— Разумно, — с неохотой признал пруссак.
Сэр Уильям задумался над причинами такого предложения, но не смог отыскать в нем ни изъянов, ни скрытых опасностей.
— Очень хорошо. Мы потребуем «скорейшей встречи» с сёгуном. Вы согласны?
Они кивнули.
— Извините меня, сэр Уильям, — вежливо вмешался Андре Понсен, — могу я предложить, чтобы о вашем решении им доложил я? Если вы возобновите встречу, а потом тут же её закроете, это может быть истолковано как известная потеря лица. Да?
— Весьма мудрое замечание, Андре, — кивнул Сератар. Для всех остальных Понсен был лишь средней руки торговцем, который обладал некоторым знанием японских обычаев, мог худо-бедно изъясняться на японском, являлся его личным другом и, время от времени, переводчиком. На самом же деле Андре Понсен был высокооплачиваемым шпионом, которого наняли с целью вскрывать и нейтрализовывать любые происки британцев, немцев и русских на Японских островах. — А, сэр Уильям?
— Да, — задумчиво произнес сэр Уильям. — Да, вы правы, Андре, благодарю вас, самому мне этого делать не стоит. Лун!
Дверь тут же отворилась.
— Хейа, масса?
— Приведи молодой масса Тайрер, быстро раз-раз! — Он повернулся к остальным. — Тайрер сделает это за меня. Раз уж это «британская проблема».
Вернувшись в зал для аудиенций, выходивший окнами на передний двор, Филип Тайрер приблизился к Иоганну со всем достоинством, на какое был способен. Чиновники бакуфу не обратили на него внимания и продолжали переговариваться. Ёси сидел чуть поодаль, Мисамото рядом с ним — из японцев хранили молчание только эти двое.
— Иоганн, сэр Уильям передает им своё почтение и объявляет, что сегодняшняя неудовлетворительная встреча откладывается. Они должны прибыть сюда снова завтра в десять часов утра, с тем, что, как он ожидает, явится удовлетворительным разрешением сего недопустимого инцидента, а именно: с убийцами, денежной компенсацией и гарантиями скорейшей встречи с сёгуном. Или пусть пеняют на себя.
Иоганн побледнел.
— Прямо так и переводить?
— Да, слово в слово. — Тайрер тоже устал от всех этих бесконечных препирательств, постоянно напоминавших ему о страшной кончине Джона Кентербери, жестоком ранении Малкольма Струана и об ужасе, пережитом Анжеликой. — Переводите!
Он смотрел, как Иоганн передает короткий ультиматум на гортанном голландском. Японский переводчик вспыхнул и начал свой пространный перевод услышанного. Тайрер внимательно наблюдал за чиновниками, но так, чтобы это не было заметно. Четверо прилежно слушали, а вот пятый — нет, коротышка с узкими глазами и грубыми руками, покрытыми мозолями, — руки остальных бакуфу были хорошо ухоженными. Снова этот человек начал что-то шептать на ухо самому молодому и красивому чиновнику, Ватанабэ, как делал это время от времени в течение всего дня.
«Господи, как бы я хотел понимать, о чем они говорят», — раздраженно подумал Тайрер, решительнее, чем когда-либо, настроившись на то, чтобы сделать все возможное и выучить язык быстро.
Когда потрясённый и смущенный переводчик умолк, наступила глубокая тишина, нарушаемая лишь свистящим всасыванием воздуха через стиснутые зубы, хотя лица у всех оставались бесстрастными. Во время перевода Тайрер заметил, как двое из чиновников украдкой бросили взгляд на Ватанабэ.
Почему?
Теперь они, казалось, ждали чего-то. Ватанабэ опустил глаза, прикрылся веером и пробормотал что-то. В ту же секунду его узкоглазый сосед неловко поднялся и что-то коротко сказал. Все поднялись, с облегчением вздохнув, и без поклонов молча вышли, Ватанабэ — последним, не считая лишь переводчика.
— Иоганн, на этот раз они все поняли как надо, — радостно произнес Тайрер.
— Да. И при этом изрядно взбеленились.
— Совершенно очевидно, что именно этого сэр Уильям и добивался.
Иоганн промокнул вспотевший лоб. Он был среднего роста, худой, сильный, с твердым, изрезанным морщинами лицом и темно-каштановыми волосами.
— Чем скорее вы станете переводчиком, тем лучше. Пора мне возвращаться домой, к своим горам и снегам, пока голова цела. Слишком много тут этих кретинов и слишком уж они непредсказуемы.
— Как переводчик, вы ведь пользуетесь многими преимуществами, — встревоженно проговорил Тайрер. — Узнаёте обо всем первым.
— И к тому же разношу дурные вести! Все вести теперь дурные, mon vieux. Они ненавидят нас и ждут не дождутся, когда смогут выкинуть нас отсюда. Я подписал контракт с вашим министерством иностранных дел, подлежащий возобновлению по взаимному согласию. Так вот, срок контракта истекает через два месяца и три дня, и мой английский может идти к черту. — Иоганн подошел к буфету у окна и сделал большой глоток пива, которое заказал себе вместо чая. — Никакого продления, чем бы меня ни соблазняли. — Он вдруг широко улыбнулся. — Merde, это единственное, что мне будет жаль здесь оставить.
Тайрер рассмеялся, глядя на его хитрое, как у гнома, лицо.
— Мусуме? Вашу девушку?
— Вы быстро учитесь.
Во дворе чиновники рассаживались по паланкинам. Вся работа в саду прекратилась, с полдюжины садовников замерли на коленях, уткнувшись головами в землю. Мисамото ждал рядом с Ёси, сознавая, что достаточно одной ошибки, и ему уже никогда не стоять прямо, и отчаянно надеясь, что благополучно прошел первое испытание. Так или иначе, я буду полезен этому ублюдку, думал он на английском, я буду служить ему, пока не смогу попасть назад на американский корабль, в мой рай, где я расскажу капитану, что эти подлые мерзавцы похитили меня из свиты Харриса…
Он поднял глаза и окаменел. Ёси пристально смотрел на него.
— Господин?
— О чем ты думал сейчас?
— Я надеялся, что был вам полезен, господин. Я… Оглянитесь, господин! — вдруг прошептал он.
Андре Понсен спускался по ступеням миссии, направляясь к Ёси. В тот же миг телохранители образовали заслон вокруг своего господина. Не испугавшись, Понсен вежливо поклонился и сказал на сносном, хотя и несколько нетвердом японском:
— Господин, пожалуйста, извините, могу передать послание от моего господина, французского повелителя, пожалуйста?
— Какое послание?
— Он говорит, пожалуйста, возможно, вам нравится видеть пароход внутри, машину, пушки. Смиренно просит пригласить вас и чиновников. — Понсен подождал. Единственной реакцией был повелительный взмах веера, приказывающий ему удалиться. — Благодарю вас, господин, пожалуйста, извините меня. — Он зашагал назад к миссии, уверенный, что не ошибся. На нижней ступеньке он заметил Тайрера, наблюдавшего за ним из окна зала для приемов, стиснул зубы, чтобы не чертыхнуться, и махнул ему рукой. Тайрер помахал ему в ответ.