избежавший страшного наказания.
Но даже при таком раскладе — можно подстроить все так, что и боги не докопаются до использования своего дара. Мне такие интриги и игры в долгую неинтересны, но есть же умные люди.
— Давай-ка наш разговор оставим между нами, — предлагаю я, глядя как он озирается, не зная, что дальше делать.
Вот так всегда, прешь за отмщением, а получаешь пшик. Да убей бы он меня, тоже теперь стоял бы с такой непонимающей рожей. Надеюсь только, что когда вернусь в свой мир и найду наставника, меня не будет ждать такое же разочарование.
— Хорошо, — кивает Глеб. — Спасибо. И… извини.
Ну потерявшийся щенок, видят боги. Но места в нашей группе поддержки уже нет, уж прости, парень. Я утешительно хлопаю его по спине.
Сон с меня окончательно слетает. И я иду к старлею, разузнать как наши дела.
В пещере прохладно и сухо, но даже сюда залетает яростный ветер пустыни. В воздухе мерцают песчинки, и навязчиво фонит тлетворным хаосом.
— Ты уже очнулся? — удивляется командир. — Отдохнул бы еще, кто знает, когда удастся в следующий раз.
— Я в порядке, — вру я ему и присаживаюсь рядом. — Как наши дела?
— Хреново, — со свистом сплевывает он.
Как он умудряется плеваться при таком обезвоживании — для меня загадка. Мой язык упорно присыхает к небу, а рука постоянно тянется к фляге.
— Запасов на пару дней, — продолжает сталей. — Это если сильно урезать порции. С водой дела еще хуже. Если ты не умеешь находить в пустыне воду, то нам и пары дней не протянуть.
Я задумываюсь. Мне, похоже, простой путь куда надо, найти сложно, не то, что источник воды. А шляться серди бури, кишащей демонами, проверяя предположения — так себе идея. Мотаю головой:
— Вряд ли. Никогда не пробовал. А пробовать сейчас…
— Да, да, понял, — перебивает он, вздыхая. — До базы пешком мы не дойдем, запасов не хватит. Нужно выбраться из бури и связаться с нашими, чтобы забрали. Но выходить прямо сейчас опасно. Одаренные истощены, толку от вас в таком состоянии ноль, и в пути сила не восстановится.
— Пережидаем? — догадываюсь я.
— Да, выжидаем, сколько сможем. Надо восстановить силы. Может, и буря к тому времени стихнет.
— Сколько она может длится?
— Мы с самого краю, если не пойдет на север, то есть шанс выбраться, — он говорит тише, чтобы не услышали остальные. — На юге бури не стихают, так говорят. Что там происходит, одни боги знают. Тут может за пару часов уйти, а может и неделями лютовать. Пойми теперь, когда все пошло по одному месту…
Он прищуривается на меня и шрам на его лбу, который остался после быстрого исцеления, бугрится:
— Я правильно понял, что об этих, летучих тварях, вы тоже не слышали?
— Нет, — уверенно отвечаю, книжку я успел изучить неплохо. — Известных, из тех, что могут летать, немного. Там точно таких не было. Как и того, последнего.
— Хреново, — опять метко оценивает ситуацию командир. — Сначала в первый раз столько прорывов, потом и вовсе неведомые твари. Соображения есть?
Нда, нашел у кого спросить. Я смотрю на крепко спящего Володю, если кто и знает, то только он. Его будить жалко, но надо. Я отхожу к свернувшемуся клубком парню, трогаю за плечо.
— А, что? Нападение? — он тут же подскакивает, хватаясь за каску.
— Нет, успокойся. Нужна твоя светлая голова, — я указываю в сторону командира. — Разобраться, что происходит.
Истровский сонно моргает, расслабляясь. Саша, спящий рядом, ворочается, что-то мыча. Мы с прорицателем замираем и рыжий, устроившись на другом боку, снова засыпает.
— Светлая голова, скажешь тоже, — шепчет Володя, пока мы идем к старлею. — В моей голове сейчас такая муть…
— Ты не на экзамене в академии, — слышит его командир. — Неправильных ответов нет.
— Да никаких у меня ответов нет, — прорицатель крепко зажмуривается, открывает глаза и мотает головой. — Сплошной гул. Либо тут слишком много низших, либо…
— Что? — мы хором не выдерживаем.
— Либо то, что невозможно. Высший. Только его сила может исказить потоки событий так, что прорицатели не могут ничего увидеть. Это может объяснить и неизвестных низших. Высшие демоны могут их создавать. Так говорят, но это почти что древний миф. Со времен войны богов никто не видел Высших.
— Ты можешь ошибаться? — я спрашиваю с надеждой.
— Могу, — охотно отвечает Володя. — И, надеюсь, что ошибаюсь. И просто слишком фонит.
Хтонь, фонит действительно сильно. И мне кажется, что Высший фонил бы так, что я его не пропущу. Мало того, что неизвестно, как эта тварь выглядит, так и способы борьбы с ней — бежать.
— Белаторский? — слышу за спиной удивленный женский голос.
Я поворачиваюсь и отвешиваю поклон:
— Ваше императорское высочество.
— И теперь не очень уместно, — нервно смеется Ольга Разумовская.
Выглядит принцесса и правда не подходяще для церемоний. Вся в пыли, грязи, гари и засохшей крови. Как и все мы сейчас. Прекрасные золотые волосы спутались и то, что она их старательно приглаживает, не особо помогает.
— Аня? — приходит моя очередь удивляться, когда я вижу, кто у Разумовской за спиной.
Эратская только устало усмехается мне, слегка кивнув головой. Точно, я же слышал, что она в сопровождает императорскую дочь. Белаторские, в моем лице, показали себя не с лучшей стороны, и император приставил к дочурке представителя другого воинственный род.
Теперь и участие Панаевского не кажется таким удивительным. С их то родовыми способностями только и защищать наследницу. А вот откуда взялись паладины? И почему они таскаются за принцессой, как пара цепных псов?
Паладины, двое высоченных и молодых мужиков, зеркально стоят за девушками, внимательно разглядывая нас. Словно и мы можем быть угрозой. Их сияние не прекращается, только сильно слабеет вне боя.
О силе этих ребят я ничего не знаю. Вроде у них один бог и тоже любитель закрутить гайки. Слышал, что их в шутку называют святошами. В глаза никто не осмеливается.
— Так, — стралей оглядывается. — Думаю, с учетом обстоятельств, надо выдвигаться. Не хочется проверять разные теории, — он смотрит на прорицателя. — Придется рискнуть и попытаться выбраться из бури. Пара часов на отдых и выходим. Белаторский, найди нам дорогу назад.
И киваю, хотя в голове нарастает паника. Как им объяснить, что я вижу? Я должен только чувствовать путь, а не видеть это проклятую силу вокруг. Она меня сбивает не меньше, чем прорицателя.
И, пока все разбредаются по углам, я битый час пытаюсь медитировать. Абстрагироваться от мира, воняющего демонами, задача непосильная. Потому что, чем больше я погружаюсь в ощущение силы, тем сильнее давит хаос.
Ни тебе уютного бабушкиного