Читать интересную книгу Опасно для жизни - Фридрих Незнанский

— Интересно все-таки, кто ее сдал? — опять задал вопрос Вано.

— Этого я, к сожалению, не знаю. — Самсонов поднялся.

Нино вышла с ним в прихожую. Натянув плащ, Григорий Борисович раскрыл портфель.

— Вот, Нина Вахтанговна, это вам записка от Тамары. Велено передать лично в руки. Уж как она ко мне попала, не спрашивайте, — прошептал адвокат и скрылся за дверью. — Боже ж мой, чем приходится заниматься! — сказал он себе уже в лифте. — Но Софочке нужно оплачивать дорогое лечение в Германии!

И адвокат переключился мыслями на любимую дочку Софочку.

Нино прошла на кухню, развернула маленький блокнотный листочек.

«Дорогая мама!» — прочитала она и закричала. Когда мужчины влетели в кухню, Нино рыдала, уронив голову на руки. В длинных пальцах была зажата записка.

— Она знала, она знала, моя девочка, — кричала Нино. Слезы лились градом по всегда холодному, надменному лицу, которое в этот момент было искажено гримасой боли.

— Что, Нино? — бросился пред ней на колени Альгерис.

— Она все знала и никогда ни словом… — Нина захлебывалась от рыданий.

Нино, гневно кричащая, Нино молчаливо-грозная — это было страшно, но Нино рыдающая — это было так ужасно, что и муж и сын, стоявшие в дверях кухни, оцепенели.

Она словно и не видела их.

— Альгерис! — Нина вцепилась в плечи все стоявшего перед ней на коленях Смакаускаса. — Альгерис! Мы должны ее вытащить! Только ты мне можешь помочь! Только на тебя я могу рассчитывать! — Из глаз ее все текли слезы.

— Я все сделаю, все, что ты прикажешь, — медленно и твердо ответил Альгерис.

— Ты должен выехать в Питер, найти этого Турецкого и заставить его любыми средствами выпустить ее под залог! Любыми средствами! Под подписку о невыезде! Чтобы ее выпустили. И я увезу ее, чего бы мне это ни стоило! Выезжай сейчас же. Бери любую из наших машин. Утром ты будешь уже там.

Ваня Висницкий медленно повернулся, прошел в гостиную.

«Вот как, нас с отцом будто и нет вовсе! Если бы взяли меня, она бы так не убивалась», — с горечью осознал он. Он закусил губы, сдерживая себя, чтобы влага не пролилась из глаз. Постояв так минуту, Вано ушел в свою комнату. «Что ж, это развязывает мне руки», — подумал он, затворяя за собой дверь.

Илья Николаевич Висницкий действительно находился в отделении интенсивной терапии одной из престижных кардиологических клиник города. Такой приказ, категорический приказ, отдал Константин Дмитриевич Меркулов после того, как Вячеслав сообщил ему по телефону о случившемся. А дело было так.

Когда Тамара Кантурия, все так же гневно сверкая очами, словно она была самой Немезидой, а не торговкой наркотиками, барыгой, убийцей, по сути дела, учитывая, что потребители «китайского белка» сгорают словно свечи, так вот, после того как она покинула кабинет в сопровождении Погорелова, Вячеслав снова закурил, пытаясь успокоиться. Но успокоиться не удавалось. Дьявольская семейка, думал Слава, уставившись на гладкую полированную поверхность собственного стола. Дьявольская семья, снова повторил он про себя, подняв глаза на Илью Николаевича.

Тот молча сидел на стуле, точно так же уставившись на поверхность стола, словно там были некой тайнописью изложены все законы мироздания. Тоже артист! Просто театр какой-то имени Константина Сергеевича и Владимира Ивановича! 8

— Что ж, раз дама нас покинула, предлагаю перейти к мужскому разговору, — жестко сказал Вячеслав.

Илья Николаевич вздрогнул, поднял глаза на Грязнова.

— Вы не ответили на мой вопрос — где находится лаборатория по производству триметилфентонила?

— Я не знаю такой лаборатории, — тихо ответил Висницкий, глядя в глаза Грязнову.

— Вы и о казино своей невестки не знаете?

— О казино знаю. Мне не нравится эта деятельность…

— Это я уже слышал, — прервал его Вячеслав. — В казино найдена крупная партия «китайского белка». Ваша секретарша, она же родственница, подделала, как она утверждает, — не пойму только, зачем ей это надо, — документ, связанный с реализацией того же «китайского белка». Не слишком ли много совпадений на одну семью? И вы продолжаете утверждать, что ничего об этом не знаете?

— Я сказал то, что сказал.

— Вы сказали то, что сказали… — повторил за ним Грязнов. Он резким движением открыл ящик стола, выложил на стол пачку фотографий, пододвинул ее Висницкому.

— Вот, взгляните…

Илья Николаевич снова надел очки, стал рассматривать снимки.

