Читать интересную книгу Сборник эротических рассказов - Аля Даль

Гроза (фэнтези, императорская чета)

Раскат грома прервал ночную тишину. Крупные капли дождя барабанили по окну, будто желая разбить его вдребезги и впустить в темную комнату порывы леденящего ветра. Не спалось. Совсем не спалось… Новоявленная императрица Лилиан укуталась в плотное одеяло с головой, дрожа всем телом то ли от холода, то ли от страха. Стоило выглянуть из-под покрывала — тут же по стене пробегали леденящие душу тени, заставляя дрожать еще сильнее и оборачиваться одеялом, словно облачаться в доспехи, крепость которых не смог бы сломить ни один, даже самый острый меч.

Лилиан зажмурилась, пытаясь представить, что засыпает в тихом месте, далеко от непогоды и сопровождающих ее страшных звуков; что все эти «бегающие» тени — лишь плод разыгравшегося воображения, и, как не раз говаривала наставница, это всё от недоедания — нежелания принимать пищу так много, сколь положено, то бишь действовать в ущерб желанию, на благо потребностям. Губы мелко дрожали; руки предательски стягивали одеяло, подчиняясь праздному любопытству — посмотреть, не утихла ли непогода, не пропали ли тени. Она едва высунула нос, как перед ней, совсем рядом с ее маленькой уютной кроваткой пробежала огромная черная тень и… Глухой удар. Видимо, молния поразила землю совсем близко к окну. Глаза расширились, и испуганная девушка, резким движением сбросив с себя одеяло, спрыгнула с кровати и побежала к двери.

К счастью для нее, единственная дверь в этой комнате вела в такую же жилую комнату. К несчастью, комната принадлежала её мужу — Эдварду, которого она не посмела бы беспокоить без уважительной причины, которую теперь видела в страшных, пугающих тенях и… На глаза наворачивались слёзы от одной мысли, что ей придется пережить эту ночь в полном одиночестве, в страхе и совершенно без защиты.

Крепко вцепившись в дверную ручку, она бесшумно, как ей казалось, подтолкнула дверь, украдкой войдя в его спальню и едва ли не наступив на длинный подол ночной сорочки. Эдвард лежал в постели, укрытый одним тонким одеялом, будто не ощущая холода, пробиравшего с ног до головы его молоденькую жену. Лилиан сделала пару шагов к кровати и, ощутив босыми ногами жжение ледяного пола, уже несколько раз пожалела о попытке найти защиту и утешение у мужа.

Девушка подкрадывалась мелкими шажками, тяжело и глубоко вдыхая, будто бы намеревалась совершить что-то неправильное или, упаси Боже, аморальное. Казалось, ее глубокие вздохи, в которых слышался страх вперемешку с сильным волнением, заполняли всё помещение. Эдвард перевернулся лицом к ней, с неимоверной легкостью открыв глаза и безмолвно обратив на нее обыденно-высокомерный взгляд. Лилиан плохо видела в полутьме, но была уверена, что никак по-другому он не может смотреть в этот момент. Император, уставший, вечно загруженный и постоянно занятой, наконец-то нашел время для сна и тут его отдых прерывает… кто? Сама госпожа Никто.

— Зачем ты пришла? — вопрос резал по сердцу, как нож по маслу. Первая мысль — он разозлится, выгонит её, как только узнает про ту глупость, с которой она к нему пришла. На глазах девушка забывала всё, чему её научили за годы — она сжимала локти руками, пытаясь унять сильную дрожь и надеясь, что краснющие щеки в тени полумрака совершенно не видны.

— Я… Вы… — она едва нашла силы, чтобы продолжить: — Мне страшно. Мне страшно одной. Гроза, дождь, тени в моей комнате… как чудовища из детских сказок…

Эдвард привстал на кровати и, осмотрев её с ног до головы, задумался о чём-то своём.

— И-извините, — вдруг пришло осознание, насколько же глупым был её поступок, насколько же стыдно будет завтра смотреть мужу в глаза. Она сделала маленький шажок назад и, устремив взгляд в никуда, вся поникла и сжалась. Равно в той же степени не хотелось возвращаться назад, чтобы пытаться уснуть в этом царстве блуждающих теней и грохочущих молний.

— Не извиняйся, — спешно бросил Эдвард. — Если тебе страшно, то ложись рядом. Со мной тебя никто не тронет.

И девушка искренне в это верила. Его Величество казался ей чем-то вроде оплота, нерушимой стены, защиты от всех ужасов, что может предоставить этот недружелюбный мир. Не существовало ничего сильнее и надежнее его.

— Если только это не причинит Вам неудобств…

— Не причинит, — усмехнулся Эдвард и, освободив ей место, добавил: — Ну же, иди сюда, жена.

Лилиан сжала губы и, слегка приподняв подол ночнушки, чтобы точно не споткнуться, неспешно залезла на кровать и приютилась на самом краешке, пока Эдвард не без странной улыбки на лице накрыл её одеялом, которое, будучи намного тоньше, казалось в несколько раз теплее. Девушка легла и едва переместила окоченевшие ноги чуть от края, как коснулась ими ног Эдварда, отчего тут же отдернулась, как от огня, и от страха едва не свалилась с кровати. Смущение и стыд переполняли её, она уткнулась лицом в подушку, чувствуя, как Эдвард повернулся на кровати. Его ладонь слегка коснулась тонкого девичьего предплечья.

— Ты же совсем замерзла.

Она молчала, боясь сказать что-нибудь не то, боясь всего на свете, даже того, что она не знала, что стоит ответить в такой ситуации.

— Подвинься ближе, — усмехнулся он. — Я не укушу, обещаю.

Лилиан кивнула и переместила голову ближе к центру подушки. Длинные светлые волосы растрепались в разные стороны, и девушка, смутившись, спешно собрала их, дабы не допустить даже мысли о том, что она может как-то мешать Императору. Зажмурившись, она сосредоточилась на сне. От подушки исходил приятный запах и, Лилиан, едва согревшись, не переставала дрожать. От страха, смешанного с чем-то невиданным… чувством, что навевал запах его волос и подушки, одеяла, наполненных ароматом его тела, от которого невольно слюна накапливалась во рту, но тут же нервно проглатывалась.

За спиной послышался глубокий вздох, и рука, потревожившая ее покой некоторое время назад, теперь легла на плечо, заставляя повернуться лицом к нему. Под напором Лилиан неуклюже перевернулась и боялась, страшно боялась открыть глаза, увидеть укоряющий взгляд Эдварда, от которого захотелось бы тут же провалиться под землю, исчезнуть и больше никогда-никогда не появляться. Император пододвинулся ближе и, одним движением притянув ее к себе, приобнял одной рукой, укрыв большей частью одеяла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