Только поднявшись на ноги, ощутила, что всё тело переполняет энергия, лицо пылает, кожу покалывает, а какой-то мотив набирает громкость на периферии слуха. Только тогда вчиталась в описание эффекта, дарованного порошком.
На вас повесили дебафф КРАШКИЛЛДЕСТРОЙ (2 минуты).
Ваши выходки повеселили третий ярус Проклятой Бездны. Герцог Вангарре́ль Неистовый поставил следующую композицию в исполнении оркестра демонов имени Клана-27 специально для вас и передал послание: «Развлеки меня, насекомое».
Первые 30 секунд вы не чувствуете боли. Каждые 10 секунд болевые ощущения будут увеличиваться на 15 % до +150 %.
Получаемый урон снижен на 50 %. Каждые 10 секунд получаемый урон будет увеличиваться на 10 % до +100 %.
Наносимый урон увеличен на 50 %. Каждые 10 секунд наносимый урон будет уменьшаться на 10 % до −100 %.
От математики у орчанки заболела бы голова, да только сейчас там нарастала музыка, поэтому думать получалось с трудом. Для себя она сделала всего два вывода.
1. В её личном списке мразей, которым при случае надо провести лоботомию дрелью, прибавился ещё один клиент.
2. У неё лишь капля времени, чтобы разобраться с Мистером Ухмылкой, пока это ещё физически можно провернуть.
Неосознанно притоптывая в такт мелодии, Фурия проревела во всю мощь лёгких:
♪ — Ройте могилы
— Хватайтесь за вилы
— Когда я являюсь на Драгуле! ♪
— Нарастеееен, дружоооок, иди-ка сюда.
Огненное инферно, поглотившее склад в этот момент её беспокоило в той же мере, как цены на баррель нефти или мнение соседки, сидящей у подъезда.
За спиной послышался шум плавно опускающегося тела.
— Признаю, ты стоишь кое-чего, стерва, — дёрнул щекой дроу, — но итог окажется неизменным, тебе….
— Пасть закрой и доставай свою зубочистку, — рявкнула девушка.
Эльф откинул через плечо свой горчичный плащ и вытащил двуручный меч из ножен.
— Посмотрим, что ты скажешь, когда я затолкаю эту «зубочистку» тебе в глотку, — плюнул Нарастен.
— Цветы бы хоть купил для начала, — хмыкнула Фурия, срываясь с места.
Сломанная рука больше не донимала её. Усталость испарилась. Неуверенность и страх оказались вымыты из тела волной кипящей энергии. Она желала лишь сражаться — яростно и беспощадно. К чему все эти тактические уловки, ловушки и прочие малодушные хитрости. Голоса в её голове шептали, что есть лишь честная сталь и сладкий вкус вражеской крови, а ничего иного ей и не надо.
Текст системных уведомлений казался инородным и чуждым. Все эти закорючки только раздражали, поскольку отвлекали от главного — вакханалии боя.
Орчанка кружила вокруг эльфа, обрушивая на него удар за ударом. Чтобы парировать вражеский меч или применить какую-то способность приходилось прилагать недюжинное упорство, и тогда шёпот отвечал недовольным шипением.
Дроу бился умело, но в сравнении с тем же сержантом, чьи навыки она лицезрела на платформе лифта, разбойник действовал, как… разбойник. Пытался подловить её каверзным финтом или обманкой. Подставлялся, как бы случайно, и тут же наказывал её контрударом.
Косой удар секиры главарь принял на подставленный меч, и на секунду они замерли лицом к лицу. В противостоянии чистой силы она проигрывала и довольно сильно. Сантиметр за сантиметром топор клонился в сторону, поэтому, недолго думая, она впечатала свой лоб в покрытый шрамами нос Нарастена.
♪ — Скрип на моих зубах, твой обгорелый прах ♪, - почти блаженным восторженным тоном прорычала орчанка.
Нарастен на миг даже опешил, и в глубине его глаз зародилось зерно сомнений. Фурия прекрасно видела, что её поведение нервировало врага, но, честно говоря, ей было плевать. Она старалась не ради него.
Чтобы выпить Среднее Зелье Исцеления и восполнить утраченное здоровье пришлось приложить не меньше усилий, чем для возвращения контроля над собственным телом, когда отведала мозга грифона. Помогла мысль-аргумент, что зелье продлит этот бой. Продлит этот экстаз. И стало чуть проще управлять собой.
Нарастен отнюдь не являлся гениальным фехтовальщиком. Он пропускал удары, и ей удалось опустить его здоровье до 12 тысяч, т. е. чуть ниже 50 %. Проблема заключалась в том, что с каждой секундой боль от полученных ударов нарастала вместе с входящим уроном, а её собственные удары слабели.
Только это ей не мешало, девушка почти приветствовала эту боль. Она позволяла усилить эмоции от схватки. В какой-то момент вместе с очередным её бешеным воплем, сам собой активировался Яростный крик. Пропустив над собой в очередной раз клинок, она с трудом использовала Стальной шквал, врубаясь в доспехи Нарастена.
* * *
Три грубые раны прочертили тело эльфа, отбрасывая на шаг, а Фурия лишь прыгнула следом. Обхватив топорищем его шею, вошла в клинч и вбила колено прямо в пах. На секунду задержалась подле и шепнула на ухо:
♪ — Слушая детский плач, я это твой палач. ♪
И Нарастен дрогнул. Он не являлся фанатиком. Его интересовали деньги и власть. Он не собирался отдавать жизнь за парочку ничтожеств, что даже с полоумной Двуживущей не смогли справиться. А она… она нервировала его. От помешанных можно ожидать чего угодно.
Он лично видел однажды, как какой-то бездомный насадился на нож одного из членов его прошлой банды, просто чтобы оказаться поближе, после чего воткнул большие пальцы в глаза бедняги. Тот тронутый окочурился, но и Гри́ан Гадюка вскоре последовал за ним.
Эльф, охая, взлетел с места вверх. Пора валить от этой суки.
Нарастен поплыл в воздухе в сторону дырки в крыше, что образовалась, когда выгоревшая часть рухнула внутрь.
— Мы ещё не закончили, — рявкнула девушка.
Главарь лишь повернул лицо в её сторону, всё так же двигаясь к пробоине.
— С тобой закончат другие! Синдикат захочет узнать, кто уничтожил одну из их точек, — эта мысль почти подняла ему настроение.
— МЫ. ЕЩЁ. НЕ ЗАКОНЧИЛИ! — проревела Фурия.
Нарастен хотел отмахнуться, но орчанка прыгнула. А потом прыгнула ещё раз, оттолкнувшись от воздуха! Эстрикс-милостивая! Она вцепилась в его ноги, и, качнувшись, оказалась у него за спиной. Взгляд внезапно заслонила знакомая материя. Долбанная тварь накрыла его лицо плащом и с силой натянула, перекрывая воздух.
Нарастен пытался вырваться. Он царапал это прекрасно-медовое полотно плаща, тянул его прочь от лица, но девушка сидела плотно, словно пиявка, обхватив ногами его бёдра. А потом стало ещё хуже. Каким-то образом орчанка перекрутила ткань вокруг горла, удавкой стискивая его.
Он ощутил, как сгруппировавшись, эта тварь упёрлась ему в плечи ногами. Откинулась назад, натягивая плащ ещё туже. Воздуха! Богиня! Нет! Лёгкие требовали сделать хоть один вдох. Левитация отказала одновременно с тем,