Читать интересную книгу "Личный интерес - Ольга Вечная"

и Светлану. К сожалению, я слишком не собрана, чтобы запомнить фамилии. Я поясняю, что меня пригласила моя судья, мы немного обсуждаем работу, кто куда устроился. Попасть на это торжество было непросто, и многие оказались здесь чудом. Но вечер и правда великолепный.

— Я до последнего не была уверена, что получится, — делится одна из приятельниц Жени. — Приснилось даже, что приехала к ресторану, а пригласительный рассыпался в пепел, едва я достала его из сумки. Охранник указал на выход.

Мы все смеемся, кивая. Мало кому из юристов незнакомы эти две подружки — тревога и бессонница.

— Приглашали в основном адвокатов, которые ведут громкие дела и не слезают со страниц СМИ.

— Как, например, Першикова, — цедит другая, кажется, Дарья.

Черт, зачем я столько выпила? Обычно у меня нет проблем с именами. Это все волнение.

— Я просто в шоке от того, что «ГрандРазвитие» сначала обратилось к нам с этим делом, но мой босс отказался. Мы бы сидели здесь за лучшим столиком!

Адвокаты следят за делом Савелия — это не секрет. Он и взялся за него, чтобы, так сказать, представиться столице.

— Может, и к лучшему. Дело довольно нервное, — проговариваю я осторожно.

— Люблю нервные дела. Поначалу я радовалась, ведь мы встречались с Савелием. Конфликт интересов — последнее, что мне было нужно. А потом...

У меня внутри все обрывается.

Нет.

Ну уж нет.

Пожалуйста....

Я, конечно, знала, что брала его не девственником, как и он меня, впрочем, но.... Но я не собиралась распивать шампанское с его бывшими!

Тело наливается свинцом, и я замираю.

— Ты встречалась с Савелием? Савелием Исхаковым? — переспрашивает Женя. — Серьёзно?

— Серьезно. Он же подошел поздороваться, ты не заметила?

— Да, точно, но я подумала, вы пересекались где-то по работе.

— Первое время так и было, а потом закрутилось.

— И как он?

— Ой, девочки. Я до сих пор не могу смириться. Давайте лучше выпьем!

Дарья поднимает бокал, и я с кислой миной чокаюсь и пью за прошлые отношения Савы. Залпом.

Голова кружится. Девушки продолжают болтать, а я стискиваю свой бокал, Слава Богу, он из крепкого стекла. Бывшая Савелия из крупной фирмы, одета она, честно говоря, просто прекрасно. И наверное, не живет с родителями.

Я стараюсь не разглядывать ее слишком пристально. Не выдать бы себя. Какое счастье, что здесь освещение приглушенное!

— Давно вы расстались?

— Да нет. Я так и не поняла, что случилось, он просто предложил закончить отношения. Но, пожалуй, это и к лучшему. Савелий очень закрытый человек.

— В каком смысле?

— Любую личную информацию из него хоть клещами вытягивай. Он женат на работе, буквально может сорваться и уехать прямо со свидания. Женщина в его жизни всегда будет на втором плане.

— Великан такой.

— Да, настоящий великан. Вы посмотрите на Першикову! Она уже второй раз его приглашает! Бессовестная.

Я прослеживаю взгляд и вижу, как Савелий танцует с адвокатом «ГрандРазвития». Непривычно видеть ее не в белом. И такой улыбчивой. Першиковой приходится задирать голову, но, кажется, ее это совершенно не беспокоит. Ох уж это шампанское, льющееся рекой. Она старше Савелия всего лет на десять, прекрасный юрист и приятная женщина. На заседаниях, правда, бывает весьма утомительной даже для адвоката.

— Второй раз? — вырывается у меня. Это первые слова, что я себе позволила, когда речь зашла о Савелии.

Видела, как он подошел к Першиковой, когда мы танцевали с Ваней.

— Да. Сначала он пригласил ее, а потом она сама. И вот снова! — фыркает Дарья с явным оттенком ревности.

— Он сейчас с кем-то встречается?

— Нет! — восклицает она. — Вообще-то, не знаю, он пришел с коллегой.... Но думаю, что он один. Надеюсь. Было бы обидно, если он меня кинул ради кого-то.

Девушки принимаются ее утешать. Дарья продолжает:

— Он сложный человек, и полагаю, ему непросто кого-то найти. Но мне кажется, я его понимаю и между нами что-то было. Жаль, у меня нет столько смелости, как у Першиковой!

Спустя полминуты этого трудного, мучительного разговора о Савелии меня находит Ваня.

— А, вот ты где! Александра, я соскучился.

Он подает руку, и я, хватаясь за возможность избежать дальнейшего обсуждения, соглашаюсь.

Песня прекрасная, танцпол небольшой, и Савелий со своей партнершей от меня в одном метре. Я честно стараюсь не следить за ним украдкой, при этом ловлю каждый его кусочек, который попадает в поле зрения.

Волнение растет. Кажется, я совсем разнервничалась. Не наделать бы глупостей.

Рука Вани на моей талии, он что-то рассказывает, а я.... я машинально пытаюсь уловить аромат туалетной воды Савелия. Тщетно. Слишком много людей.

Мне и в голову не приходило, что здесь есть женщины, которых он любил, пусть даже краткосрочно. И которые так усиленно за ним наблюдают. В груди колотится, Ваня, будто что-то почувствовав, принимает это на свой счет и прижимает меня ближе, я отстраняюсь.

Он начинает говорить что-то про знакомства и шансы, про то, что случайностей не существует. Спрашивает, какие у меня планы на завтра и может ли он сегодня проводить меня до дома. Делится, что тоже начинал в помощниках и что знает всю кухню, нам есть что обсудить. Он много чего говорит, потрещать адвокаты любят, видимо, не только в суде, но и на частных встречах.

Ваня просит мой номер телефона, и я отвечаю с улыбкой. Он достает мобильник.

Песня заканчивается, мы киваем друг другу. Он идет к бару, а я, замешкавшись, оборачиваюсь.

Уже начинается новая композиция.

Савелий тоже оборачивается. Мгновение мы смотрим друг на друга, и мне кажется, что мое сердце перебивает басы из колонок. Мне так стыдно за это, но я не представляю, можно ли его сейчас успокоить.

Савелий подходит первым.

— А со мной потанцуете? — выдыхает он резко и протягивает руку.

Глава 40

Взгляд Савелия прямой и требовательный. Обычный его взгляд, в общем-то, вот только происходящее — необычно.

Нам не стоит танцевать вместе. Точно не здесь и не сегодня. Но, если бы люди всегда поступали лишь правильно, наш вид вымер бы еще миллионы лет назад. Иногда мы сознательно рискуем, чувства берут вверх, и мы не можем отказать себе, как не можем поставить сердце на паузу. Порой это заканчивается катастрофой, но разве хоть кто-то, живой и дышащий, смог бы на моем месте остановиться?