мотивации развиваться и расти над собой.
К нам подошли мои новые знакомые из общежития – те самые три парня и девушка, которые в пятницу защищали вход в мой номер от непрошеных гостей. В субботу во время ужина в ресторане общежития я и с ними успел перекинуться парой слов.
– Давайте уже на «ты», ребята, – усмехнулся я.
– Точно! Мотивация! Расти над собой! – вскочила на ноги Маша Роднина. – Нужно готовиться к следующим экзаменам! Вот в мае я точно стану лучшей!
И как ужаленная улетела в наш класс.
Уроков в понедельник не было, только классный час, на котором наш классрук Арефьев завел речь о том, какие все были молодцы в этом учебном полугодии и как нам нужно постараться в следующем.
Трое моих теперь уже бывших одноклассников сидели на классном часе с поникшими головами. Они стопроцентно перейдут в класс «Б», так как по итогам экзаменов двое «бэшников» и даже один «вэшник» оказались выше них в общем рейтинге. Однако говорить, что «бэшники» и «вэшник» точно станут нашими одноклассниками, пока рано. Оказывается, во время зимних каникул пройдут еще и «переводные» экзамены для желающих перевестись из других школ. Вряд ли таких будет много, но на общий зачет их результаты могут повлиять.
Кстати, одним из тех, кто вылетел из нашего класса, оказался приснопамятный дворянин Гавриил Федорович Миронов. Хотел первого сентября выпендриться перед Яной и вызвал меня на дуэль, а в итоге и тогда опростоволосился, и сейчас.
После окончания классного часа всех учеников собрали в актовом зале, где нас ожидал праздничный концерт с номерами от клубов школы. Сегодня ведь не только официально завершилось первое учебное полугодие. Сегодня во всей стране отмечают весьма важный праздник – день зимнего солнцестояния. Этот день издревле был последним днем старого года.
Подарки дарить на этот праздник не принято, зато принято петь и плясать в традиционных нарядах, что и показывали на сцене ребята из творческих клубов. А в перерывах между выступлениями на сцену поднимались члены других клубов и рассказывали, что ими сделано в первом полугодии.
Весело, легко и задорно. Самое то, чтобы расслабиться после долгой учебы и настроиться на каникулы.
Завершилась праздничная часть в актовом зале речью Ирины Александровны Шапочкиной, а затем все вышли на улицу, где нас ожидало огромное сухое дерево, украшенное лентами и наузами, – бадняк. С помощью «магии огня» бадняк под общее улюлюканье и провожание отжитого сожгли.
А затем один из Мастеров Оболенских создал высокую каменную пику – эдакое подобие горы, на вершине которой было деревянное колесо. Его тоже сожгли как символ того, что солнце теперь с каждым днем будет подниматься все выше и выше.
Несмотря на то что в Москве опять тучи с утра застлали небо целиком, все это огненное шоу, конечно, лучше бы смотрелось в темное время суток.
Ну а после праздничной программы лицеисты начали прощаться перед каникулами. Ко мне тоже подходили, желали победы в сегодняшних боях, поздравляли с первым местом на экзаменах. Когда же поток иссяк, я с чистой совестью вернулся в свой номер в общежитии. После обеда и отдыха пришло время выдвигаться на Кремлевскую бойцовскую арену.
В последний раз в этом году.
Отличие финального соревновательного дня всеимперского турнира заключалось в том, что организаторы создали все условия, лишь бы четверо оставшихся участников не отвлекались от боев, могли как следует отдохнуть и настроиться.
Нечто подобное было и во время финалов двух прошлых туров. Но сейчас условия еще лучше – я с сопровождающими вошел на арену через запасной вход, и слуги проводили нас в просторный блок. Здесь имелись огромный зал, душевая, раздевалка и даже спальня. Каждому полуфиналисту предоставили по такому блоку. И из каждого блока был прямой выход как на саму арену, так и на выделенные места на трибунах.
В блоках, кроме самих участников, могли находиться согласованные заранее люди из группы поддержки.
Потому, когда мы прибыли, меня встречали.
Я первым вошел в свой блок.
Как только я распахнул дверь, ко мне бросилась тетя:
– Здравствуй, Аскольд! Как ты? Отдохнул?
Морозовы смотрели на эту картину одобрительно. Братья терпеливо стояли сбоку.
– Да, тетушка. – Я крепко обнял ее. – Рад вас видеть. Платье на тебе сидит обалденно. Парни, новые костюмы вам тоже очень идут.
– Привет, Аск. – Боря пожал мне руку. – Ждем от тебя сегодня только победы.
– Так ведь и будет, верно? – Глеб излучал уверенность.
– А то, – усмехнулся я.
– Аскольд, мы тоже верим в твою победу, – патетично произнес Никита Морозов.
– Сегодня вся империя будет говорить о тебе, – улыбнулась Катя.
В этот момент в блок вошли Софья, Алиса и Ирина Александровна с помощницей (они отлучались по организаторским делам), и начался привычный и затянутый обмен любезностями.
Когда мы все расселись на многочисленных диванах, служанки подали чай. Было забавно наблюдать, как Боря пытается есть вкуснейшие пирожные и при этом не выглядеть голодным зверем.
В общем-то у него получилось. А тетя с Глебом и вовсе проявили неведомо откуда взявшиеся аристократические манеры.
Тренируются, что ли, в свободное время?
Чтобы разрядить обстановку, многоопытная боярыня Морозова завела разговор о недавней кинопремьере. Полагаю, эту идею ей подала кинокамера, стоящая у стены с панно, на котором доблестно сражались два бойца в традиционных нарядах.
Все знали, что единственные из посторонних, кто потревожит меня до боев, будут репортеры.
А значит, меня снова покажут по телевизору.
Глава 27
– Аскольд Игоревич, нашим зрителям очень хотелось бы узнать: что чувствует юноша из непривилегированного сословия, дойдя до полуфинала всеимперского бойцовского турнира? – задала очередной вопрос репортерша.
– Удовлетворение. – Я улыбнулся. – Но еще не полное. Моя цель – выиграть турнир, как я уже не раз говорил.
– Однако последний раз представитель непривилегированного сословия побеждал в финале сорок семь лет назад. Вы настолько уверены в своих силах?
– Иначе я и не стал бы участвовать даже в отборочных боях.
В этот момент дверь распахнулась, и в блок вошли мои одноклассники – Влад с Инной, Вася с Машей, Юля и Яна. Алиса грозно посмотрела на них и приложила палец к губам, а затем жестами стала показывать, чтобы они шли к остальной моей группе поддержки на диваны.
– Удивительная сила духа, – не обратив внимания на вновь прибывших, кивнула репортерша. – Но, насколько мне известно, вас уже нельзя в полной мере считать рядовым представителем непривилегированного сословия.
Эх, как же она толерантно избегает слова «простолюдин»…
– Отчего же? – Я пожал плечами. – Мои родители были простолюдинами, и я простолюдин.
– Однако вас поддерживают очень благородные люди.
– Они смогли по достоинству оценить мои таланты, – невозмутимо ответил я.
– И у вас, как я слышала, есть несколько компаний.