– Сейчас мне и спирт особо крепким не покажется.
– Тогда хлебни текилы. По-моему, жуткое пойло, но тебе, судя по виду, будет в самый раз. – Она вытащила бутылку, отвинтила крышку и протянула мне.
Сделал три глотка. Вкусовые рецепторы, или как там их называют, не отреагировали на жидкость никоим образом. Разве что в груди немного потеплело. Я повторил процедуру.
– Да, Семен… Больше не пытайся меня уверить, что не любишь крепких напитков. – Она отобрала бутылку и слегка приложилась к горлышку. – Фу, какая гадость! И как вы ее пьете?
На входе в гостиницу у нас попросили предъявить документы.
– Все мои документы остались в номере. Сомневаетесь, так сходите и проверьте. Или вы считаете, что я обязана носить паспорт в домашнем халате?
– Женщина, ну откуда я знаю, что вы именно та, за кого себя выдаете? – разбуженная вахтерша не хотела пропускать нас внутрь.
– Предпочитаете, чтобы я сейчас разбудила Вадима Сергеевича и он вам сам дал распоряжение пропустить клиента в номер?
Не знаю, кем там был Вадим Сергеевич, но на женщину угроза подействовала.
– Прошу прощения, мадам. Какой у вас номер?
– Не стоит беспокоиться, ключи у меня с собой.
Лифт плавно доставил на пятый этаж. В комнате все оставалось так, как было до моего ухода. Только вот настроение и у меня, и у Людмилы в корне изменилось. Тем не менее она сказала:
– Твоя очередь принимать ванну, не забыл?
Душ меня не взбодрил. Позапрошлая ночь, когда удалось поспать чуть больше двух часов, вчерашняя – после побоев и тяжелого разговора с Маргаритой, и эта… Побег из ресторана, беседы с неприятными типами, работа с лепестком, граната, алкоголь… Последней мыслью перед тем, как провалиться в сон, стало неожиданное открытие: «А ведь Людмила – первая девушка, с которой мы на одной кровати просто спим. И ни-че-го! Прямо хоть голову пеплом посыпай!»
На этот раз мне снились хрустальные цветы с оборванными лепестками. Картина производила гнетущее впечатление, растения словно плакали. Они грустно проплывали на фоне звездного неба, вселяя в сердце глубокую тоску.
Потом появился цветок с вытянутыми синими лепестками, который постепенно приближался, заслоняя собой другие, и вскоре в поле зрения он остался один. Неожиданно возникший сильный порыв ветра начал срывать хрупкое обрамление. Лишь один лепесток удержался на месте, но, как выяснилось, ненадолго. Оборвыш попал под свет кроваво-красного луча, и… диск, став черным, окончательно потерял все обрамление. Во сне меня пробрал пронизывающий холод.
Потом показалась плита. На этот раз шестигранник имел всего две серые грани, а одна из боковых поверхностей сияла золотом.
– Семен, очнись! Ты весь горишь.
Людмила положила ладонь мне на лоб. Ее рука казалась холодной, меня пробирала дрожь, а в голове настойчиво звучал голос: «Семен, почему не отвечаешь, мы у входа в твою гостиницу. Немедленно свяжись!»
– Ты мой телефон не видела? – спросил я слабым голосом.
– Какой телефон? Тебе к врачу надо.
– Сначала позвонить. Ребята волнуются.
Она выбралась из-под одеяла. Из одежды на ней был только нательный крестик. Твою ж… и мать ее… У меня чуть сердце не остановилось от восторга. Нельзя с нами так. Мало того что вчера не удалось отведать лакомства, так еще и сегодня дразнится, а ведь с таким жаром у меня никаких шансов.
– Твой телефон разрядился. – Она протянула трубку.
– Афродита в твоих предках не значится?
– Ой! А нечего за порядочными девушками подглядывать. Пользуешься тем, что я еще не проснулась.
Она убежала в ванную и вышла оттуда в халате. Ее одежда вызвала смутную тревогу в мыслях, но мне так и не удалось ее себе объяснить.
– У тебя аспирин есть?
– Я еще не в том возрасте, чтобы лекарства с собой таскать. Разве только противозачаточные, но они тебе вряд ли помогут.
– И все порядочные девушки их носят с собой?
– Через одну.
– Понятно. Тогда могу я тебя попросить?
– Можешь.
– Спустись вниз, там мои друзья пришли, проводи их сюда, заодно скажи, пусть кто-нибудь за аспирином сбегает. Да и документ какой-нибудь с собой возьми. А то будет как вчера.
Девушка взяла карточку гостя и ушла. Комната была наполнена дневным светом. Похоже, утро давно вошло в свои права. Но меня сейчас даже солнечные лучи не радовали. Хотелось укутаться в одеяло с головой и скорее согреться.
«Халат… Почему он меня так напрягает? Нет, с одной стороны, оно понятно – под ним скрывается такая красота… Но дело не в этом. Вчера, когда нас не пускали в гостиницу, у меня возникла какая-то мысль. Если бы не сонливое состояние… Твою ж забывчивость и мать ее беспамятство на арену забвения! Ведь наверняка что-то важное!»
– Что случилось? – Первой вбежала Маргарита. – Тебя мучили? – При этих словах она почему-то оглянулась на Людмилу.
– Ничего страшного, просто была трудная ночь.
– Кувырком тебя через коромысло! Мы тебя вчера живым и здоровым отпускали, а сегодня обнаруживаем в плену у красавицы изможденным донельзя. Вы чем этой ночью занимались, ешь вашу медь?
– Поверьте мне на слово: далеко не тем, чем хотелось бы.
– У тебя всегда один ответ, – махнул рукой майор. – Ты бы нас представил даме.
– Я и сама большая девочка, а он пусть лучше силы бережет. Температура под сорок.
Пока они знакомились, прибежал Володька с мандаринами, яблоками, соком и аспирином. Принес сразу три вида: растворимый, импортный в баночке и отечественный в облатке.
– Не знал, какой тебе помогает.
– Температуру лучше нашим сбивать, – посоветовал Сашка. – Только ты его сначала разжуй, чтобы быстрее подействовал.
Кошевар отвел Людмилу в сторонку и начал допрос о вчерашних событиях. Маргарита принялась чистить мандарины и скармливать их мне по одной дольке, попутно рассказывая о своих переживаниях.
– Возле метро «Войковская» ты просто исчез из моей головы. Я так испугалась, думала, тебя убили. Поделилась тревогой с майором, он сказал – ты в автомобиль сел. Пытались тебе дозвониться – абонент недоступен.
Я слушал и наблюдал сразу за двумя женщинами. За Маргаритой, сидевшей рядом, и Людмилой, стоявшей поодаль. Первая поражала красотой непорочной юности, слегка наивными суждениями, способностью краснеть по пустякам и проявлениями детской восторженности. Вторая отличалась грацией дикой кошки, хорошо знала себе цену, имела прагматичные взгляды на жизнь и, похоже, умела добиваться поставленных целей.
Говорят, противоположности притягиваются, и, следуя этой логике, Маргарита должна была нравиться мне гораздо больше. Но сейчас логика пасовала. Образ Людмилы грел мою порочную душу куда сильнее. Интересно, а какого цвета лепестки ее цветка?