Читать интересную книгу Русский вираж - Алексей Свиридов

Инстинкт самосохранения подгонял, заставлял торопиться и нервничать, и не давать себе поддаться ему было не менее трудно, чем ползти по нише вверх, ерзая спиной по шершавому камню. Вот потолок уже близко, а вот и щель…

Ниша превратилась в вертикальную шахту, которая шла вверх еще около метра, а потом его спина уперлась вместо уже привычного ровного камня в какую-то острую грань. До боли изгибая шею, он обернулся и в скудном свете, проникающем снизу, разглядел, что к вертикальной шахте подходит такой же узкий горизонтальный туннельчик, почему-то устланный снизу побелевшими от старости высохшими досками.

«По крайней мере здесь можно отдышаться». — И в соответствии с этим решением Корсар, извиваясь как червяк, начал заползать в эту каменную кишку, головой вперед и спиною вниз. Теперь вес тела приходился на спину, осталось только оторвать от стены вертикальной шахты ноги и окончательно залезть в тоннельчик. Корсар приподнялся на локтях, резко оттолкнулся, рассчитывая проползти чуть дальше, — но сначала под правым локтем что-то громко треснуло, потом подалось под поясницей, треск повторился под левым локтем, и вместе со своей опорой он полетел вниз. Единственное, что Корсар успел сделать, это только полуизвернуться в воздухе и выставить вперед руки, чтобы не сломать шею.

Каменный пол принял неожиданный подарок сверху неласково, и удар о него отозвался звоном во всем теле Корсара. Голову уберечь удалось, но запястье одной из рук сразу же налилось рвущейся наружу тупой болью. Не обращая на нее внимания, он постарался побыстрее вскочить на ноги и оглядеться.

На счастье, в помещении никого не было, и Корсар отметил этот факт с немалым облегчением — пока он приходил в себя после падения и принимал более-менее вертикальное положение, любой противник мог бы сделать две-три попытки положить его обратно. А с растяжением, пусть даже левой, а не правой руки, в рукопашной схватке делать нечего.

Убедившись, что он действительно один, Корсар уже более внимательно обвел взглядом свои новые владения и наконец негромко заключил вслух:

— Не счесть алмазов в каменных пещерах. Иначе говоря — как у нашего Якова в лавке товару всякого…

«Товару» было и впрямь немало. Лишенная всяких признаков восточной роскоши комната без окон служила складом, или, вернее, свалкой для обмундирования «воинов пустыни», уже побывавшего в употреблении. Причем заношенных до дыр и застиранных до белизны вещей среди них не было — так, чуток потертые, малость выгоревшие, а то и просто выглядящие новыми. Пустынные камуфляжки, куль платков-арафаток, похожая на клубок зимующих гадюк связка ремней и беспорядочная куча ботинок, от которых ощутимо воняло. Впрочем, все вещи, лежащие здесь, так или иначе вносили свою лепту в букет ароматов застоялого воздуха.

— Шоп-тур сюда заказать, что ли? — опять пробормотал Корсар себе под нос: привычка держать под контролем нервы с помощью непочтительных комментариев вновь дала о себе знать.

«Хватит ерничать, — одернул он себя, — делом надо заниматься! Например, выяснить, а можно ли выбраться из этого рая старьевщика? Весело будет, если дверь окажется на замке до следующей пятницы!»

Осторожно ступая по пружинящим горкам тряпья, Корсар приблизился к двери — массивному, окованному железом творению неизвестного мастера. Он собирался осторожно попробовать ее приоткрыть, если она не заперта, но взгляд на тронутые ржавчиной петли заставил отказаться от этой мысли. Корсар нерешительно замер, но потом сообразил и все так же медленно и аккуратно опустился на пол.

Между каменными плитами и грубой железной полосой, окаймляющей нижнюю часть двери, оставался просвет сантиметров в десять. Стараясь не опираться на поврежденную руку, Корсар придвинулся к ней… И увидел ноги в высоких кожаных ботинках. Их обладатель явно находился в затруднении: сначала он шагнул к двери, потом повернулся к ней боком, словно оглядываясь, снова сделал нерешительное движение в сторону двери, но тут же оборвал его и остался стоять на месте, переминаясь с ноги на ногу.

«Парню приказали сторожить коридор, но он слышал шум падения, — догадался Корсар. — И теперь не знает что делать: пойти проверять и оставить коридор без прикрытия или плюнуть на все и выполнять приказ».

Прошло несколько томительных секунд, и «парень» выбрал второй вариант. Решительным шагом он отошел в сторону от двери и остановился у противоположной стены прохода.

