– Тут главное, чтобы поздно не было… Ладно, что это я? Берите студенческие, – она вынула из маленькой кожаной сумочки, болтавшейся у нее на плече, пару серых книжечек и протянула их друзьям. – Покажете на входе. Фотографии там никто не смотрит.
Успешно миновав проходную – сидящий на стуле старичок действительно совершенно не присматривался к демонстрируемым ему документам, и некоторые студенты их даже, кажется, не раскрывали, – они пересекли зеленый внутренний дворик и вошли в здание – в отличие от выходящего на улицу фасада, оно было самой минималистской архитектуры, зато в высоту имело этажей семь-восемь. Пройдя мимо киоска, торгующего юридической литературой (на переднем плане Иван заметил толстенный Комментарий к Уголовному Кодексу), друзья оказались на лестничной площадке.
– Можно на лифте, – Лера кивнула в сторону решетчатой металлической двери, – но я предпочитаю пешком. Вы как?
– Мы – за, – быстро ответил Глеб.
– А высоко? – решил на всякий случай уточнить Иван.
– Седьмой этаж, – бросила через плечо девушка, успев уже подняться на пару ступенек.
– А что там? – вновь задал вопрос Голицын.
– А я разве не сказала? Наша общага. Там сейчас все наши экзамен отмечают. Там и переговорим.
Поднявшись на нужный этаж – к своему стыду, Иван немного запыхался, – они прошли длинным, довольно темным коридором, повернули налево и остановились перед какой-то дверью. Лера толкнула ее рукой, и та легко отворилась.
В небольшой, метров десяти-пятнадцати, комнате находилось не менее дюжины человек. Пятеро парней сгрудились вокруг невысокого столика, единственным украшением которого являлась початая бутылка не то с виски, не то с коньяком. На застеленной серым покрывалом кровати у стены сидели три девушки. Средняя, глядя на свое отражение в экране мобильного телефона, старательно поправляла непослушную челку. Еще двое – на этот раз парень в футболке с немного линялым ликом Че Гевары на груди и девушка – полусидели-полулежали, обнявшись, на другой кровати. Кто-то стоял в проходе, кто-то ходил из угла в угол, отхлебывая коктейль из жестяной банки, – в общем, все были при деле.
Появление Леры было встречено радостными криками «Ура, Лерка пришла!» и «Штрафную ей!», однако, заметив за спиной девушки Глеба и Ивана, хозяева, кажется, немного напряглись. Один из сидящих за столом парней поднялся и сделал шаг навстречу незваным гостям.
– Вы что, сюда прямо из синагоги? – с хрипотцой спросил он, прищурившись на их кипы.
Иван хотел уже было начать объяснять насчет требований конспирации, но Глеб его опередил.
– Телефонный звонок. «Алло, я от синагоги!» На том конце провода удивление: «Вы что, из еврейской общины?» «Вах, какой такой общин-мовщин, слющай! Гоги знаеш? Я от его сина!»
Дружный ржач сотряс комнату. Напряжение, повисшее было в ней, вмиг испарилось.
– Андрей, – проговорил сквозь смех парень, который интересовался на счет синагоги, протягивая руку.
Друзья представились. Рукопожатие Андрея было крепким.
– Коньяк пьете? – задал вопрос хозяин.
– Не откажемся! – вновь опередил Ивана Соколов.
Андрей шагнул к столу и вернулся с четырьмя стаканчиками, почти до краев наполненными янтарной жидкостью. Первый из них он передал Лере, второй и третий – Ивану с Глебом, последний оставил себе.
– За сданный экзамен! – не замедлила провозгласить тост девушка.
– До дна! – подхватил хозяин.
Едкое питье обожгло Ивану рот, он невольно поморщился, и все же заставил себя проглотить коньяк.
– Не Икс-О, – развел руками Андрей, заметив его гримасу. – Ну да уж чем богаты…
– Коньяк замечательный! – поспешил заверить его Глеб.
– ОК. Чувствуйте себя как дома, – улыбнулся в ответ хозяин.
Иван поднял к глазам опустевший стаканчик – по его дну полукругом шла выдавленная надпись: «DURA LEX».
– А кто такая эта Лекс и почему она дура? – негромко спросил он у Леры.
– Это по-латыни, – откликнулась та. – В переводе означает «закон суров». Эти стаканы передаются в общаге из поколения в поколение – говорят, уже много лет…
– А-а, – протянул Голицын. – Юридические штучки. Понятно.
– А это что у вас такое? – задал вопрос Глеб.
Иван проследил за его взглядом и только теперь заметил на стене развернутое красное полотнище, в центре которого в белом кругу чернел символ – сначала ему даже показалось, что это свастика, но, приглядевшись, он узнал серп-и-молот.
