В трубке раздались гудки. В тот же день «Скорая» увезла Владимирского с обширным инфарктом.
После разговора с директором Лозинская минут 15 сидела, тупо уставившись на телефон. Потом набрала номер Высоцкого. Он молча ее выслушал и сказал, чтобы она никуда не уходила и ждала его звонка.
Высоцкому не потребовалось много времени для поиска выхода из скверной ситуации и принятия решения. Он набрал нужный номер телефона.
– Привет!
– Володенька! – тут же отозвался хрустальный голосок Беллы Ахмадулиной. – Как приятно, что ты успел позвонить. Я ведь уже двумя ногами на вокзале… Поезд Москва – Париж – звучит как в сказке. Вы с Мариной просто волшебники…
– Да ладно. Лечу к тебе на Белорусский… Во сколько отправление?.. Все, успеваю!
Выслушав сбивчивый рассказ Высоцкого, Белла молниеносно оценила ситуацию: «Володя, ты прав: они – людоеды, хотят похоронить новорожденного ребенка, вашу «Алису…». Так… Пластинка уже вышла?..»
– Был пробный тираж…
– Отлично! Осталось срочно легализоваться… Мне кажется, я знаю, что и как нужно сделать. Сейчас не скажу, чтобы не сглазить. Завтра позвоню тебе уже из Парижа… – Ахмадулина улыбнулась. – Как звучит: «Завтра из Парижа…»! Расскажу, что и как… Все, «пора, мой друг, пора!..»
Неделю назад ей позвонили из «Литературной газеты» и предложили написать страничку-другую поздравления для новогоднего номера. Это был шанс!
Сразу же Белла взялась за работу. Свои заметки назвала незатейливо – «Однажды в декабре». Слова рождались легко, как бы сами по себе:
«Я хочу, чтобы человек раскрывал уста лишь затем, чтобы сказать доброе слово. Если ночью он не спит и глядит в смутный потолок, то лишь затем, чтобы сосредоточить на ком-то другом добрый помысел, сильный, как колдовство, неизбежно охраняющее чью-то жизнь, чье-то здоровье. А за это, за это – все…
Алиса опять и всегда в Стране чудес, как в моем и в вашем детстве. «Алиса в Стране чудес» – вот еще один подарок – пластинка, выпущенная к Новому году фирмой «Мелодия», пришла ко мне новым волшебством. И как бы обновив в себе мое давнее детство, я снова предаюсь обаянию старой сказки, и помог мне в этом автор слов и мелодии песен к ней В. Высоцкий…»
На следующий день Ахмадулина с помощью Марины Влади дозвонилась в Москву, стенографистке «Литературки» и продиктовала обязательные(!) правки: слова благодарности «Мелодии» и В. Высоцкому. Дело было в шляпе! Самая популярная газета в стране обнародовала невинную информацию о выходе «Алисы…», после чего притормозить тиражирование альбома до выводов «компетентной комиссии» было уже невозможно.
Победу праздновали вновь в доме Лозинской на Дмитровке. Каждый из гостей расстарался: Сева Абдулов и звукорежиссер Эдик Шахназарян украсили стол изысканными винами, Евгений Геворгян – деликатесами из министерского «заказа», Олег Герасимов – коньяком многолетней выдержки, женщины-актрисы – тортом и конфетами. А сюрпризом от хозяйки стала громадная индейка, нагло потеснившая все прочие яства. Высоцкий появился позже остальных, держа на вытянутых руках двухметровую кету: «Жень, посмотри, какую рыбку я для тебя поймал!»
Вечер удался. Снова сидели до утра, и Высоцкий пел… Когда хозяйка удалилась на кухню варить кофе, у нее за спиной тут же возник Владимир:
– Я давно уже хотел спросить тебя, – начал он, – как получилось, что на все мои заигрывания в течение трех лет ты никак не реагировала, просто не замечала? Как получилось, что все мои приглашения и в театр, и в другие интересные места ты так и не приняла? Вообще как получилось, что ты устояла, одна из всех?
– Зато, Володенька, я тебя сохранила для себя навсегда.
Высоцкий внимательно посмотрел на странную женщину, но ничего не сказал, так и не ответив на свой же вопрос: «Что остается от сказки потом – после того, как ее рассказали?..»
«Романа у нас никогда не было, – утверждала Лозинская, – и быть не могло – я действительно любила своего мужа, но все же мне, чего греха таить, было удивительно приятно, что Высоцкий ко мне ТАК относится…» Как-то она попросила его: «Володь, ты бы мне свою фотку на память подарил, что ли… Ведь столько нас связывает!» При следующей встрече он торжественно вручил ей свою карточку с надписью: «Дорогая Евгения! Спасибо тебе за многое, да прости за все. С уважением и дружбой и с нежностью».
Когда Высоцкому удалось добиться разрешения на запись его диска-гиганта вместе с Мариной, он стал частым гостем в студии на улице Станкевича. Там и познакомил Евгению со своей женой. «Высоцкий взял Влади за руку и как-то очень торжественно повел ко мне навстречу, как в менуэте, – рассказывала очень ответственный редактор «Мелодии». – Они остановились посреди сводчатого зала церкви, сквозь витражи на них лился свет… Завороженная этим зрелищем, я стояла как вкопанная и смотрела на знаменитую «Колдунью». Наконец Володя потряс меня за плечо «Жень, алле! Очнись! Она живая, можешь ее даже ущипнуть, только не сильно». И Марина весело рассмеялась…
Позже, оказавшись в одной компании, Влади и Лозинская почувствовали взаимную потребность уединиться и чисто по-женски поболтать вдали от мужских ушей. Марина жаловалась, что здесь, в Москве, ее, как члена ЦК французской компартии, буквально по пятам преследуют охранники (или соглядатаи?). Евгения ей посочувствовала… Поплакали по другому поводу. Евгения потянулась к Марине и обняла. Володя появился на пороге неожиданно, присвистнул:
– Вот это картинка! Все, девушки, давайте возвращайтесь за стол!
А с той пластинкой Высоцкого – Влади происходило непонятное. Где-то там, наверху, заверяли, что все в порядке, это в «Мелодии» тормозят. Высоцкий приезжал на Станкевича и вылетал из кабинета директора осатаневшим. Случайно столкнувшись с Евгенией, схватил ее за плечи и прорычал: «Я сейчас поеду и набью морду этому министру Демичеву!»
Он был взбешен, катился по лестнице. Евгения остановила его только во дворе. Когда Высоцкий повернулся к ней, в глазах у него стояли слезы. Одной рукой она утирала их, а второй удерживала за рукав куртки.
– Женя, у меня, кроме глотки, ничего нет, – еле выдавил он.
– Во-первых, это не так, – начала уговаривать его Лозинская. – А во-вторых, и это – не так уж мало. Ну и пусть пока не выходят пластинки, все равно твои песни поет вся страна. Ты – Высоцкий, а этих кто потом вспомнит?..
* * *
Я страшно скучаю, я просто без сил.И мысли приходят – маня, беспокоя, —Чтоб кто-то куда-то меня пригласилИ там я увидела что-то такое!.. —
без устали задавала загадки Алиса.
А Клара Румянова еще даже не знала, что эти слова уже написаны и мелодия к ним тоже придумана. И именно это ей предстояло спеть.