— Ты боишься? — ласково спросила она, попытавшись дотронуться до мужчины в темноте, но безуспешно. Игнат отошел подальше и шуршал чем-то в кабине лифта, но Катя не могла понять, что это были за звуки.
— Скажем там: я обеспокоен, — твердо ответил Игнат. — Не люблю застревать в лифте, знаешь ли.
Катя хихикнула. Страха не было совсем. В любом случае, их обнаружат рано или поздно, а пока можно воспользоваться уединением сполна.
— Дай мне руку, — попросила женщина, вглядываясь в темноту. — Чтобы нам обоим не было страшно.
— Думаешь, тут возможно потеряться? — иронизировал Игнат. Ох, как же ей нравилось умение использовать в разговоре скрытые насмешки, многие из которых были так мастерски завуалированы, что собеседник не всегда мог их распознать.
— Думаю, что хочу взять тебя за руку, — настаивала Катя. Послышался тяжелый вздох в ответ.
— Это ни к чему, — отрезал Игнат, и эта фраза прошлась по сердцу Кати, словно нож по маслу. Почему, ну почему он отвергает ее?
— Я совсем не нравлюсь тебе? — с комом в горле спросила Катя.
— Дело не в тебе, Кать, — ответил он беспокойным тоном.
— Хватит общих фраз, — настаивала Катя, решив раз и навсегда понять, возможно ли что-то между ними или нет. — Скажи прямо, Игнат.
Мужчина прислонился спиной к стенке лифта, Катя развернулась на звук, желая посмотреть в его глаза, будто бы могла что-то увидеть в кромешной тьме.
— Ты мне нравишься, Кать, но… — послышался еще один тяжелый вздох и легкий удар о кабину, словно мужчина откинул голову, — мне слишком тяжело дался разрыв предыдущих отношений. Пойми, мы знакомы всего ничего, я не знаю тебя и не хочу получить нож в спину еще раз.
Понятно. Страдает, значит, после расставания, никак не может отпустить бывшую. Ну, эта проблема решается одним интересным способом. Катя шагнула в сторону голоса и вскоре нащупала плечо Игната. Он не отвергал женщину, но и не шевелился.
— Сегодня мы остались без обеда, — начала она. Поднявшись на носочки, Катя одними губами нашла мужское ухо и жарко прошептала: — Я даже знаю, как нам утолить голод.
Игнат повернулся на голос, и они почти соприкоснулись губами. Катя провела рукой от плеча до покорной мужской ладони, взяла ее и положила на кожаную юбку. Игнат не сопротивлялся, словно был в ступоре. Не противится, значит, делаю все правильно, — так думала Катя, игриво закусив губу. В ее мечтах он трахал ее на столе, возле шкафа, на стиральной машинке… словом, много где, но лифт не представлялся ей никогда.
— Катя… — прошептал он и прервался, будто подбирая слова. Желая закрыть ему рот поцелуем, женщина попала в щеку, но не остановилась — облизала колючую щетину, ощутив капельки мужского пота на языке.
— Мои трусики так сильно намокли, — шептала Катя ему в лицо, чувствуя, как шумно он сглатывает. Вожделенно накрыв его губы своими, женщина почувствовала отдачу: Игнат не просто принимал ее ласки, но и позволил себе углубить поцелуй, исследуя настойчивым языком ее рот. Рука, мирно покоившаяся на юбке, вдруг нашла подол и охотно начала его задирать. От прикосновения мокрых пальцев к бедрам Катя едва ли не завизжала от восторга.
Женщина положила руку на его пах, настойчиво гладя член через брюки. Он затвердел, и в голове Кати промелькнуло желание попробовать его на вкус. Мужские пальцы добрались до тонкой ткани трусиков, надавили на клитор, из-за чего пришлось сжать ноги и шумно выдохнуть. Прервав поцелуй, Катя оставила Игната в недоумении.
— Кажется, я знаю, что будет на обед у меня, — промурлыкала Катя, вдруг убрав настойчивые мужские пальцы от своих трусиков. Отстранившись, она села на корточки и начала вслепую возиться с ремнем. Он поддался почти сразу, и Катя аккуратно спустила брюки до колен, ухватившись за желанный член. На ощупь он был еще шикарнее, чем в мечтах. Между ног предательски заныло при мыслях о том, как же охуенно будет, когда он заполнит ее всю. Но чуть позже.
— Катя… — вновь повторил Игнат, когда ощутил прикосновение теплых влажных губ к головке члена. Держа его в руке, она нежно целовала, не торопясь переходить к активным действиям, а мужчина будто бы хотел протестовать, но физически не мог, ощущая такую же накрывшую с головой похоть.
Облизнув член до основания, Катя почувствовала, как мужчина напрягся, и взяла его в рот. Тяжелый вздох прервал тишину. Мужчина положил руку на ее голову, начав накручивать волосы на палец. Катя настойчиво обсасывала член целиком, расставив ноги и запустив указательный палец к клитору. Влажные шелковые трусики массировали его не хуже рук, но женщина не могла противиться порыву размять клитор еще сильнее, растягивая бархатистые складочки.
Катя едва ли увлеклась процессом, как вдруг настойчивая рука, лежавшая на голове, потребовала остановиться и потянула вверх. Игнат прижал женщину спиной к кабинке и начал второпях задирать юбку до талии, опаляя шею горячим дыханием. Катя закрыла глаза и блаженно улыбнулась, когда его пальцы вновь добрались до ее лона и отодвинули насквозь промокшие трусики. Ей хотелось закричать: “Давай, трахни меня”, но слова не помещались в охрипшем горле.
Игнат закинул ее ногу себе на руку. Катя ощутила, как головка члена коснулась влажных складок и не сдержала стон — мольбу побыстрее заполнить целиком. Игнат уловил ее желание, член стал настойчиво проникать внутрь, растягивая тугие из-за длительного воздержания мышцы. Впившись губами в тонкую шею, мужчина двигался, с каждым разом проникая все глубже и глубже.
— Игнат… — сладко протянула Катя, — быстрее, умоляю.
До этого он берег ее, ощущая, какая она узкая, боясь причинить боль, но мольба развязала ему руки. Вжав Катю в стену, Игнат стал безжалостно вбиваться в нее, слушая громкие одобрительные стоны. Набухший до предела клитор терся о его бритый лобок, и с каждым движением по телу разносились все более сильные импульсы. Закружилась голова, Катя практически перестала себя контролировать и чтобы не кончить так быстро, отодвинула Игната и развернулась к нему спиной. Выпятив попу, она жадно потерла влажный член меж ягодиц, намекая, что хочет продолжить в такой позе. Игнат не возражал — ухватив ее попу настойчивыми пальцами, он вновь направил член внутрь, в этот раз зайдя без проблем, и продолжил вожделенно трахать ее. Катя царапала стену, совершенно не беспокоясь о том, что кто-нибудь обнаружит следы ногтей. Громкие стоны, казалось, можно было услышать за пределами лифта, и это любовников совершенно не беспокоило.