Суон с такой легкостью выиграл эту битву, что у меня по спине начинают бегать мурашки. Вот это мужчина! Боюсь только, что в лице Греты я приобрела кровного врага.
— Знаешь что, Анна, — предлагает Суон, которому тоже, очевидно, пришла в голову эта мысль. — Если ты считаешь нужным позаботиться о Грете, можешь оставить нас и выполнить ее поручения. Но завтра мы ждем тебя здесь.
Я с благодарностью смотрю на Марка. Он указал мне легкий путь к отступлению. Ведь так я смогу немного задобрить Грету.
— Я выполню твои поручения, — киваю я актрисе. — Главное, чтобы тебе было комфортно. До завтра.
Грета, успевшая немного оправиться, кивает, не глядя на меня. Я выхожу на улицу, вспоминая лицо Суона в тот момент, когда я ему улыбнулась. На нем была написана нежность.
Конечно, это мне просто показалось.
Эта неделя выдалась просто безумной. Я лихорадочно ношусь на встречи с Марком Суоном, где он разыгрывает роль деспота и тирана (к счастью, меня это касается меньше, чем остальных). Я прихожу на съемки и совещания очень рано, делаю пометки в блокноте, слушаю все, что говорят Суон и его помощники. Прямо на моих глазах рождается фильм! Суон сделал мне личный пропуск на площадку, так что молчаливый охранник, который поначалу постоянно меня не узнавал, теперь здоровается со мной, словно я важная персона. Я постоянно нахожусь рядом с режиссером — и когда он орет что-то в рупор, и когда ездит на специальном подъемнике, и когда в пух и прах разносит кого-то из команды.
Я наблюдаю процесс съемок изнутри, понимаете? И все больше убеждаюсь, что Марк Суон гениален. Иногда я смотрю на только что отснятую сцену, и она кажется мне великолепной, а наш режиссер подвергает ее критике, заставляет переснять — и вот на экране уже настоящий шедевр!
Я бегаю за Суоном, словно послушная собачонка. Я киваю, я отвечаю на его вопросы (а он постоянно спрашивает у меня что-нибудь вроде «как ты считаешь, зачем я это сделал?»). Если я отвечаю верно, он хвалит меня или просто хмыкает, и мне все время кажется, что сейчас он сунет руку в карман, вытащит пару собачьих галет и бросит мне — за послушание.
Но знаете, что я вам могу сказать насчет съемок? Это невероятно нудный процесс, поверьте!
Мне до того скучно на съемочной площадке, что, боюсь, это написано у меня на лице. Возможно, это просто не мой род занятий. Ведь есть же на свете люди, которые обожают все, что связано со съемками. Уверена, Джон мечтает побывать на съемке какого-нибудь психологического занудства. А есть и такие увлеченные, кто покупает подарочные издания трилогии «Властелин колец» с фотографиями со съемочной площадки. А между прочим, подобные книжки стоят бешеных денег!
Я же стою рядом с Суоном, и единственное, чем в такие моменты наслаждаюсь — так это его близостью, но никак не работой над фильмом. Еще полгода назад я и мечтать не могла, что мне представится такая возможность — работать под крылом талантливого режиссера! Я сидела за своим унылым столом, в унылом офисе, читала унылые сценарии и получала не менее унылую зарплату. При этом я мечтала, что однажды получу шанс прославиться и разбогатеть на киноиндустрии…
— Анна!
Я резко вскидываю голову, прекращая рисовать кружочки в блокноте. Сейчас утро четверга, вся бригада находится в предместьях Лондона, в районе Уимблдона, где собирается снять несколько сцен к «Мамаше невесты». Небо затянуто серыми тучами, воздух насыщен отвратительной сыростью.
— Ты что, зеваешь? — Суон подозрительно приглядывается ко мне.
— Кхм, кхм. — Пытаюсь сделать вид, что просто закашлялась. — Что ты! Как можно! Просто слегка простыла. Сам понимаешь, такая погода…
Я очень стараюсь выглядеть так же бодро, как и остальные. Бог мой, большинство из них даже и без кофеина бодры и подвижны, словно шизофреники по весне. Они предлагают различные планы и способы подсветки, сетуют на сырость и обсуждают завтрашнюю погоду (сцена с выгулом собаки должна сниматься в солнечный день).
Я же держусь только благодаря присутствию Суона. Если он застукает меня за зевотой или невниманием, то может пожалеть, что пригласил на съемки. Поэтому я таращу глаза то в альбом, то на осветителей, то на операторов, делая крайне заинтересованный вид.
— Значит, простыла? — переспрашивает Суон, которого я ничуть не обманула.
Черт, кажется, я влипла!
— Я… немного задумалась, — начинаю оправдываться я. — Эта сцена с выгулом пса… чего-то в ней не хватает. Думаю, лучший план получится с моста, но надо его как-то обосновать. Что, если собака почует утку и рванется к пруду? Она могла бы прыгнуть в воду и обдать Элси брызгами, загубив тем самым ее прекрасное платье.
— Забавно придумано, — говорит Триш, подходя ближе. — Мне нравится.
— В общем, Элси стоит вся мокрая, с выражением гнева на лице. В этот момент пес возвращается и начинает ее облизывать.
— Да-да, великолепно! — Триш хохочет.
— И размазывает языком всю косметику, — завершаю я, вспомнив об Уинстоне, нахально облизавшем меня у Ванны. — Короче, Элси остается только вернуться в дом викария.
— А жена викария начинает весело смеяться, чем доводит Элси до белого каления! Анна, это здорово! — Триш качает головой. — Ты меня обскакала! Я бы такого не придумала!
Я благодарно улыбаюсь ей и осторожно перевожу взгляд на Марка.
— А как все это связано со сценой, где репетируют церемонию? — жестко спрашивает он.
— Что? — Я чувствую, как пересыхает у меня во рту.
— Со сценой выгула пса мы давно закончили. Уже час назад! Осветители не смогли добиться нужного освещения и оставили сцену до более благоприятной погоды, — сухо поясняет Суон. — Сейчас разбирается другой эпизод, помнишь?
Разумеется, нет.
— Конечно, помню! Погода не подходит для съемок Элси с собакой. Да-да…
— Перерыв пять минут! — кричит Суон в рупор. — Анна, думаю, нам надо поговорить.
Все, теперь-то я точно влипла!
Главное, не показать ему, что я напугана. Режиссеры хуже акул, они чувствуют страх за версту! Я цепляю на лицо расслабленную улыбку. Суон берет меня под руку и отводит в сторонку, где нас не услышат.
— Анна, — начинает он.
— Да? В чем дело? — беззаботно спрашиваю я. — Съемки отлично движутся. Думаю, фильм будет закончен раньше срока.
— Чем ты занимаешься, Анна?
Какой странный вопрос. Думаю, на него можно дать сотни разных ответов.
— То есть?
— Как ты считаешь, ты достигла какого-то успеха?
— Хотелось бы верить, что я достигла потрясающего успеха, — предлагаю я вариант. — Тебе так не кажется? И я ни разу не опоздала!
— Вот это верно.
— Я исписала уже пять блокнотов, я следила за твоими действиями, отчитывалась в «Ред крест». По-моему, все довольны, разве не так? — Черт, кажется, так могла бы ответить Шарон. Она никогда ничего не делает, но все мужчины в офисе (кроме Джона) ею довольны.