!!!.. С доро-о-о-о-оги-и-и-и-и!!!..
Прохожие взвизгнули и прыснули в разные стороны, как тараканы из-под тапка, а первая безлошадная самодвижущаяся повозка в мире, гулко и грозно громыхая по камням, промчалась мимо, обдав их упругой воздушной волной и острыми кусочками льда из раздавленной лужи.
– Арки, арки… Да где же эти несчастные арки, от которых неба не видать, когда их не надо?!.. Раз-зой-ди-и-и-и-ись!!!.. Раз-зой-ди-и-и-и-ись!!!.. Стайку детишек как ветром сдуло с проезжей части.
– Раз-зой-ди-и-и-и-ись!!!..
Тарантас пролетел пятый перекресток, снова подскочил на выбоине, угрожающе качнулся влево, выпрямился, и, казалось, всё снова прекрасно обошлось…
Как вдруг под днищем внезапно что-то предательски сочно хрустнуло, и он просел.
Серафима пятой точкой или шестым чувством поняла, что натруженной задней оси с секунды на секунду придет бесславный конец. Арка!!!
Никогда в жизни царевна ни одному архитектурному излишеству не радовалась самозабвеннее.
– Раз-зой-ди-и-и-и-ись!!!.. Раз-зой-ди-и-и-и-ись!!!..
Отряд гвардейцев, переходящих улицу перед долгожданной аркой, кинулся врассыпную на тротуары… а за ними рванул тощий кривобокий мужичок.
Оставив поперек дороги ручную тележку с большущим облезлым комодом размером с лукоморскую печку.
– А-а-а-а-а-а-а-а-а!!!.. БАМ-БАХ-ТРЕСЬ-ХРЯСЬ– Х Р У С Ь!!!!!!..
– …а-а-а…
Улица на мгновение исчезла в грохоте фонтана из мяса, щепок, колес и денег.
А когда всё осело и стихло, ошеломленные Наум, Захар, Кондрат, Прохор и держащийся обеими руками за сердце мужичок отлепили себя от стены дома и на негнущихся ногах приблизились к месту столкновения неопознанного катающегося объекта с приданным мужичковой дочери. С осторожным ужасом склонились они над бездыханными, обезглавленными и окровавленными телами жертв страшного ДТП, проглядывающими из груды бесформенных обломков…
– П-пульс надо п-поискать… п-пульс… – заикаясь и зажимая теперь уже рот, сдавлено посоветовал гвардейцам кривобокий и мягко повалился в обморок.
– Л-лестницу надо п-поискать… л-лестницу… – раздраженно поправил его недовольный глас с неба. Или, всё-таки, с арки?
Возвращение с небес на землю для Серафимы было безрадостным.
Россыпи разноцветных монет с веселым гомоном собирала в дождавшиеся своего часа сундуки городской казны ребятня из детского крыла. Тут же трудились, очищая туши от щепок и мусора, добровольцы, случившиеся в городской управе, когда кривобокий мужичок, лишившийся комода, прибежал туда за подмогой.
Неподалеку с долей разочарования и сожаления наблюдала за происходящим Находка. Она так спешила помочь, что впопыхах забыла закрыть на замок дверь своих апартаментов. Результат не замедлил сказаться, а, вернее, объявиться: через три минуты после начала работы на место катастрофы прикосолапил довольный своею сообразительностью и предприимчивостью Малахай, и с этого момента единственной работой октябришны стало не давать ему мешать работе других.
И только гвардейцы стояли рядом с ней, сконфужено переминались с ноги на ногу и старательно избегали глядеть ей в глаза. Они только что закончили излагать события прошедшей ночи.
– …И с тех пор Ивана абсолютно никто не видел? – угрюмо уточнила она.
– Нет… совсем никто… Мы всех переспрошали… Макарша на себе волосы клочками дерет, говорит, это он его прокараулил, не углядел, не уследил…
– Кстати, о «прокараулил», – запоздало спохватилась царевна, скрепя сердце отодвигая пропавшего супруга на второй план. – Вранежа вы отпустили, или сам удрал?
– Вранежа?!..
– Понятно, – мрачно поджала губы она. – Сначала Иван, теперь еще и этот гусь…
– Вранеж сбежал?!
– Ну, если никто ему вольной не давал…
– Да кто ему!..
– Да кто его!..
– Да кому он!..
– Демоны его задери!..
– Постой, а откуда ты знаешь, что он утек?.. – прервал поток красноречия друзей Кондрат. Царевна обвела театральным жестом следы аварии.
– Это была его карета, ребята. И его деньги. Мы с охотниками их сегодня на горке нашли. Правда, ни лошадей, ни кучера, ни хозяина нигде рядом не было…
– Демоны задрали? – с робкой надеждой воззрился на нее Прохор.
– А у него сегодня ночью дом сгорел, – ни с того, ни с сего вспомнил вдруг Захар.
– Поджег и сбежал? – нахмурилась Серафима.
– Сбежал и поджег? – предположил Наум.
– Сбежал, поджег и сбежал, – сурово вывел окончательную версию происшедшего Кондратий.
– Но где же тогда может быть Иван, где?!.. Интуицией чувствую, что это как-то связано, но как, как, как, как?!..
– Ваше высочество Серафима?..
Царевна почувствовала, как кто-то несмело, но настойчиво потянул ее за рукав сзади.
Она раздраженно оглянулась, и на уровне плеча встретилась взглядами с тремя парами серьезных детских глаз.
– Ваше царственное высочество, надо говорить, – с негодованием прошипела единственная среди них девочка на своих друзей и сделала попытку изобразить реверанс, держась за подол нового армячка.
– Да, то есть, ваше царственное высочество, – быстро отпустил ее рукав и поправился курносый мальчишка.
– Мы хотели… – заговорил было третий.
– А теперь про погоду надо, – так же сердито цыкнула на второго невежду девчонка и, не сводя преданного взора с озадаченной царевны, с выражением продекламировала: