Читать интересную книгу В лабиринтах тёмного мира - Олег Северюхин

Я провел рукой по голове и не почувствовал ни одного волоса. Не было и бороды.

– А вам очень идет с чистым лицом и головой, – улыбнулась врач.

– Спа-си-бо, – по слогам произнес я.

– Не волнуйтесь, вы скоро начнете говорить нормально, мы прямо сейчас начнем занятия с логопедом, – сказала она, – он у нас по совместительству психолог. Он посмотрит, что с вашей психикой и поможет.

– Зачем вы меня лечите, – спросил я, – хотите здоровым вернуть в тюрьму?

– Вы у друзей, – сказала врач, – здесь вас никто не тронет.

Я возвращался в нормальную жизнь. Ел нормальную пищу, пил нормальную воду.

– Доктор, почему я не умер в тюрьме? – спросил я логопеда-психиатра, осматривавшего меня и задававшего разные вопросы. – Я полгода питался одной ванилью и к своему удивлению еще живой.

– Ваниль, уважаемый, – сказал доктор, – делает чудеса. Многие люди, у кого есть скрытые способности, при помощи ванили становятся теми, кем они должны быть. Поэтому нас стараются уничтожить и занять наши земли, чтобы самим владеть этим богатством. А вы смогли отодвинуть стену и выйти из заточения, хотя не только мы похоронили вас в первом месяце вашего заточения. А ваше сидение на верхних корнях только подтвердило легенду о том, что ваниль съедает предназначенную для нее жертву. Просто никто не до вас оттуда живым не выходил и не исчезал из камеры. Как вы попали на Тарбаган? – спросил меня логопед, который был по совместительству дознавателем, и начальником службы безопасности.

Я рассказал, как прибыл сюда и где учил тарбаганский язык.

– Опять этот Велле Зеге Вульф, – сказал врач, – это он принес нынешнего несменяемого правителя. Вы готовы снова сразиться с ним, но без всяких драконов?

– Готов, – твердо сказал, потому что желание отомстить товарищу ЖоПэ переполняло меня.

– Тогда вы здоровы, – сказал логопед и пожал мне руку. – Вы находитесь у повстанцев в подземном убежище. Мы пока не можем выйти из-под земли, но наши ячейки есть в каждом населенном пункте страны. Есть наши сторонники в правительстве и в правительствах других стран, ранее входивших в состав Великого Тарбагана.

– А с какой целью вы восстали? – спросил я.

– То есть, как это с какой целью? – переспросил меня логопед и сам же ответил на свой вопрос. – За счастье всех людей.

– А в чем это счастье заключается? – заинтересовался я.

– Ну, батенька, – логопед-дознаватель стал явно уходить от ответа, – вы заговорили как агитатор нашего нынешнего правителя. Счастье людей заключается в том, чтобы они смогли каждые четыре года выбирать себе правителя по вкусу.

– Для еды, что ли? – не удержался, чтобы не съязвить.

– Да вы действительно враг, – сказал мозгоправ. Он встал, обошел вокруг меня и спросил, – а вы уверены в своем завтрашнем дне?

– Никто в своем завтрашнем дне не уверен, – сказал я и встал, – вы доктор вообще ни в чем не уверены и даже не знаете, как ответить на самые простые вопросы. Если вы такой, так что же представляет ваш совет?

Глава 90

Доктор махал руками и брызгал слюной, а я ушел в медицинский блок, где меня ждала фея по имени Раня Божеска, которая своими прикосновениями ставила меня на ноги.

Раньше изувеченных рыцарей лечили женским телом. Женщина обмывала раненного, перевязывала его и ложилась с ним в постель, постоянно находясь с раненным.

Мужской организм, чувствуя рядом с собой обнаженную женщину, мобилизовывал свои скрытые возможности и в кратчайшие сроки исцелял полумертвого человека. И заключительным этапом терапии была мощная эрекция вернувшегося с того света человека и торжественное соитие мужского и женского начала.

– Ну, как? – спросила она меня.

Я только махнул рукой в ответ.

– Я тебе говорила, – как-то по-бабьи сказала она, – не ищи себе врагов, они сами найдут тебя. Все знают, что этот доктор тупой, но как исполнитель он незаменим. Топчет всех как бульдозер без разбора по приказу свыше. А власти этого только и надо. Ее задача – борьба с врагами внутренними и внешними, а уж какие результаты получились, так это с исполнителей нужно спрашивать. Поэтому доктор наш не понимает, что он первый козел на заклание, когда власть к ответу привлекут. Ты только во власть не стремись, я не для того тебя лечила.

Заседание повстанческого совета началось в шесть часов утра.

