Читать интересную книгу Сумма теологии. Том I - Фома Аквинский

Ответ на возражение 3. Хотя истина в нашем уме и обусловливается вещью, тем не менее отнюдь не необходимо, чтобы истина пребывала там [т. е. в вещи] первичным образом; это необходимо не более, чем чтобы здоровье пребывало первичнее в медицине, нежели в животном: ведь достоинство медицины, а не ее здоровье, является причиной здоровья, поскольку в данном случае действователи не одноименны. И точно также: не истинность вещи, а ее бытие обусловливает истину в уме. Поэтому Философ и говорит, что мысль или суждение истинны «постольку поскольку вещь существует, а не поскольку вещь истинна».

Раздел 2. Верно ли, что истина находится лишь в составляющем и разделяющем уме?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что истина присутствует не только в составляющем и разделяющем уме. Ведь сказал же Философ, что как чувства истинны в отношении воспринимаемых ими чувственных объектов, так и ум – в отношении того, «какова вещь суть»[285]. Но составленность и разделенность не наличествуют ни в чувствах, ни в уме, знающем «какова вещь суть». Следовательно, истина находится не только в составляющем и разделяющем уме.

Возражение 2. Далее, Исаак в своей книге «Об определениях» говорит, что истина есть соответствие мысли и вещи. Но ум может в равной степени соответствовать как вещам сложным, так и простым, и это также истинно и относительно чувства, воспринимающего вещь в меру ее доступности [восприятию]. Следовательно, истина находится не только в составляющем и разделяющем уме.

Этому противоречит следующее: Философ говорит, что в отношении к простым вещам и «какова вещь суть» истина «не находится ни в уме, ни в вещах»[286].

Отвечаю: истина, как было установлено ранее, в своем первичном аспекте находится в уме. В самом деле, поскольку все истинно настолько, насколько обладает подобающей природе формой, из этого необходимо следует, что ум, насколько он суть познающий ум, истинен в той мере, в какой обладает подобием познанного предмета, каковое и есть его, [т. е.] познающего [ума], форма. По этой причине истина определяется как согласованность ума и вещи, и познать эту согласованность означает познать истину. Но чувство не может познать ее [(т. е. согласованность)] ни при каких обстоятельствах. Ведь хотя зрение и обладает подобием видимой вещи, однако оно не постигает соответствия между видимой вещью и тем, что оно в связи с нею восприняло. Ум же в состоянии постигнуть собственную согласованность с познанной вещью; однако, [при этом] он не воспринимает ее в смысле знания «какова вещь суть». Ибо [лишь] когда он высказывает суждение о вещи, что она такова, какова воспринятая им от нее форма, тогда он и познает и высказывает истину А делает он это составляя и разделяя, поскольку во всяком суждении он либо прилагает, либо отнимает от некоторой вещи, обозначенной через субъект, некоторую форму, обозначенную через предикат, из чего со всей очевидностью следует, что чувство истинно относительно всякой вещи, равно как и ум, когда познает «какова вещь суть», но из этого никак не следует, что он [(т. е. ум)] знает или выражает истину Нечто подобное [мы можем наблюдать] в случае составных и простых высказываний. Итак, истина может присутствовать или в чувствах, или в уме, знающем «какова вещь суть», как в чем-то истинном самом по себе, но не как знание в познающем, каковое [знание] и обозначается словом «истина», поскольку совершенство ума есть истина как нечто познанное. Таким образом, в собственном смысле слова истина находится в составляющем и разделяющем уме, а не в чувствах и не в уме, знающем «какова вещь суть».

Таким образом, [все] приведенные затруднения разрешены.

Раздел 3. Являются ли синонимами истина и бытие?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что истина и бытие – не синонимы. Ведь истине, как было установлено выше (1), подобает находиться в уме, бытию же – в вещах. Следовательно, они не синонимы.

Возражение 2. Далее, не может быть синонимом бытия то, что относится как к бытию, так и к небытию. Но истина простирается как на бытие, так и на небытие; ибо [в равной мере] истинно и то, что существующее существует, и то, что не существующее не существует. Следовательно, истина и бытие – не синонимы.

