заволокло облаками горячего пара. Меня попеременно окатывало то жаром, то холодом от проносящихся снежных вихрей, поэтому я предпочел телепортироваться к дальнему от входа концу зала и замереть там, растянувшись на полу.
Когда я, наконец, смог подняться, не рискуя задохнуться, все было кончено. Отряда не существовало, поверженное Древнее зло колыхалось грязным сгустком тумана над полом. Система уведомила, что я уничтожил очень крутого монстра, но уровня мне не дали – основной-то урон все-таки нанес не я. Баюкая обожженную руку, я подошел к останкам, чтобы собрать трофеи, и тут меня ждал облом. Не совсем облом, конечно:
«Вы получаете Сущность Древнего зла».
И все. Обычно из таких боссов, судя по форуму, выпадает куда больше всякого интересного. Сущность, в общем-то, вещь ценная, им можно усилить оружие и экипировку, или использовать в алхимии, но все-таки маловато.
Я собрал самое ценное из того, что выпало из пэкашеров, и тут же использовал найденный бальзам для заживления ран. Боль поутихла, но все еще оставалась сильной. Однако, я не обращал на это никакого внимания, потому что наверху меня ждал ужин.
Город я покидал на рассвете, рассчитывая до дневной жары преодолеть приличное расстояние. Нашелся в седельных сумках погибшего отряда и лошадиный корм. Поэтому мой конь, в отличие от меня, с оптимизмом смотрел в будущее и бодро рысил по сухой пыльной земле. На вершине холма, который должен был навсегда скрыть от меня руины города, я обернулся. В воротах стояли две девичьи фигурки и смотрели мне вслед. Я поднял замотанную тряпицей обожженную руку и помахал им на прощание. Они не пошевелились. Вот и вся любовь.
Если верить рассказам на том же форуме об ужасах путешествия по Серым пустошам, то до их границы я добрался, можно сказать, без приключений. Хотя, если обо всем рассказывать, то история выйдет не на час и не на два. Поэтому скажу кратко. Когда я въехал в крепкие ворота постоялого двора с характерным названием «Последний приют», я имел шестнадцатый уровень, выглядел грязным оборванцем, был голоден и чертовски зол. А вместе с так и не прошедшей тупой болью в груди, подаренной исчадьями магической бури, во мне поселилась упрямая злая решимость, граничившая с отчаянием. Серые пустоши изменили меня. Стал ли я лучше? Однозначно, нет. Образ Рукожопа на Говноконе, бредущего в сердце темных земель в поисках таинственного города, уже не казался мне забавным.
Глава 24
Как-то раз на срочной пошли мы с Пашей Матвеевым в увольнение. Часть наша располагалась в обширном сосновом лесу километрах в трех от ближайшего городка. Это если по дороге. А если через лес, то ближе. Беда состояла в том, что это было наше второе увольнение после присяги, и окрестности мы пока не изучили. И надо же было такому случиться, что Паша в тот раз встретил своих земляков из Питера и прилично так с ними употребил. Ну, и я с ними заодно, но в меру. И в какой-то момент мы поняли, что не успеваем вернуться в часть. Это на гражданке полчаса туда, полчаса сюда ничего не значат. А вот в армии плюс одна минута к крайнему времени, указанному в увольнительной записке, это уже серьезное ЧП с последствиями. А уж для двух молодых бойцов, которые к тому же и выпили… Мы тогда решили срезать через лес, но быстро поняли, что заплутали. В дежурку мы ввалились с опозданием на семь минут – я первый, дыша, как лось, а за мной Паша, опирающийся на меня. И надо же такому случиться, что в дежурке на тот момент случился аншлаг. Кроме дежурного по части офицера там собрались еще замполит и наш командир роты. В их взглядах читалась сложная гамма чувств: начальственный гнев, удивление, возмущение, непонимание. А в глазах замполита я даже уловил толику восхищения нашими слабоумием и отвагой.
Это я к чему рассказал. Вот примерно такими взглядами меня встретили, когда я открыл дверь и ввалился в трактир, расположенный на первом этаже гостиницы «Последний приют», полный надежд на отдых и горячий обед. За несколькими столами здесь уютно расположились бойцы клана Белые львы – уже знакомый мне Магнус Примус и человек шесть с ним.
– Здорово, бандиты, – бодро поприветствовал я общество в повисшей тишине.
А что делать-то? Бежать некуда, падать на колени и канючить «Простите, дяденьки, это не я» не хочется. Да и устал я бегать. Перегорел.
– Взять его, – скомандовал Магнус. – Сюда тащите, к столу.
Кто-то, неслышно подошедший с улицы сзади, мощно толкнул меня в спину, отчего я подлетел к сидящей компании, а там уж меня подхватили и усадили на лавку, вытянув и удерживая руки на столешнице. Магнус извлек из ножен кинжал и с коротким замахом пригвоздил мою ладонь к столу.
– Гейла, вторую, – кивнул он красивой рыжей ведьме.
Через секунду в другую ладонь вонзился стилет с изящной инкрустацией. Я набрал в грудь воздуха и громко протяжно заорал. А когда на лицах львов начали расползаться довольные улыбки, рассмеялся.
– Купились, идиоты? – спросил я, продолжая смеяться.
После китайских пыток я рассудил так, что боль это всего лишь сигнал, посылаемый организмом синапсам головного мозга. Типа, эй, там наверху, пора сваливать. То есть сама по себе боль не страшна – страшно то, о чем она сигнализирует. А раз исправить сейчас я ничего не могу, то и бояться нечего, тем более, что тело виртуальное. А еще внутри меня что-то происходило, словно какие-то тончайшие ручейки энергии потекли по капиллярам, упорядочиваясь, покалывая электрическими разрядами все тело. Я пока не понимал, что это, но боль словно сливалась в эти ручейки, собираясь в центре груди ноющим сгустком силы.
– Да он спятил, – сказал худощавый игрок в сером, чей игровой ник был скрыт. – Я слыхал про такое, в Пустошах случается. Говорят, в реале такое на северах бывает, потом со временем проходит.
Я посмотрел на него и узнал того гада, который прирезал меня в переулке Невельбурга.
– За тобой должок, крыса, – кивнул я ему. – Тебя я убью первым.
– Точно спятил, – пропустил мою угрозу мимо ушей невидимка. – Может, Истинный Хаос получают те, кто в игре с катушек слетел?
– Квест, – глядя мне в глаза, проговорил