Членов совета я не знал никого, но мне их представили. Все они были значительными должностными лицами в кабинетах прежних правителей и оказались отлученными от власти.

Цель любого (Удалено по рекомендации издательства). Образно говоря, смена шильдиков, то есть табличек у государственного корыта-кормушки.

– Сегодня мы выступаем (Удалено по рекомендации издательства), с которым вы неудачно сразились в прошлом году, – сказал председатель совета. – Вы готовы сразиться с ним на мечах, как и подобает доблестным рыцарям?

– А зачем с ним сражаться? – спросил я. – Давайте мы (Удалено по рекомендации издательства). Изберем (Удалено по рекомендации издательства), пусть народ видит, что новая власть законная и законы соблюдает.

– Как вы не понимаете, – укорил меня председатель, – если мы (Удалено по рекомендации издательства). А нам это надо? Не надо. Второе – мы не собираемся менять форму правления. (Удалено по рекомендации издательства). А старому правителю мы поставим памятник, пусть молодожены около него по пятницам фотографируются.

– Хорошо, – сказал я, – а кто будет новым правителем? Вы уверены, что он будет именно тем, кто нужен народу?

– Уверены, – засмеялся председатель и вслед за ним засмеялись все члены совета. – Новым правителем будете вы, а мы будем руководить вами. И если нам что-то не понравится, то следующий кандидат снова сразится с вами. Свято место пусто не бывает. Не место красит человека, а человек место. Незаменимых людей не бывает. Есть человек – есть проблема. Нет человека – нет проблемы. У нас все просто, по-народному. На мечах приходилось драться?

– Нет, не приходилось, – ответил я.

– Ничего, – сказал председатель, – у нас в запасе есть полчаса, сейчас вам покажут, как это делается.

О том, что произошел переворот, не знал никто. Просто при смене караула убрали ненадежных солдат и офицеров, а сановники кабинета министров собрались в парадной зале и стали ждать результатов моего поединка с ЖоПэ.

Правители приходят и уходят, а чиновники остаются. В принципе, можно было спокойно обойтись без всяких там поединков и других театральных действий, если бы обеспечивалась естественная сменяемость власти.

Побыл человек на посту два срока, спасибо, вот тебе государственная пенсия, охрана, машина, дача и сиди, пиши мемуары или занимайся общественной деятельностью на благо государства.

Когда человек начинает зубами цепляться за власть, то тогда создаются разные подземные советы для отрешения от власти зажравшегося правителя и снова все идет по накатанному пути. Следующий правитель снова начинает цепляться когтями за власть. (Удалено по рекомендации издательства). Не больше и не меньше.

Глава 91

В небольшой, но богато обставленной комнате в стиле московский ампир меня одели в рыцарские доспехи. Анахронизм, но другого способа восстановления демократии в стране не придумано. Все несменяемые правители заканчивали одинаково. Все это знают, все понимают, но все это повторяют вновь и вновь. Как в оперетте.

Лязгающий как танк гусеницами, я вошел в парадную заду, где собрались чиновники, парламентарии и губернаторы провинций Тарбагана. Все стоя и с овациями приветствовали меня.

Когда в зал вошел ЖоПэ, никто даже не встал.

Мы вышли в центр зала.

– Ну, что, Гера, допрыгался? – спросил я. – Полгода назад мы разошлись бы полюбовно, да только сейчас уже поздно. Тебе уже памятник отливают, чтобы поставить на твоей могиле, а мне придется за тебя правителем мантулить, как раб на галерах. Да и не по-товарищески ты поступил, за это тебе никакой пощады не будет. Учти, я на мечах драться не умею, буду использовать приемы рукопашного боя, как нас в училище учили. Так что, подеремся на потеху этой публике?

– Я знаю, что ты мне не поверишь, – сказал мой бывший сотоварищ по училищу, – но если бы получилось так, что победил я, то вся эта раззолоченная свора стояла бы коленях и просила пощады за свой сволочизм. Я бы ее проредил квадратно-гнездовым способом, лет пятьдесят бы в себя прийти не смогли, а мне бы они отлили памятник из чистого золота и поставили на высокой горе, что стоит недалеко от города и моя фигура светилась бы в ночи, освещая плантации ванили и фабрики по ее переработке.

– Мечты твои несбыточны, – сказал я, – они все до единого уже предали тебя. Ты видел, как они приветствовали меня?

– Андрей, не будь ребенком, – сказал Гера, – если победа будет за мной, то они так же будут рукоплескать мне, как рукоплескали тебе, а всех, кто попытается сказать что-то против, удавят по-тихому прямо в толпе, скажут потом, что сердце от радости не выдержало.