Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обняв Светлану за талию, парень идет по аллее, меж деревьев, старательно отстраняя рукой попадающиеся блестящие ветки. Страстно целует ее, она также страстно отвечает. Он что–то возбужденно шепчет и в ответ — ее возбужденный шепот.
«Давно меня не носили на руках».
— Ох… Еле ноги держат…
Обалдевший, он безоговорочно подхватывает ее и несет по сонному саду. Встает, садится на мокрую лавку под развесистую яблоню. Ее упругие пальчики вздымают пучину его волос. Рука Юстаса пробирается под футболку к ее притворно восторженной груди.
«Довольно».
— Эй, носильщик! Покорно благодарю!
Она достает из заднего кармана бананов леденец и протягивает опешившему парню:
— Это вам на чай! Дальше я донесу свои прелести сама!..
Последние дни Генка прожил, заблудившись в молочном тумане. Каждый вечер он ждал звонка, словно он мог раскрыть тайну или дать хоть какую–нибудь зацепку.
Мягкий снежок нежно садился на лицо и таял от тепла человеческого тела. Геннадий не сопротивлялся его липучести, не ежился, а шел, высоко задрав голову, открывая лицо зимней, сухой влаге. Снег падал перпендикулярно. Ветер не смел нарушать его грациозного падения…
…Под вечер он сварил себе кофе. Уселся в кресло перед телевизором и обнаружил записку, в которой мама сообщала, что ушла с отцом в кино. Будут поздно. С экрана телевизора смотрело злое лицо преступника, вступившего в схватку с детективом. Генка медленно процеживал, смакуя горячий напиток. Молоточек звонка телефона забился от электрического импульса. Ткачук опять почувствовал дрожь и сорвался с места. Схватив трубку, прислонив к уху, заметив, что сердце остановилось. Ничего не говоря, он ждал голоса.
— Геннадия позовите, пожалуйста.
«Это она», — мелькнуло в голове Ткачука. — Да, я слушаю. Это ты, Лена? — он говорил быстро, запинаясь от скорости о каждую букву.
— О! Привет, кабальеро! Ты так задумался о чем–то в баре, что я решила исчезнуть. Мне нужно кое–что объяснить тебе…, — девушка стала говорить спокойно, без пауз, не задумываясь.
У Генки появилось ощущение, что она читает заранее подготовленную речь. Ему нестерпимо захотелось увидеть ее в тот момент, когда она пыталась произнести извинения. Но боязнь, что незнакомка выскажет все, и он больше никогда не увидит и не услышит ее, и что у него останется навсегда чувство неизвестности, заставило перебить девушку.
— Лена, мне не нужно ничего объяснять. Вы можете представить мое состояние — это, честно говоря, состояние Робинзона на пятачке необитаемого острова. Нам необходимо объясниться при встрече. Я не… Тяжело протянуть в неведении хотя бы день.
Генка с трепетом ждал ее решения.
— О, кей! Я буду ждать тебя там же.
Прерывистые гудки въедались в уши. Генка второпях оделся и выскочил из дома…
Когда он сбежал по лестнице в слабоосвещенный подвальчик, незнакомка уже ждала его, уютно расположившись за столиком. Ткачук кивнул в знак приветствия, улыбнулся, подсаживаясь к девушке. Он старался держаться уверенно, но вид выдавал полнейшую растерянность.
— Здравствуй, — после первого слова Генка промычал что–то невразумительное, но тут же бурчание организовалось в следующую фразу, — честно говоря, так и не знаю как тебя звать…
— Глупо утверждать, что я Лена. Но при первой встрече решила не открывать инкогнито. Не правда ли интересно? Теперь нет смысла. Называй меня Светланой, — девушка мило улыбнулась краешком губ и глаз.
— Это настоящее? А вообще–то не отвечай, честно говоря, не важно. Пусть будет Светлана. А кто же Лена? Кто же все–таки ждал нас в прошлый раз? — Геннадий не заметил, как повел себя словно заправский сыщик: спрашивал твердо, конкретно, требуя конкретных ответов.
— Критинос идиотос! — итальянский жест рукой. — Никто нас здесь не ждал. Я придумала третьего человека, зачем? Для того, чтобы не чувствовать себя наедине с тобой. Чтобы ты думал, что есть еще кто–то, — Светлана говорила непринужденно. В ее манере чувствовалось, что девушка прекрасный собеседник, что знает себе цену и может в любой момент выбрать правильное решение в сложной ситуации. И это была не просто самоуверенность, а подтвержденная жизнью истина.