— Тайм-аут, — сообщил сам себе Корсар, чуть шевеля губами. За короткое время, пока охранник за дверью колебался, его успел прошибить холодный пот, а теперь напряжение немного отпустило, и даже растянутая рука, про которую он только что забыл, заболела с новой силой.

Чтобы не дать ей разойтись еще сильнее, он выкопал из кучи тряпья нечто вроде портянки и соорудил давящую повязку, охватывающую запястье и подтянутую петлей вокруг большого пальца. По опыту давних занятий Корсар знал, что такая, на вид простецкая перебинтовка здорово помогает при растяжениях связок, не давая руке двигаться слишком свободно. Конечно, в полную силу работать ею нельзя, но по крайней мере теперь каждое движение не будет вновь бередить боль.

«Первая помощь оказана. И что дальше? Не закапываться же в эти тряпки и ждать скончания веков?» Такой план явно не годился. Пусть сам по себе побег из-под стражи и удался безо всякого обдумывания, на одних эмоциях, но теперь стоило и подумать над дальнейшими действиями. Хотя и неизвестно, сколько времени отпущено ему на раздумья…

Корсар присел на куль с платками и подпер голову здоровой рукой, приняв позу мыслителя, вроде есть такая картина… Или статуя?

«Вот уж не главная забота! Итак, спокойно и хладнокровно оценим ситуацию — кроме как весьма хреновую, оценить ее никак нельзя. В настоящий момент я террорист и подлый шакал, подлежащий казни через… Нет, о способах казни думать не стоит. Причем меня никто ни о чем не спрашивал и никакого, даже ускоренного военно-полевого суда не было. Вывод? Вывод простой — варианты с благородной сдачей обратно в плен и надеждами, что все само собой разъяснится, не канают.

Значит, надо продолжать попытки сбежать. Из этого лагеря как минимум, да и из страны, похоже, тоже линять надо со скоростью щенячьего визга… Через паспортный контроль проходить ведь как-то придется — впрочем, до этого момента еще надо дотянуть!»

Корсар поднялся с тюка, вновь обвел помещение взглядом и чуть не хлопнул себя рукой по лбу. Первый ход напрашивался сам собой — и как это он раньше не додумался! Тихонько шипя сквозь зубы от боли, он быстро скинул некогда приличный гражданский наряд и облачился в более-менее подходящее по размеру песчаное обмундирование. Искать ботинки долго не стал и напялил первую же подошедшую пару. Правда, голенище левого ботинка оказалось сантиметров на пять выше, чем у правого, и фасоном они тоже немного различались. Но Корсар решил, что, если возникнет ситуация, когда его сможет выдать некая мелочь, то найдется еще сотня предательских деталей, начиная с той же повязки через глаз. Так что до разглядывания фасона обуви дело вряд ли дойдет.

Кстати, о деталях… Нужно что-нибудь в руки — неплохой штрих, повышающий достоверность образа при случайном взгляде. Идет занюханный солдатик, тащит какую-то поклажу — картина, привлекающая меньше внимания, чем тот же солдат, но с пустыми руками Корсар по-быстрому положил на подвернувшуюся под руку широкую тряпку непонятного назначения несколько ботинок и прикинул в руке получившийся узел.

«А при случае тем же мешком и огреть кого-нибудь можно, — усмехнулся он. — Обувочка вполне увесистая!»

Кстати, насчет повязки… Он повертел арафатку и так и сяк и наконец нашел ей такое положение, чтобы складки клетчатого платка максимально прикрывали полоску черной ткани.

«Жалко зеркала нету», — мельком подумал он и на мгновение заколебался: а стоит ли вылезать прямо сейчас, может быть, имеет смысл подождать, пока суматоха уляжется?

«Как же, жди! — возразил Корсар сам себе. — Еще минут пять, и ловцы, на которых так зверь и не набежал, сами примутся за поиски. Вперед!»

Он вновь подошел к двери и безо всякого стеснения толкнул ее от себя. Петли завизжали словно свинья, погибающая под тупым ножом неумелого забойщика, и одновременно с этим визгом из прохода раздался возглас:

— Кто там? В чем дело?!

Корсар рассчитывал отмолчаться, а потом напасть на стража, и будь что будет. Но, услышав английскую речь с знакомым протяжным акцентом, он неожидано для самого себя ответил, произнося слова примерно так же:

— Привет, Чак… О, да это не ты! А где же Чак из Орегона?

Произнося это, Корсар одновременно повернулся к «воину» в профиль и с силой навалился на дверь, закрывая ее. Визг петель вновь огласил узкий и темный коридор.