Возражение 3. Далее, вещи, которые относятся друг к другу как предшествующее и последующее, пожалуй, не синонимичны. Но истина, похоже, предшествует бытию: ведь бытие не познается иначе, как только в смысле его истинности. Таким образом, похоже на то, что они не синонимы.

Этому противоречит следующее: Философ говорит, что в какой мере вещь причастна бытию, в такой и истине[287].

Отвечаю: как благо имеет природу желаемого, так же точно и истина относится к познанию. Но все настолько доступно познанию, насколько оно обладает бытием. Ведь сказано же в [книге] Ό душе» III, что благодаря чувствам и уму «душа некоторым образом есть все сущее». Следовательно, как благо – синоним бытия, так же точно и истина. Но как благо добавляет к бытию момент желательности, так и истина добавляет [момент] соотнесенности с умом.

Ответ на возражение 1. Как было установлено выше (1), истина пребывает как в вещах, так и в уме. Но истина, находящаяся в вещах, является синонимом бытия в смысле субстанции, в то время как истина, находящаяся в уме, является синонимом бытия в том же смысле, что и явление и явленное; ведь то и другое присуще природе истины, о чем уже было сказано (1). Можно, однако, сказать, что бытие, как и истина, находится равно в вещах и в уме; истина, впрочем, пребывает в вещах первичным образом, что возможно благодаря тому, что истина по идее отличается от бытия.

Ответ на возражение 2. У небытия нет ничего, посредством чего оно могло бы быть познано; тем не менее, оно известно в той мере, в какой ум имеет представление о нем. Следовательно, истина основывается на бытии, ибо небытие – это своего рода логическое бытие, постигаемое в результате умозаключений.

Ответ на возражение 3. Когда говорят, что бытие нельзя постигнуть иначе, как только через представление об истине, это можно понимать двояко. Во-первых, в том смысле, что бытие не постигается, если постижению бытия не сопутствует идея истинности; и это действительно так. Во-вторых, в том смысле, что бы? тие непостижимо, если одновременно не постигается и идея истинности; и это – ложное [мнение]. Но истину нельзя постигнуть, пока не постигнута идея бытия, поскольку бытие входит в идею истины. Нечто подобное происходит тогда, когда мы сравниваем умопостигаемый объект и бытие. Ибо пока бытие умопостигаемо, оно непостижимо. Однако же бытие может быть постигнуто и без постижения его умопостигаемости. И точно также: постигнутое бытие постигнуто по истине, тогда как истина не постигается посредством постижения бытия.

Раздел 4. Верно ли, что благо логически предшествует истине?

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что благо логически предшествует истине. Ведь более всеобщее логически и более первое, что очевидно из [сказанного в] «Физике» I. Но благо более всеобще, нежели истина, ибо истина – это своего рода благо, а именно [благо] ума. Следовательно, благо логически предшествует истине.

Возражение 2. Далее, благо находится в вещах, истина же, как было показано выше (2), в составляющем и разделяющем уме. Но находящееся в вещах предшествует находящемуся в уме. Следовательно, благо логически предшествует истине.

Возражение 3. Далее, истина – это вид добродетели, как это явствует из «Этики» IV. Но [понятие] добродетели входит в [понятие] блага, ибо, как сказал Августин, она [(т. е. добродетель)] – это благое свойство ума[288]. Следовательно, благо предшествует истине.

Этому противоречит следующее: что находится в большем количестве вещей, то и предшествует логически. Но истина есть и в таких вещах, в коих нет блага, например в математике. Таким образом, истина предшествует благу.

Отвечаю: хотя и предполагается, что благо и истина суть синонимы бытия, тем не менее, они отличаются [друг от друга] логически. И в этом смысле, строго говоря, истина предшествует благу, что вытекает из двух [нижеприведенных] соображений. [Это так] во-первых, потому, что истина более тесно связана с бытием, нежели благо. Ведь истина связана с бытием просто и непосредственно, тогда как природа блага последует бытию в той мере, в какой последнее совершенно, а потому и желанно. Во-вторых, это очевидно из того, что знание по природе предшествует желанию.