Хотя с чего вдруг Варя должна щадить его чувства?
Нет, ну нельзя же так…
Да почему нельзя-то?! Что она его, била? Насиловала? Не захотела просто, чтобы за мороженым шёл! Тоже мне, преступление! А он вообще насильник!
Но он же не специально…
Ага! Шикарное оправдание! Так любой косяк можно оправдать! А уж для изнасилования подобное оправдание — просто великолепно!
Вот именно! Да! Илья её за шлюху принял, а она ещё должна тут плясать перед ним, что ли?! Нет уж, дудки!
…Так весь день и продолжалось. Варя мысленно ругалась сама с собой, то злясь, то расстраиваясь. И не представляла, как поедет с Берестовым в одной машине.
Но когда в конце рабочего дня он спросил, вставая: «Поедешь на метро?» — Варя закусила губу и замотала головой. Илья посмотрел на неё недовольно, вздохнул, но ничего больше не сказал, направился к выходу. А она, как обычно, посеменила за ним.
Они всегда так ходили: Илья впереди, Варя сзади. Система в обратном порядке работала со сбоями.
В машине она впервые пристегнулась без напоминания — не иначе со злости. Хотя обычно ремни и Берестов в её сознании сочетались очень плохо.
Илья завёл автомобиль, стал выруливать со стоянки. Врубил аудиосистему, и на Варю опять загрохотало и забумкало нечто, совсем, с её точки зрения, не похожее на музыку. Она поморщилась, и Берестов включил инструментал.
— Кошмар, — буркнула Варя. — Как ты вообще это слушаешь?
— Обыкновенно, — процедил Илья, набирая скорость. — Как все люди. Ушами.
Варя надулась.
— А я в тебе в принципе многого не понимаю. Шлюхи тебе зачем? Ты красивый, бери любую, и так все стелются.
Она в этот момент не смотрела на Берестова, но чувствовала, как он напрягся.
— Тебе действительно хочется знать?
— Да. Хочется знать, чем я похожа на б****. Где ты во мне шлюху разглядел?! А то, может, мне отрезать чего-нибудь нужно? Лишнее у меня что-то? Так ты скажи, я пойду, пластическую операцию сделаю! Или…
Варя не договорила — Илья вдруг резко затормозил, остановившись в совершенно неположенном месте. Только выдохнула возмущённо и почти сразу испуганно задрыгалась, когда Берестов навис над ней, злой и очень грозный, — навис, но не прикасался.
— Прекрати истерику, — сказал он пугающе ледяным тоном. — Если тебе так не нравится сидеть рядом со мной — выходи, я тебя не держу. Думаешь, мне очень приятно осознавать, что ты терпишь моё присутствие, мои прикосновения? Думаешь, приятно ощущать себя насильником? Ошибаешься. Я себя так презираю, как тебе и не снилось. И очень стараюсь сделать всё, чтобы ты меня не боялась, Варя. Но не могу прыгнуть выше головы.
Поначалу она честно старалась слушать Берестова, но отключилась на слове «насильник».
Паника накрыла девушку, захлестнула целиком, и к концу монолога Ильи она просто затряслась и, толкнув того ладонями в грудь, разрыдалась, уткнувшись лбом себе в колени.
Страх скрутил её в узел, заставив сжаться; страх завладел её сознанием почти полностью. Но всё-таки Варя смогла услышать, как громко чертыхнулся Илья.
— Дебил, какой же я дебил…
И после этих сказанных с огромной горечью слов ужас схлынул, оставив только странную опустошённость.
Только плакать хотелось по-прежнему. И Варя плакала, заливая слезами руки и юбку…
— Варя. Ну пожалуйста. Что мне сделать? Скажи. Я всё для тебя сделаю, только не плачь. Хочешь, из машины выйду? Мороженого тебе куплю? Уволюсь завтра, и не увидишь меня никогда больше?
Варя всхлипнула и, подняв заплаканное лицо, провыла:
— «Хочешь сладких апельсинов… Хочешь вслух рассказов длинных»…
— Варь, не смешно, — сказал Илья сурово, нахмурившись.
— Угу. Ни капли.
Она вытерла слёзы и выпрямилась.
— Ладно, поехали. А то тебя оштрафуют, стоишь посреди дороги, всем мешаешь.
Берестов несколько секунд молчал, но всё же повёл машину дальше. А Варя, вздохнув пару раз поглубже и хорошенько высморкавшись в бумажный платок, заговорила.
— Давай начистоту. Мне не неприятно находиться рядом с тобой. Это первое. И ничего я не терплю. Это второе. Меня только иногда накрывает непроизвольным страхом, но я очень хочу от него избавиться. Это третье. Я понимаю, что тебе неприятно ощущать себя насильником со всеми вытекающими последствиями в виде душевных терзаний. Именно поэтому я и предложила… то, что предложила. Это четвёртое. Так, что ещё… А. Извини за сегодняшнее. Я не хотела тебя обидеть.
С каждым Вариным словом Илья чуть расслаблялся, да и ей самой становилось легче.
— Теперь твоя очередь.
— Моя?
— Угу. Винись давай.
Берестов усмехнулся.
— Я и так только и делаю, что винюсь… Ладно, Варь. С чего начать, подскажи.
Она вздохнула.
— Со шлюх.