Читать интересную книгу Маршалы Сталина - Юрий Рубцов

Утро 22 июня 1941 г. Берия встретил в сталинском кабинете, куда был вызван наряду с другими высшими руководителями. Советский лидер долго не мог поверить, что Гитлер все-таки перехитрил его. А ведь до самого последнего момента все казалось наоборот. Веру И.В. Сталина в собственную проницательность активно питали многие его приближенные, в том числе Берия. Чего стоил хотя бы доклад наркома, датированный 21 июня 1941 г.: «Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня “дезой” о якобы готовящемся Гитлером нападении на СССР. Он сообщил, что это “нападение” начнется завтра… Но я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним Ваше мудрое предначертание: в 1941 г. Гитлер на нас не нападет!.».{186}

Об этом ни незадачливый прогнозист, ни его адресат старались потом никогда не вспоминать. С образованием Государственного Комитета Обороны Берия стал заместителем председателя, то есть Сталина. В годы войны эти два человека сблизились необычайно. Лаврентию Павловичу поручались самые секретные и деликатные миссии.

Война войной, но борьба с «врагами народа» продолжала оставаться «святым» делом для наркома внутренних дел. В октябре 1941 г. он отдал письменное распоряжение о расстреле без суда 25 высокопоставленных военных деятелей, арестованных по списку, который составили В.Н. Меркулов, первый заместитель наркома, и Б.З. Кобулов, начальник следственной части наркомата. В этот список попали начальник Управления противовоздушной обороны Наркомата обороны СССР Герой Советского Союза генерал-полковник Г.М. Штерн, командующий войсками Прибалтийского военного округа генерал-полковник А.Д. Локтионов, заместитель наркома обороны и начальник Разведывательного управления Герой Советского Союза генерал-лейтенант И.И. Проскуров, начальник Военно-Воздушных Сил Красной Армии дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант Я.В. Смушкевич, начальник Главного управления ВВС РККА Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации П.В. Рычагов и другие.

Все они по сфабрикованным материалам были обвинены в принадлежности к военному заговору и проведении антисоветской террористической деятельности. Во время нахождения под стражей арестованные подвергались нечеловеческим пыткам и истязаниям{187}. Вывезенные в Куйбышев, 28 октября 1941 г. они по преступному предписанию Берии были без суда расстреляны.

В особо острые моменты войны Сталин поручал наркому задания, связанные непосредственно с фронтовыми делами. В 1942—1943 гг. Берия несколько раз выезжал на Северный Кавказ. Задачи ему ставились разные: от организации обороны кавказских перевалов до выселения проживавших на Кавказе народов. «За образцовое выполнение специального задания правительства» (читай: выселение в восточные районы СССР 650 тысяч чеченцев, ингушей, балкарцев, калмыков и карачаевцев) Берия был удостоен полководческого (!) ордена Суворова 1-й степени. А в июле 1945 г. тучные плечи этого «полководца» украсились погонами Маршала Советского Союза.

Наряду с полицейскими, а то и палаческими функциями, Берии поручались и дела, которые сыграли важнейшую роль в обеспечении победы Советского Союза в войне с фашистской Германией и в более позднем противостоянии с блоком западных стран. В первую очередь это относится к организации работ по созданию ядерного оружия.

Начальное звено такой работы — добывание соответствующей разведывательной информации. Во время Второй мировой войны советская разведка, в основном сосредоточенная в руководимом Берией ведомстве, располагала за рубежом огромной сетью и действовала весьма эффективно. Только в Вашингтоне и Нью-Йорке сбором различной информации научно-технического характера занимались не менее 5 тысяч человек.

Первые сведения о работах в ядерной области советская разведка добыла еще в начале 1942 г. Берия неоднократно докладывал Сталину о ходе осуществления проекта «Манхэттен» (по созданию американской ядерной бомбы), об осуществлении Э. Ферми управляемой ядерной реакции, других работах американских ядерщиков. Резидентуры НКГБ и ГРУ Генерального штаба Красной Армии в США, Канаде, Мексике направляли в Москву огромный объем информации.

«Работники 1-го (Разведывательного) Управления НКВД—НКГБ проделали значительную работу по организации разведывательной сети за границей, — обозревая период с июня 1941 г. по ноябрь 1944 г., докладывал Берия Сталину. — За это время выведено за кордон на нелегальную работу 566 человек, завербовано 1240 агентов-осведомителей, добыто агентурным путем 41718 различных разведывательных материалов, в том числе большое количество документальных. Из полученных по линии технической разведки 1167 документов реализовано отечественной промышленностью 616»{188}.

