Читать интересную книгу Пылающая башня - Андрей Воронин

В «копейке» они с Тамарой говорили без умолку. Говорили обо всем, кроме ее здоровья. О закате лета, о прекращении дорогинской работы на башне.

– Недели две точно будем вместе с утра до вечера. Надо будет заняться участком, прополоть сорняки, подкормить кусты.

– Слава богу, что тебе больше не надо лезть на башню. Сейчас начнутся дожди, подуют холодные ветра. Простыть можно в два счета… Завтра испеку пирог, пригласим Варвару в гости. Верная подруга – это клад.

Он кивал с блаженной улыбкой, чувствуя, как внутри размягчается засохшая корка. Уложился, успел. Не надо врать Тамаре, обещать скоро вернуться и раз за разом нарушать свое обещание.

…Но проблемы еще не кончились, это выяснилось уже через четверть часа.

Стропило позвонил по мобильному:

– Я тут поговорил с заказчиком. Он сказал, что мы в любом случае сработали как надо, претензий нет. Ну и рассчитался он с нами соответственно. Тебе тоже причитается. Так что подъедь, забери.

– Приятно слышать. А я чуть было не потерял веру в правду на этой земле.

– Когда сможешь?

Звонок неспроста, это ясно. У Стропила возникли сомнения, и он вознамерился их проверить.

Если отложить визит, сомнения многократно усилятся. Но как сейчас бросишь Тамару? Лучше всего сказать правду. Стропило и так легко ее выяснит.

– Только что забрал Тамару из больницы. Ты ведь знаешь, о ком я…

– Ну конечно. Любимая женщина. Нельзя ее сразу оставлять одну.

– Кто это? – полюбопытствовала Тамара. – Кто-то из друзей? Я его знаю, видела?

– Слышу голосок, – усмехнулся Стропило. – Приятный, ничего не скажешь. Наверное, до завтрашнего утра тебя никакие деньги не интересуют.

– Деньги меня всегда интересуют. Но Тамара не отпустит. Давай завтра утром. Процентов за хранение не возьмешь?

* * *

Стропило назначил встречу за Кольцевой дорогой, возле новой многополосной трассы, которую дорожные строители вели в направлении Балашихи. Трасса обрывалась недостроенным мостом, повисшим над глубоким и протяженным оврагом. В пасмурный субботний день работы здесь не велись.

Застыли краны, два бульдозера, асфальтоукладчик. Высились две навезенных самосвалами горы – щебень и песок. В промежутке между ними стоял внедорожник. Прятать его большой нужды не было – вокруг царило безлюдье, будто цивилизация, способная на такие масштабные работы, внезапно вымерла.

Стропило молчал, глядя в одну точку. Он не спешил ни с кем делиться своими мыслями. Его подчиненные помнили, кто приблизил проводника с башни, кто оказывал ему особое доверие.

Он не сказал ничего даже Кашею, которого взял с собой. Объяснил, что зол на весь белый свет и должен на ком-то сорвать эту злость – неважно, виноват этот человек или нет.

На самом деле он не собирался бить вслепую, у него были основания для выбора «козла отпущения». Каждый факт отдельно не вызывал серьезных подозрений. Но, выстроенные в цепочку, они свидетельствовали сами за себя.

Во-первых, стычка под землей. Всем известно, что московские подземные коммуникации – целый город, целый параллельный мир. Можно допустить, что два маршрута к одной и той же цели пересеклись на подходе к ней. Но чтобы произошла встреча, они должны были совпасть еще и по времени.

Что еще подтолкнуло к переговорам и алефовских, и его, Стропило? Дефицит времени. Срочный отъезд Вильмессана. Это не просто – выпросить у начальства внеочередной отпуск. Дисциплина в любом посольстве полувоенная, у человека должны быть серьезные причины, чтобы просить о таком одолжении. А какие причины были у Вильмессана? Попытка сводничества возле «Баобаба»? Хило, очень хило.

Раньше все, что приближало к поставленной цели, казалось Стропилу правдоподобным. Но теперь, когда дело не выгорело, все вызывало сомнения. И в центре этих сомнений всякий раз оказывался чертов проводник.

– Мне надо просто на ком-то сорвать злость, – объяснил Стропило Кащею. – Своих ребят не хочу трогать. Хороши вы или нет, но мы уже одна семья.

А этот чужак знает слишком много.

– Верно, шеф, золотые слова. Я всегда считал, что он слишком себе на уме.

– Суть не в том, хорош он или плох, – раздраженно оборвал Стропило. – Просто мне надо пар выпустить.

Сидя в машине, Стропило курил и тер висок розовым с обгрызенным ногтем пальцем. Кащей, забравшись повыше, посматривал на дорогу, на которой должен был появиться Дорогин. От Кащея требовалось встретить Дорогина в условленном месте, выстрелить сзади так, чтобы лишить способности к сопротивлению, и приволочь к Стропилу.

