юбку. Я не понимаю ни слова, но наблюдать за тем, как она с такой любовью рассказывает о своей профессии, — самое приятное и лучшее чувство, которое я когда-либо испытывал. Именно поэтому я люблю приходить к ней в офис в конце каждого дня и слушать, как она рассказывает о том, что любит больше всего.
Я сижу за компьютером, когда Аврора подходит ко мне и открывает боковой ящик своего стола. Она достает нужные ей бумаги и закрывает его, а затем поворачивается ко мне, вместо того чтобы выпрямиться. Мой взгляд падает на платье без плеч, которое она сегодня надела, — простое фиолетовое платье, низко спускающееся, демонстрируя ее декольте; и я, как бесстыдник, опускаю глаза, чтобы проследить за вершинами ее пышных грудей.
Когда я ловлю ее взгляд, она моргает и опускает глаза.
Ей нужно время. Я знаю, что ей нужно время, но не могу удержаться от того, чтобы не опустить взгляд на ее пухлые губы, те самые, которые привлекли мое внимание в первый день и зацепили меня за сердце.
Они накрашены помадой нежно-красного цвета, а ее аромат вишни окружает меня, и мое сердце колотится при одной только мысли о том, чтобы поцеловать ее.
— Аврора, — бормочу я, не отрывая глаз от ее губ. Слишком трудно удержаться от того, чтобы не спросить об этом.
— Да?
Ее голос мягкий, чувственный. Тон ее голоса, соблазнительность, проступающая в каждой букве этого слова, заставляют меня поднять на нее глаза и увидеть вожделение, полностью поглощающее ее.
Ее щеки окрашены в розовый цвет, румянец спускается по шее к груди.
Когда она медленно моргает, я срываюсь с места и встаю перед ней.
Моя рука тянется к ее горлу и обхватывает его. Я нежно притягиваю ее к себе, чтобы глубоко поцеловать. Мой язык проникает в ее рот, опустошая его, поглощая тихие отчаянные стоны, которые она издает для меня. Другой рукой я притягиваю ее к себе, чувствуя, как ее мягкое тело прижимается к моему твердому.
Ее рука вцепляется в воротник моей рубашки, притягивая меня к себе, и я отчаянно следую за ней, как изголодавшийся мужчина.
Я поворачиваюсь так, чтобы ее задница ударилась о край стола, а затем поднимаю ее и кладу на него. Она мгновенно обхватывает мою талию ногами и целует меня еще крепче. Ее платье растекается вокруг нас, и я скольжу руками по ее бедрам, позволяя ткани мягким водопадом скользить по моим запястьям. Я наклоняюсь ближе и прикусываю ее губу. Я хочу, чтобы они окрасились в красный цвет из-за того, как я поцеловал ее, из-за того, как я потребовал то, что принадлежит мне.
Я делаю последний шаг к ней и прижимаю свой член к ее киске. Она задыхается и прижимается ко мне.
— Аврора, — выкрикиваю я, крепче прижимаясь к ее бедрам, возможно, оставляя следы, но мне все равно.
Она убивает меня, и я должен стараться быть внимательным.
Медленно она откидывается назад, ее грудь вздымается так же, как и моя. Ее ланьи глаза смотрят на меня, словно она произносит слова, которые уничтожат меня самым лучшим образом.
Я одержим. Я зависим так, как никогда раньше.
Я никогда не знал, что это чувство любви, одержимости настолько глубоко, что я не могу оторваться от этого человека. От Авроры. От моей жены.
Я никогда не думал, что именно она разрушит мои планы, поселится во мне так, что я даже не смогу ее вытолкнуть.
Она разрушила все, что я когда-либо знал, и все же я не могу удержаться от желания упасть перед ней на колени. Хвалить ее, целовать, говорить ей, что это она заставила такой милый обман превратиться в наваждение.
— Ты чертовски великолепна, и я собираюсь осуществить все свои приятные мысли прямо сейчас, — говорю я ей.
Прежде чем она успевает отреагировать, я приближаю к ней свое лицо, обхватываю ее шею сзади, чтобы ее губы были наклонены вверх и касались моих, когда я произношу следующие слова.
— На хрен тебе время, Аврора. К черту мысли о том, что тебе нужно пространство, потому что я ни за что не уйду, не услышав, как ты выкрикнешь мое имя. Прямо здесь, прямо на этом столе. Я хочу чувствовать, как эта киска капает для меня, и слышать мое имя на твоем языке.
Ее румянец становится еще глубже, и я, не сводя с нее глаз, беру в руку часть платья и медленно поднимаю его вверх.
Я даю ей время, но единственное, что она делает, — это дышит еще быстрее, ее грудь вздымается и опускается в предвкушении.
Солнце за стеклянной стеной светит прямо за моей спиной, голубое небо рисует передо мной идеальную картину ее раскрасневшегося лица.
Я вижу потребность, желание в ее потемневших глазах.
— Сегодня я буду трахать тебя, Аврора, пока буду рассказывать тебе, почему ты — моя идеальная пара. Ты будешь извиваться подо мной, просить меня о пощаде, но ее не будет. Ты будешь просить меня сделать это сильнее, и я сделаю это. И ты будешь кричать только одно, и только одно.
Я наклоняюсь так, что мои губы оказываются рядом с ее ухом, а губы касаются его оболочки.
— Мое гребаное имя.
Аврора вздрагивает. Затем она поворачивает голову и целует меня в щеку.
— Я стала твоей в тот день, когда увидела тебя, но я буду счастлива выкрикивать твое имя, красавчик.
Я крепко целую ее, пока моя рука достигает цели, затем отодвигаю ее нижнее белье в сторону и погружаю туда палец.
Ее голова со стоном откидывается назад, когда я ввожу еще один палец, чувствуя, как она сжимается вокруг меня, задушив мои пальцы. Когда я ускоряюсь, ее ногти впиваются в мою шею, царапая ее. Я хочу уничтожить ее и смотреть, как она рассыпается на глазах.
И я это делаю.
Я безжалостно трахаю ее пальцами, вырывая из нее оргазм и оставляя ее задыхаться на моей груди.
Глава 27
Я должна была задать вопросы о терапевте, которого нашел для меня Ремо, но вместо этого оказалась на столе в своем кабинете, а все мои сотрудники были снаружи, пока он трахал меня пальцами до беспамятства. Я не жалею об этом, но я знаю, что этого разговора не избежать.
Я пыталась быть рациональной, а вместо этого позволила мужу довести меня до эйфории. Такую, какую мог дать мне только он.
Моя любовь к этому человеку растет с