– Это Руслана флаг, – Лера кивнула на парня, сидящего в обнимку с девушкой. – Он у нас тут главный экстремист.
– Ничего и не экстремист! – тут же отозвался с кровати Руслан. – Просто я за справедливость!
– Вот, вот, я и говорю, – улыбнулась девушка. – Ладно, – обернулась она к друзьям. – Вы тут пока отдыхайте. Я пока кое с кем переговорю – и займемся нашими делами.
С этими словами Лера шагнула к кровати, занятой тремя девушками, присела на уголок, и между ними завязался оживленный разговор.
Иван нерешительно оглянулся на Глеба. Тот лишь развел руками.
Пожав плечами, Голицын принялся разглядывать фотографии, которыми была сплошь увешана одна из стен комнаты. В основном снимки были любительскими – попадались нерезкие, с обрезанными головами – но нашлось среди них и несколько весьма качественных. На всех них были горные пейзажи: поросшая виноградником балка, скалистые вершины на фоне необыкновенно синего неба, одинокая сосна на крутом склоне, плато – все в алых маках, старинные развалины на вершине хребта…
Что?! Рука Ивана метнулась к фотографии, едва не сорвав ее со стены. Полуразрушенная башня, наметки крепостной стены, а внизу – домики, заставленный лодками причал… Не может быть!
– Что, нравится? – сзади к нему подошел Соколов. – Между прочим, знаешь, что это?
– Турция? – дрогнувшим голосом спросил Голицын. – Или эта… Ливия, да?
– Сам ты Турция! – усмехнулся Глеб. – Это же Балаклава! Пригород Севастополя! Моя родина!
– Это – пригород Севастополя?! – не веря своим ушам, повторил за другом Иван, ткнув пальцем в фотографию.
– Ну да! – кивнул тот. – А что тут такого?
– Что тут такого?! – выдохнул Голицын. – Я тебе скажу, что тут такого! Это то самое место, куда я летал зимой с Нивгом!
Дверь комнаты распахнулась, и на пороге появился долговязый парень с двумя туго набитыми пластиковыми пакетами в руках. В пакетах что-то заманчиво позвякивало.
– Слышьте, а че это у нас там полицейский спецназ внизу тусуется? – спросил он с порога. – Опять, что ли, Руслан чего учудил?
– Чуть что – так сразу Руслан, – недовольно отозвался хозяин экстремистского флага. – Нет, это не я. Я последние недели вообще тише воды, ниже травы – сессия же!
– Значит, опять какой-то идиот позвонил, что Академию заминировали, – предположила одна из девушек на кровати – та самая, что использовала мобильник в качестве зеркальца. – Достали уже! Сейчас опять начнут всех на улицу выгонять!
– Нет, – покачал головой парень с пакетами. – Это что-то другое. Внутрь они пока что как раз всех впускают. А вот двое при мне хотели выйти – завернули. Так что больше на руслановы делишки смахивает.
– Да говорю же, что я ни при чем! – обиженно воскликнул Руслан. – Хотя обыск мне тут, конечно, даром не нужен, – он опасливо покосился в сторону стоящего в углу шкафа.
Иван и Глеб переглянулись.
– Кажется, мы с тобой немного засиделись… – пробормотал Соколов.
– Что? – вскинула голову сидящая рядом Лера.
– Похоже, это за нами… – пробормотал Иван.
– Да ну, не может быть, – замахала руками девушка. – Откуда они могли узнать?!
– Это сейчас не самое главное, – Глеб поднялся на ноги. – Надо уходить.
– Полегче, дружок, – принесший тревожную новость долговязый парень со звоном водрузил свои пакеты на стол. – Я же говорю: вход перекрыт. Сидите лучше здесь: может, они досюда и не дойдут.
– Дойдут, – убежденно возразил Голицын, поднимаясь вслед за другом. – Лера, мы уходим.
– Легко сказать, уходим… – нахмурилась девушка. – Руслан, можешь помочь? – резко повернулась она к «экстремисту».
– Когда дело касается кукиша властям, я всегда готов, – тут же откликнулся Руслан. – Что надо сделать? С акабовским спецназом подраться?
– Надо вывести из здания этих двоих, – кивнула девушка в сторону друзей.
– Вывести? – Руслан смерил друзей оценивающим взглядом, словно только что впервые их увидел. – Куда?
– Все равно куда. Главное не попасться в руки полиции. Это возможно?
– Копы еще на первом этаже? – деловито спросил Руслан.
– Три минуты назад были там, – пожал плечами долговязый, сосредоточенно откупоривая одну из извлеченных из пакета бутылок.
– Тогда пошли скорее, – высвободив руку из-под спины сидящей рядом с ним девушки – та состроила недовольную мину, но послушно посторонилась, – Руслан встал. – За мной.