идти в туалет, мне аж плакать захотелось. Интересно, а эта поговорка про «побольше поплачешь — поменьше поссышь» — она реально работает? Если так, я лучше плакать начну. Тихонько так, чтоб не содрогаться лишний раз.
— Могу, — признался Шарль. — Но звукоизоляция в каютах оставляет желать лучшего. Я боюсь, что нас могут подслушать.
— Да кто, блин? Забей, все свои. Или ты опять какую-то хрень задумал?
— Что значит, «опять»? — чуть не подпрыгнул Шарль, но не подпрыгнул — вспомнил, что компьютер. — Я хочу поделиться с тобой своими опасениями.
— Думаешь, мне своих мало? — удивился я. — Ты хотя бы умный. А с меня сейчас — что взять, кроме анализов? Метнись лучше куда-нибудь, одежды погребальные закажи. Только чтоб красивые, а не фигню! И, чур, бухать на похоронах начнём, пока я ещё живой буду. А то знаю я некоторых хвостатых. Выжрет всё — мол, Косте не надо, он всё равно мёртвый.
— Костя, у тебя путается сознание.
— Это оно может, оно у меня тренированное. В двух соснах запутается.
— В соснах заблуждаются, а не запутываются. Соберись, Костя! Мне не нравится Кристиан.
Последнюю фразу Шарль произнёс сдавленным шёпотом.
— А кому он, кроме Дианы, нравится? — зевнул я. — Разве что Робин… Ну так она — Генриховна.
Шарль помолчал, пытаясь, видимо, нащупать в моих словах логику. Я тоже из интереса попробовал. Было так увлекательно, что чуть не уснул.
— Кристиан ещё хуже Дианы, — забормотал Шарль. — Она — честная авантюристка, даже если притворяется хорошей — у неё на лице всё написано. А он… Что у него на уме — я не знаю. Одно очевидно: он всё просчитывает на десять ходов вперёд.
— Угу, — буркнул я. — Потому и на тюрьму заехал. Вот кабы не мы — что бы он там делал?
— Уверяю, он спланировал и вас.
— Это как так? — Я аж голову приподнял. — Меня вроде папа с мамой планировали. Насчёт Дианы, конечно, не знаю…
— Ты можешь не паясничать хотя бы на смертном одре?!
— А хрена тут ещё делать-то, на этом твоём одре?
— Умирать тихо и благопристойно.
— Не получится благопристойно, — проворчал я. — Если в туалет не схожу, то, как помру — тут караул как непристойно станет.
Дверь в каюту открылась. Я осторожно, чтобы не потревожить спину, скосил правый глаз. В дверях маячили два силуэта. Дальше глаз не косился.
— Вы закончили шептаться, девочки? — спросил Сеприт-Кристиан. — Я могу, наконец, приступить к работе?
— Заходи, конечно, — ответил я за себя и за умолкшего Шарля. — Чай? Кофе?
— Водку со льдом и кусочек лимона, пожалуйста. И стебель сельдерея.
— А вот и не угадал. Чай. Диана, будь другом, принеси гостю?
Я дедуктивно догадался, что если силуэта два, то один из них явно Диана. Она за Кристианом своим драгоценным — хвостом ходит.
— Я тебе не официантка, — буркнула Диана.
— Увы, Кристиан, хрен тебе, а не чай, — вздохнул я. — Последняя официантка уволилась.
— Диана, правда, если тебя не затруднит, — елейным голосом сказал Кристиан.
— Сейчас…
— Фигасе, — тихо сказал я, услышав, что Диана уходит. — Слушай, ты как её дрессируешь? Поделись секретами?
Кристиан подошёл к койке, подвинул стул и уселся напротив меня. Тьфу, блин, как увидишь эту рожу подростковую — аж отвернуться хочется. Доктор Хаус недоделанный. Только взгляд спасал — взрослый, цепкий, уверенный.
— Тебе сейчас не о том нужно думать, — сказал он.
— Опять двадцать пять! — закатил глаза я. — Ещё один ментор. Костя, не стебись, ты помираешь! Костя, не думай о бабах, ты помираешь! Костя…
Тут в открытую дверь каюты влетел ворон, приземлился на стол и дурным голосом завопил:
— Грррримуэль пррррропал! Яйцеррррррик померрррр! Костя помирррррррает! Тррррраурррррр оперрррренья!
— Ты хоть заткнись! — простонал я. — Самому тошно.
— Итак, приступим, — оборвал буффонаду Кристиан. — Аллергия на какие-нибудь лекарственные препараты есть?
— Да не, нормально. Всё пью, что наливают.
— Это расценивать, как серьёзный ответ «нет»? Костя, если ты полагаешь, что я буду с тобой шутить, как с другом, одновременно спасая твою жизнь, ты сильно ошибаешься. Я — профессионал. Ты — моя работа. Будь добр, не усложняй её.
— Да нет у меня никаких аллергий, — проворчал я. — По крайней мере, я о них ничего не знаю.
— Прекрасно. Анестезия будет стандартной. С восстанавливающими препаратами тоже мудрить не буду. Осталось только подобрать подходящий мир, в котором всё это можно достать, не размахивая медицинской лицензией, и куда за нами не нагрянут агенты Альянса. Препараты, конечно, не самые распространённые… Дай-ка я осмотрю. — Тут он встал и откинул с моей многострадальной спины одеяло. — Проще всего их было бы достать в Средних мирах, или даже в Высших… Но, учитывая мою и вашу популярность, придётся ограничиться Нимирой.
— Я не возражаю, — зевнул я. — Мне Нимира уже давно — дом родной.
Пальцы Кристиана осторожно ощупывали кожу вокруг разлагающихся шунтов.
— Хм, — сказал он. — А из какого ты, говоришь, мира? Я не запомнил кодировку. Показалось, что там два «С». Это значит, что мир закрытый?
— Ага, закрытый. Наглухо.
Я начал было произносить код мира, но меня прервала Диана:
— Кристиан, вот твой чай!
— О, спасибо. Чёрный? Диана, прости, забыл сказать, что пью только зелёный. Давление… Тебе не сложно?
— Нет-нет, всё нормально. Я должна была спросить… Костя, старайся поменьше болтать, тебе нужно беречь силы! — сказала Диана и вышла.
Всё-таки я не глупее паровоза. Намёк до меня дошёл. Почему-то Кристиану было нежелательно знать, из какого я мира. Надо как-то ловко тему перевести. Ну, это я запросто.
— И чего ты на неё так взъелся? — спросил я.
— Не понимаю, о чём ты, — ледяным тоном отозвался Кристиан.
— Да всё ты понимаешь. Чтоб Диану два раза за чаем послать и живым остаться — это бессмертным надо быть. Она перед тобой только что на задних лапках не ходит.
— Занятное высказывание о представительнице вида homo sapiens.
— Вот уж не знаю, гомо, там, или не гомо, а мне бы она за такие выкрутасы шею свернула, и не посмотрела бы, что спина болит. Что у вас было-то?
—