Читать интересную книгу "Червь-3 - Антон Лагутин"

что тут скажешь? Охранник нас не обманывал. Мы все ждём победы. Разместившись в тени забора, мы все ждали победы. Мы пили воду и мечтали, что в скором времени наши охрипшие от оров глотки смочит что-то гораздо крепче. Мечтали, как все мы дружно отпразднуем победу. Зальём пойлом весь пол таверны, сожрём всю еду, оттрахаем всех шлюх, а нам еще за это скажут: спасибо!

Пожалуйста! Это моя работа. Ничего сложного, бля.

Все вместе.

Все вместе мы ждали победы.

Альфа сидит рядом. Мы вместе смотрим на огромное поле, раскинувшееся у наших ног. Пока люди скучали, волки отрывались на всю катушку. Зеленая травка шелестела не только от порывов теплого ветерка. Вся стая, все двадцать голов резвились в поле. Разбившись на пары, они бегали друг за другом, прыгали друг на друга. Нежились в траве. Ловили бабочек. Кто-то резко вскидывал морду в воздух, и мы видели, как бедная полевая мышка подлетала в воздух. Пасть тут же захлопывалась, обрывая пронзительный писк грызуна навсегда.

Я спрашиваю у Альфы:

— Они радуются жизни? Ты им внушил это чувство?

— Если ты хочешь знать: боятся они или нет, то я отвечу тебе, что нет. Они не боятся. Они наслаждаются жизнью каждый день. У нас это внутри — это наши инстинкты. Моя стая прекрасно понимает, чем они жертвуют. Но на этом жизнь не заканчивается. Мы не вы. Мы другие. Только твой народ может прекратить размножаться, когда попадает в трудную ситуацию. Мы продолжаем род не взирая на обстоятельства. Так мы побеждаем смерть. Так мы становимся сильнее. Мы не боимся ничего. Это наша природа. Наша природа — защищать нашу землю. Защищать стаю. Теперь ты понимаешь, почему мы согласились вам помочь?

Отхлебнув прохладной воды из кожаного бурдюка, я киваю со всем пониманием.

Когда моя спина заныла, а жопа окончательно онемела, вернулся Борис. И не один. Еще до того, как он пересёк ворота, мы услышали скрип деревянных колёс и музыку. Играла губная гармонь. Сидя на повозке, запряжённой одной кобылой, Борис и Дэр проехали ворота, вырулив прямиком на дорогу.

— Разбираем запасы, — командует Борис, спрыгивая с повозки. Ботинки глухо ударяются о землю, поднимая лёгкое облако пыли. — Дальше идём на своих двоих.

Дэр упирается двумя руками в борт повозки. Его лицо искажается болью, но он мужественно её переносит. Сжав губы, он спрыгивает. Ноги подкашиваются, он практически валится на землю. Но он устоял. Вовремя схватился за повозку, да и Борис успел подхватить его под руку.

— Зачем ты слез? — спрашивает Борис.

— Что бы я сидел, когда все стоят! Я иду с вами!

— Дэр, — в голосе Бориса только злость, — ты остаёшься! Мы всё обсудили.

— Нет!

— Нет? Дэр, ты уверен?

— ДА!

— Хорошо… — Борис выпускает его руку, отходит в сторону.

Дэра потряхивает. Он смотрит на отряд, готовый выдвинуться в любой момент. Он хочет пойти с нами. Он хочет присоединится. Он никак не может пропустить предстоящую битву. Держась двумя руками за повозку, он идёт за Борисом. Хмуриться от боли. Губы плотно сжаты. Ковыляет, с трудом перебирая ногами. Но раны, оставленные волчьими зубами, еще не скоро заживут. Он делает шаг.

— МММММ, — стонет Дэр.

И валиться на дорогу, подняв облако пыли.

— РАЗБИРАЕМ ЗАПАСЫ! — опять кричит Борис. — ДАЛЬШЕ ИДЁМ НА СВОИХ ДВОИХ!

В рядах новичков еле заметно засквозил ветерок непонимания. Пару салаг вышли вперёд, подошли к Дэру. Хотели его поднять на ноги, но Борис их резко остановил.

— Вы понесёте его с собой?

Салаги переглянулись. Опустили Дэра обратно на землю, облокотив спиной к колесу повозки.

— РАЗБИРАЕМ ЗАПАСЫ!

И тут же весь отряд с гипертрофированным энтузиазмом бросились к повозке. Руки молниеносно хватали кожаные рюкзаки. Надевали их на спины.

Пока вокруг все суетились, Борис помог Дэру встать на ноги, забраться обратно в повозку. Они что-то обсудили, после чего пожали друг-другу руки. Дэр еще долго не выпускал ладонь Бориса, но всё же сдался. У мужика глаза на мокром месте, сидит рыдает, а Борис громко говорит нам всем:

— Внутри рюкзаков вы найдёте самое необходимое для нашего похода.

Мне нравится, что Борис всё происходящее называет «Поход». На душе как-то сразу полегчало. Он не называет это войной, или сражением. Мы идём в поход. Лёгкая прогулка по лесу.

Повозка быстро опустела, а отряд заметно потяжелел. Помимо рюкзаков, у каждого воина поперёк груди разместился широкий ремень с подсумками. Внутри подсумков — колбы с жидкостью для разжижения кожи «Труперсов». Подсумки были очень плотными — захочешь — не раздавишь содержимое.

Когда все были собраны, я еще раз заглядываю в повозку. Она опустела. Конечно, это хорошо, но одной ОЧЕНЬ важной детали я не вижу. Я подхожу к Борису и невзначай спрашиваю:

— А где еда для волков?

— Инга, как ты себе это представляешь? Мне стадо овец за собой вести?

Он прав.

Борис говорит:

— Мы семь дней их кормили на убой. Просто так, — тут он подхватывает меня под руку, отводит в сторонку, так, чтобы никто не слышал наш разговор.

Он говорит:

— Инга, знаешь как у нас говорят: сытый зверь — это уже не зверь. А мне нужны звери! Голодные и злые!

Пробую вырвать руку, но он крепко сжал пальцы.

Он говорит:

— Когда мы вернёмся, о стае никто не забудет. Волки будут сыты. Я обещаю!

— Ты хоть представляешь, что будет в лесу, ночью, когда мы окажемся в окружении голодных волков?

— Не переживай, еда будет. В рюкзаках не только спальники и вода. Теперь, Инга, всё в твоих руках. Веди нас.

Рука Борис быстро выпустила мой локоть, затем взмыла в воздух и под хрипловатые команды, заставила всех готовиться.

Альфу я заверил, что они будут питаться вместе со всеми. Мы не рынок, прилавки которого трещат от жратвы. Волк всё понимал. И скорее всего догадался, что с сытостью пора распрощаться. А та борьба, которая не дай бог возникнет в наших головах, должна будет направлена против одного врага — нашего общего!

Я говорю Альфе:

— Мы готовы выдвигаться.

Волк отвечает:

— Мы всегда готовы.

— Мне нужно знать направление.

Волк смотрит на лес. Если пройти через поле, пройти весь лес насквозь, можно лицезреть горы. Маршрут был построен, осталось только тронуться. Тронуться умом.

— Смерть, — говорит Альфа. — Смерть — наше направление. Мы пойдём туда, где живёт