– Не вылезай на глаза, не заводи никаких разговоров, – заранее предупредил шеф. – Он тоже не дурак, может раскусить тебя и выстрелить первым.

Кащей и не собирался обмениваться с Дорогиным улыбками и рукопожатиями. Лучше уж выстрелить из укрытия, а дальше пусть шеф сам разбирается.

Только куда стрелять? В спину опасно, можно уложить на месте. Тогда у шефа останется под рукой единственный возможный объект для ярости – сам Кащей. Мочить по ногам? Отползет к машине и станет оттуда отстреливаться.

Для начала лучше в правую руку, чтобы не смог нормально целиться. Потом – по ногам, чтобы не драпанул.

Кащей заранее занял выбранную позицию возле утопающего в сорняках основания мощной бетонной сваи. Он считал себя достаточно метким стрелком, но сейчас вооружился винтовкой с оптическим прицелом. Ее приклад мгновенно нагрелся от туго обтянутой кожей скулы.

Дорогинская «копейка», переваливаясь с одного бока на другой, спускалась в овраг. Наконец машина притормозила и остановилась… Дорогин не спешил открывать дверь. Осматриваясь по сторонам, он искал тачку Стропила.

В прицеле было видно, как он закуривает, как сбрасывает пепел, выставив руку наружу через приоткрытое окно. «Он что, так и собирается сидеть? Надо связываться с шефом. Но здесь такая тишина, Дорогин может расслышать голос», – нервничал Кащей.

Прошло пять минут. Стропило наверняка в бешенстве. Оставалось стрелять через дверь. Дорогин сидит на водительском месте, значит, пуля попадет в левую сторону. Ошибешься – прямо в сердце угодишь.

Кожа на лбу Кащея ходила вверх-вниз. Он так плотно прижался глазом к прицелу, что трубка давила на косточку надбровной дуги. Наконец дверь машины открылась…

Как медленно он все делает… Одну ногу опустил на землю… Вторая все еще в салоне… Ну давай же, давай!

Муму как будто услышал призыв. Сделал шаг в сторону от машины. И тут же споткнулся… Конечно, он рисковал. Но твердо знал: его не будут сразу мочить насмерть. Стропило попробует сначала все выпытать.

«Стрелок ждет, пока я встану в полный рост. Надо испытывать его терпение, заставить ждать. Как только я выйду наружу, распрямлюсь, сразу грянет выстрел, стрелок уже устал держать палец на спусковом крючке…» – размышлял Сергей.

Муму не споткнулся, он намеренно упал. Пуля прошла над головой, пробив дверцу «копейки». Теперь он знал главное – местонахождение стрелка.

Выхватив «ТТ», Дорогин влепил в кусты возле бетонной опоры целую обойму. Затем прокатился кубарем к соседнему серому столбу. Пуля открошила кусочек железобетона возле самого лица, срикошетила в красную, будто пропитанную кровью глину.

Отскочив в сторону, Дорогин выстрелил еще раз. И тут услышал за спиной вой разгоняющейся машины. Внедорожник Стропила!

Развернувшись, из лежачего положения Муму выстрелил в колесо машины. Она резко клюнула носом вперед и вбок, но устояла. Бросившись к кустам у бетонной опоры, Дорогин выдрал винтовку из скрюченных пальцев мертвого Кащея и с кошачьей ловкостью взлетел на вершину шестиметрового столба.

Отсюда хорошо было видно внедорожник. Выруливая, он оставлял в глине глубокий след.

Прицельными выстрелами Дорогин пробил еще два колеса. По водителю стрелять не стал – стекла наверняка бронированные. Машина упрямо продолжала двигаться в сторону асфальта, но скорость резко упала.

Стрелять дальше не имело смысла. Спрыгнув с бетонной опоры, Дорогин подбежал к своей «копейке» – в кои веки раз у нее появилось преимущество перед крутым внедорожником.

О главном минусе дорогинского транспортного средства Стропило напомнил почти сразу – длинная автоматная очередь раскрошила в алмазную пыль все стекла. Пригнувшись, Дорогин мчал вперед почти вслепую. Вдруг раздался хлопок, затем послышался характерный шлепающий звук. Спустило колесо его «копейки».

Автоматная очередь залаяла почти над самым ухом. Вскинув руку над головой, Дорогин выстрелил на звук. В следующую минуту «жигуль» ударил в бок массивного бронированного внедорожника и отлетел назад, как щепка.

Водительская дверца распахнулась от удара настежь, Дорогин вылетел прямо под гусеницы бульдозера. Мелькнуло изуродованное лицо противника – пуля разорвала ему щеку, превратив ее в окровавленные клочья. Стропило пожалел, что опустил пуленепробиваемое стекло, спеша выстрелить. Теперь, задраив окно, он судорожно вставлял в автомат новый «рожок».