— Я ничего не знала, — прошептала она, — извини. — Я наступила тебе на больную мозоль. Сейчас я тебе все объясню. У нас была вечеринка. Завели спор о любви. Вечная тема. Ребята говорили невозможности таковой у мужской половины. Мы отстаивали мужчин. Только один из парней, как я поняла, тебя он знает, предложил эксперимент: позвонить тебе и незнакомой девушке представиться, как старой знакомой. Он был уверен, что любой мужчина тут же бросится в объятия первой встречной. Когда набирала номер, он же и предложил назваться Леной, мол, весьма распространенное. Я приготовила длинную речь, но не успела даже и слова вымолвить, как ты своим предложением встретиться, решил спор. Я была шокирована, хотела послать тебя к дьяволу. Нам стало обидно за всех женщин, даже намеревались проучить тебя, а потом плюнули и забыли. Вот так, кабальеро! — она обидчиво сложила губы. — А сегодня просто по собственной инициативе приехала, чтобы в очередной раз посмотреть на сильный пол. И хорошо, что приехала, иначе бы неприятный отложился осадок.
Девушка замолчала и с грустью посмотрела на Геннадия. Во взгляде сквозила жалость.
— А как зовут того, что дал телефон? — Генка уже спрашивал не так жестко и категорично.
— Нет уж, дудки! — Светлана опять взорвалась. — Я разберусь с ним сама. Я не сомневаюсь теперь, что этот сопляк все сделал преднамеренно. Но зачем? Тебе не стоит знать его имя, еще наделаешь каких–нибудь глупостей. Прощай, — последнее она сказала без крика и темпераментных жестов. Вышла из–за столика и направилась к выходу. Генка сорвался с места за ней: — Я провожу!
Он по–джентельменски помог одеться. Распахнул двери перед девушкой, пропустил вперед.
Легкая поземка неслась по узким улочкам, незнакомка молчала.
— Мы встречаемся второй раз и также загадочно расстаемся. Может мы увидимся еще?
— Ха! Зачем! — она пожала плечами, продолжая идти по направлению к трамвайной остановке.
— Мы встретились как–то необычно, знакомство, честно говоря, странное. Нам нельзя просто так расставаться. Я настаиваю на…, — Генка сам удивился своему голосу, который заметно дрожал. Испугавшись, что девушка найдет в его голосе не желание, а вымаливание милостыни, Генка удалился.
— Зачем эти встречи? — долетело до Ткачука, но он не обернулся.
«Кто же это мог быть? Честно признаться, Филин был прав, когда утверждал, что это подлая шутка. Он реально посмотрел на вещи. Хороши шуточки! Кто же из тех? Кто был посвящен?»
Генка лихорадочно размышлял и похрустывал пальцами, «Из всех, кого я знал, на подлость способны только Хомяков и Ходанич. Кто из них? Зачем? Надо найти этих «друзей». Они были связаны с Леной. Может что–то прояснится в этой тайне».
Он опять допоздна бродил по городу, освежаясь и остывая от переживаний двух вечеров. Мама сообщила, что звонил Филин и просил зайти. Генка взял трубку, набрал нужный номер и услышал взволнованный голос друга.
— Это я. Все хорошо, Серега. Без всяких сверхъестественных сил. Это точно. Завтра расскажу подробно. А сейчас, честно говоря, надо подумать. Спокойной ночи.
— Старик, ничего себе спокойной… Ты хранишь тайну под семи, так сказать, замками.
Все вроде бы было ясно для Генки, но опять он не находил себе места. Этот неожиданный звонок, еще более необычное знакомство, исчезновение незнакомки и ее появление, не давали Генке покоя. Нет, он уже не приписывал эту историю нечистой силе, но вся она была овеяна в его сознании ореолом святости. Вернее сам образ Светланы был овеян им, а все остальное — фактом свершившейся подлости. Этот факт Генка рассматривал, как закрученное кем–то неспроста дело. А для чего — необходимо было выяснить. Атмосфера недосказанности не покидала его, вызывая опасение.
Первым шагом к разгадке Ткачук считал во встрече с Хомяковым. Но теперь осознал, что больше думает о Светлане, ведь это пока была единственная дорога к тайне, реально, а не мистически, а Хомяков не расколется, и Геннадий мечтал о новой встрече с девушкой.
…Ткачук рассеянно жевал бутерброд. Апатия еще цепко держала его железными цепями. Сковав неделю назад, она не сдавала своих позиций. Он праздного образа жизни начинало мутить, и тогда злой на себя, на неудачу, не находя себе места и слоняясь из угла в угол, он по долгу курил или глядел через морозные узоры в окно. Ему чудился смех во дворе, знакомые голоса друзей, звавших его. Генка спускался вниз, выходил на улицу, вдыхал терпкий воздух, от которого щекотало в гортани, и бесцельно пинал смерзшиеся комья снега. Иллюзии таяли.
- Грани пустоты (Kara no Kyoukai) 01 — Вид с высоты - Насу Киноко - Современная проза
- Возвращение корнета. Поездка на святки - Евгений Гагарин - Современная проза
- Московский гость - Михаил Литов - Современная проза