Для координации усилий различных ведомств по добыче ядерных секретов союзников в НКГБ по инициативе Лаврентия Павловича в феврале 1944 г. была создана так называемая группа «С» (позднее — отдел) во главе с генерал-майором П.А. Судоплатовым. Уже к концу 1946 г. для советских разведорганов перестали быть секретом важнейшие конструктивные особенности американского ядерного устройства, детали первого взрыва на полигоне в Аламогордо, система охраны, биографические данные многих ученых, занятых в проекте. Схема и описание устройства первой американской ядерной бомбы оказались в Москве всего через 12 дней после завершения ее сборки.

При этом источниками информации выступали не только члены советских резидентур, но и непосредственные участники работ по «Манхэттенскому проекту» Клаус Фукс и Бруно Понтекорво, Сэвилл Сакс и Теодор Холл. Не исключено, что ряд ценнейших сведений был получен непосредственно от руководителей американской ядерной программы Роберта Оппенгеймера и Энрико Ферми. А ведь информация широким потоком шла и из Великобритании, где на советскую разведку работала знаменитая «кембриджская пятерка» — Дональд Маклейн, Гай Берджесс, Ким Филби, Энтони Блант и Джон Кэрнкросс.

Разведывательная информация, добытая в западных странах, использовалась в интересах развития советской ядерной программы. Надо сказать, что Берия при всех его преступных наклонностях на практике проявил себя крупным организатором и довольно эффективно действующим руководителем разведорганов, человеком динамичным, интересовавшимся существом дела, а не формальным соблюдением бюрократических процедур. Это Сталин знал, и поэтому в августе 1945 г. Лаврентий Павлович был назначен руководителем ядерной программы: претендовавший на эту роль В.М. Молотов конкуренции не выдержал. Фактически же Берия стал во главе работ по созданию в СССР атомного оружия еще в годы войны. Государственный Комитет Обороны поручил ему, заместителю председателя Совета народных комиссаров СССР с 1944 г., «наблюдение за развитием работ по урану» в соответствии с принятым 3 декабря 1944 г. постановлением ГКО о лаборатории И.В. Курчатова.

С 20 августа 1945 г. при Государственном Комитете Обороны, а с его упразднением — при Совете Министров СССР действовал Специальный комитет под председательством Берии. Чтобы последний мог полностью сосредоточиться на этой работе, его в декабре 1945 г. освободили от обязанностей наркома внутренних дел. На комитет возлагалось «руководство всеми работами по использованию внутриатомной энергии урана»{189}. Кроме того, с марта 1953 г. Берии было поручено руководство всеми специальными работами в сфере атомной промышленности, созданием реактивных управляемых комплексов — первого в СССР морского (класса «воздух—море») зенитно-ракетного комплекса «Комета» (в его создании в качестве главного конструктора участвовал сын Берии — Сергей) и «Беркут» (доработанный наземный вариант «Кометы», позднее известный как зенитно-ракетная система ПВО С-25), а также ракет дальнего действия.

«Наши специалисты, — вспоминал позднее главный конструктор систем советского ядерного оружия трижды Герой Социалистического Труда, академик Ю.Б. Харитон, — входя в соприкосновение с ним, не могли не отметить его ум, волю и целеустремленность. Убедились, что он первоклассный организатор, умеющий доводить дело до конца. Может быть, покажется парадоксальным, но Берия, не стеснявшийся проявлять порой откровенное хамство, умел по обстоятельствам быть вежливым, тактичным и просто нормальным человеком»{190}.

В октябре 1949 г. «за организацию дела производства атомной энергии и успешное завершение испытаний атомного оружия» Лаврентий Павлович получил благодарность ЦК и Совета Министров СССР. Его наградили орденом Ленина и присвоили звание лауреата Сталинской премии первой степени.

Правда, после ареста Берии в июне 1953 г. эту сторону его деятельности бывшие коллеги по высшему руководству пытались дискредитировать. «Известно, что Берия ведал Специальным комитетом, занятым атомными делами, — говорил глава правительства Г.М. Маленков на июльском 1953 г. Пленуме ЦК, который рассматривал политическое дело Берии. — Мы обязаны доложить пленуму, что и здесь он обособился и стал действовать, игнорируя ЦК и правительство в важнейших вопросах работы Специального комитета. Так, он без ведома ЦК и правительства принял решение организовать взрыв водородной бомбы. Надо ли говорить о значении этого факта»{191}.