Так что вскоре после смены на императорском троне Андрей Тимофеевич подал в отставку и, попрощавшись со своими бывшими подчиненными и городскими знакомыми, уехал в родное Дворяниново.
Закончился более чем двадцатилетний период весьма интенсивной жизни в Богородицке, и начался новый. Как-то он сложится?
Жизнь в Дворянинове
Жизнь Андрея Тимофеевича в новых условиях сложилась не менее удачно (может быть, правильнее сказать, более удачно), чем в богородицкий период. Поселившись в Дворянинове, Болотов почти не покидал его до конца своей жизни, если не считать редких и кратковременных выездов к родным и соседям да двух поездок на более долгий срок: в Санкт-Петербург в 1803 г. и в Тамбов в 1804 г.
В течение всего периода жизни в Дворянинове (1796—1833 гг.) Болотов вел строго упорядоченную жизнь, по установленному им самим режиму, который имел только два варианта: один для поздней осени и зимы, второй — для весны и лета. Вот как описывает образ жизни Болотова его внук Михаил Павлович Болотов.
«Андрей Тимофеевич вставал всегда очень рано (летом — в четвертому часу, а зимою — в шестом); прочитывал одно из утренних размышлений на каждый день года, потом садился за свой письменный стол и записывал:
1) в „Книжке метеорологических замечаний": погоду вчерашнего дня и наступившего утра, т. е. сколько градусов по термометру, какое стояние или изменение барометра, какой ветер и какое небо при восходе солнца. Весь этот труд, кажется за 52 года постоянных отметок, после кончины Андрея Тимофеевича отправлен отцом моим, Павлом Андреевичем, в Санкт- Петербург, в Академию наук, которая с признательностью приняла этот подарок, ибо подобных наблюдений и за столь продолжительный период времени в средней России никто не делал;
2) в „Журнале вседневных событий" записывались занятия и приключения, бывшие в течение протекшего дня, т. е. чем именно он занимался, какие приходили ему идеи или размышления, а если бывали гости, то какой в особенности занимательный был разговор или рассказ.
Все это он успевал сделать до того времени, пока весь дом подымется уже на ноги и бабушка моя пришлет ему чая. Дедушка очень любил чай и пивал его всегда однообразно. При этом Андрей Тимофеевич читал всегда любимые свои газеты... Во время чтения газет он доставал иногда тетрадь под названием „Магазин достопримечательностей и достопамятностей"; в этот „Магазин" вписывал он все, что находил особенно замечательным. Потом принимался за свои сочинения и, таким образом, в писании проводил время до обеда.
В первом часу А. Т. постоянно садился за стол; обед состоял из 4, иногда и 5 блюд (холодного, горячего, соуса, жареного и пирожного); кроме кваса, он ничего не пил; потом отдыхал ровно час, а проснувшись, всегда любил чем-нибудь полакомиться и в особенности любил фрукты. В 5 часов приходил в диванную пить чай, во время которого любил слушать чтение газет... а в 9 часов ужинал и тотчас уходил спать. Постоянно он проводил таким образом каждый день осенью и зимой, а весной и летом занятия в саду делали некоторые изменения в дневных занятиях, так что он занимался сочинениями только в ненастные дни» [1 Рус. старина. 1873. Т. 8, кн. И. С. 741—742.]
Приведенная цитата позволяет нам лучше понять истоки удивительного научного подвига Андрея Тимофеевича, воплощенного в его огромном печатном и рукописном наследии.
Регулярный образ жизни, правильное чередование труда и отдыха, систематические занятия писанием своих сочинений составляли основу всего сделанного. В Дворянинове Болотов использовал главным образом материалы дневниковых записей, обрабатывая их и оформляя в виде книг и статей. Конечно, в период вегетации растений он продолжал вести наблюдения, проводить опыты, но теперь исследования были менее интенсивными, больше времени уделялось работе за письменным столом. Именно в этот период Андрей Тимофеевич создал такие замечательные произведения, как помологическая работа «Изображения и описание разных пород яблок и груш...» и автобиографические записки «Жизнь и приключения Андрея Болотова...».
Член Московского общества сельского хозяйства
А. Т. Болотов до глубокой старости сохранил живой интерес к общественным делам, ко всему, что происходило в его отечестве. Об этом свидетельствует запись в дневнике, относящаяся к 1820 г. (ему в это время было уже 82 года), о начале деятельности Московского общества сельского хозяйства. «О земледельческом журнале, издаваемом императорским Московским обществом сельского хозяйства» — так озаглавлена эта запись. Далее следует:
Объявление
Императорское Московское общество сельского хозяйства, желая сколько возможно споспешествовать к распространению сведений об успехах и улучшении землепашества в России, признало одним из существеннейших этому средств издание земледельческого журнала, через который возможно б было: во-первых, сообщить свету о занятиях общества и трудах его членов, во-вторых, представить средства многим хозяевам в отдаленных губерниях сообщать свои сведения об их полезных наблюдениях или изобретениях, счастливо сделанных или приспособленных к нашему хозяйству; во многих губерниях пространного государства нашего многие помещики и дворяне имеют прекрасные устроения в хозяйстве и много сделано изобретений и улучшений в оном, но о том не токмо живущие в отдаленности, а едва ли знают и соседи их, и от того-то многие изобретения умирают или остаются недействительными, а потому земледельческий журнал может служить для исправления сношений по части хозяйства между всеми помещиками российского государства. Оной состоять будет из четырех отделений, а именно: I. Земледелие. II. Опыты и наблюдения.
III. Иностранные известия. IV. Переписка общества [2 Отечественник (рукоп. журн. А. Т. Болотова). 1820. Ч. IV, разд. 154. С. 337—343.].
Болотов сообщал содержание каждого раздела. Андрей Тимофеевич, узнав об организации Московского общества сельского хозяйства, принял активное участие в его деятельности и был избран почетным членом. В течение восьми лет (1822—1830) «Земледельческий журнал» (орган общества) опубликовал 12 статей А. Т. Болотова [3 Болотов А. Т. ЦНСХБ. 1984. С. 56—57.]. Поскольку они писались на старом материале, накопленном автором в основном еще в период творческого расцвета, во всех них содержались весьма ценные рекомендации, и сельские хозяева встретили их одобрительно, особенно статьи по плодоводству.
Да и как могло быть иначе, если, например, в статье «О выгоднейшем расположении фруктовых деревьев в садах плодовитых» Болотов сообщал о замечательных новинках в выращивании яблони: расположении деревьев по углам правильных прямоугольников, содержании почвы в молодых садах под полевыми и овощными культурами. До рекомендации Андрея Тимофеевича яблони размещались в садах, как правило, произвольно, в лучшем случае — по углам квадратов. Болотов впервые в практике русского садоводства предложил размещать деревья в товарных садах правильными рядами с разными по ширине междурядьями, в одном направлении больше (9 аршин), в другом — меньше (6—7 аршин). Такое расположение деревьев позволяло в широких междурядьях обрабатывать почву лошадьми, на лошадях же возить в сады навоз и вывозить собранный урожай.
В первые годы своей жизни в деревне после увольнения из армии Болотов во многом, в том числе и в практике садоводства, следовал установившимся обычаям. Однако удивительная наблюдательность и склонность к экспериментированию позволили ему уже вскоре обнаружить в ней заметные изъяны. Так, привычным грунтом садов того времени был задерневший травяной покров. Но вот как-то случилось Андрею Тимофеевичу посадить несколько яблонек в огороде. И что же! Наблюдательный глаз молодого ученого уже вскоре заметил, что эти яблоньки заметно отличаются от тех, что росли в саду: они и растут быстрее, и выглядят повеселее, листья у них покрупнее, более чистые, темно-зеленого цвета — словом, сразу видно: эти яблони лучше. Не замедлил Андрей Тимофеевич учинить специальную проверку: выбрал площадку в саду, сначала мелкой перекопкой разрушил дернину, затем внес навоз и глубоко перекопал почву, заделав одновременно и навоз и дернину. В междурядьях стал выращивать овощи, каждый год чередуя разные культуры. Результат не замедлил сказаться: год от году яблони на опытном участке выглядели все лучше, а когда дело дошло до урожая, то разницу уже можно было выразить и числом. С тех пор все свои вновь создаваемые сады содержал Андрей Тимофеевич по разработанной им технологии: сажал деревья правильными рядами по схеме 6—7 аршин X 9 аршин (4,3—5 мХ Хб,4 м), располагая ряды с широкими междурядьями с севера на юг; делил сад на равные кварталы по числу лет, через которые каждый квартал удобрялся навозом; сады на плодородных почвах делились на 8 кварталов, на менее плодородных — на 4; междурядья в молодом саду пахали и занимали полевыми и овощными культурами с ежегодной сменой их.