— Я не понимаю… — снова начал он в недоумении.

— Вот ваша Тамара, — Грязнов указал на одну из фотографий, — выходит с Птичьего рынка, где она сбыла с рук партию наркотика. Вот она идет на встречу со своим барыгой. Вы и слова такого, конечно, не знаете? Барыга — это перекупщик. Скажем, краденого. Или наркотиков. Вот она…

Илья Николаевич потерянно рассматривал снимки и с трудом узнавал Тамару то в девочке с косичками, то в пожилой женщине…

— Этого не может быть! — вскричал он. — Если вам известно, что она делала в это время, почему же вы не арестовали ее раньше? Тамара бывшая актриса, она любит всякие розыгрыши, маскарад. А вы этим воспользовались, чтобы устроить эту гнусную провокацию!

— Мы не арестовали ее раньше, — стараясь говорить спокойно, ответил Вячеслав, — потому что раньше не был расшифрован состав этого препарата и ее задержание ничего бы не дало. Ваша Тамара давно известна нам как распространитель этого зелья в Москве. На ней вся московская сеть продажи наркотика. Она занимается этим не менее года, это только по нашим сведениям. Она без конца отпрашивалась с работы, разъезжая в это время по Москве с товаром. За вашей семьей тянется кровавый след. Только за последний месяц — четыре трупа. А вы ничего не знаете?

— Она больна! — невпопад ответил Илья.

Грязнову очень хотелось треснуть по этой шишковатой голове кулаком. Изо всех сил! Он глубоко вздохнул, закурил новую сигарету.

— Какие у вас отношения с братом?

— С моим братом?

— У меня брата нет, — тихо ответил Грязнов.

— Обычные, — пожал плечами Висницкий.

— Чем занимается Сергей Николаевич?

— Сергей Николаевич руководит фармацевтической фирмой, — ответил Висницкий.

— Понятно. А где он взял первоначальный капитал, чтобы организовать фирму? Платить за аренду, выплачивать зарплату сотрудникам. Реклама, рынок сбыта — все это требует средств.

— А откуда берут средства другие предприниматели? Есть более удачливые фармацевты. Господин Брынцалов, например. Почему вы ему эти вопросы не задаете?

Слава задумчиво посмотрел на Висницкого:

— У меня, признаться, зародилось подозрение, что вы просто идиот. Но вы не идиот, вы артист почище вашей Тото.

— Что? — прошептал Висницкий, поднимаясь. — Вы соображаете, что… Я сообщу прессе.

— Оставьте в покое прессу и сядьте! — грозно пророкотал Грязнов. — У нас ведь не допрос, а мужской разговор. И протокола, следовательно, нет. Так вот, слушайте.

Висницкий послушно рухнул на стул. Он чувствовал, что за этим человеком стоит какая-то правда, страшная правда. Но осмыслить, осознать эту правду его мозг категорически отказывался.

— Вот послушайте историю, — продолжал Грязнов. — Примерно два с половиной года тому назад в Центробанке работала молодая женщина. Назовем ее Ларисой. Мужа у нее не было, и завела Лариса любовника, что, в общем, непредосудительно. А через месяц любовник похитил Ларисину дочку. И потребовал от женщины банковские документы. В этих документах были проставлены новые получатели денег. Другие фирмы. Эти документы — авизо и платежки — Лариса внедрила в систему Центробанка. И стали фирмам капать денежки, и немалые. И стали фирмочки их снимать понемножку. То двадцать миллионов снимут. То сорок. Аккуратно, чтобы не заметили. Но заметили. Итог: Лариса отбывает срок, дочка ее год лечилась в нервной клинике. А любовник исчез. До сих пор в розыске. Но не найдут, уж поверьте мне.

Илья Николаевич опять уставился в стол.

— Или вот другая история, — затягиваясь уже, наверное, сто первой сигаретой, продолжил Вячеслав. — Провоз контрабанды в одну из недалеких зарубежных стран. Предметы антиквариата. Груз перевозили по воде, как в боевиках. Перевозчик как в воду канул. Фактически. Утонул. Странно для инспектора рыбнадзора, верно?

— Брат? — одними губами спросил Илья Николаевич. — Почему же… — почти беззвучно продолжал он, — почему же… вы… его не арестовали?

— Потому что он — хлопковая крыса! Знаете такую породу? Должны знать! Он безжалостно обрубает хвосты. На его совести не менее десятка трупов. Оператор обменника из казино — молодая одинокая женщина с трехлетним ребенком. Они не пожалели и ее. Они убили представителя банка, оставив пятилетнего ребенка без отца. Они убили нашего товарища, единственного сына прекрасной женщины, который вообще не успел жениться. А собирался. Заявление уже в загс подал. Посредник, везший в Москву «китайский белок», устроил взрыв в вагоне. Погиб сам и убил двоих человек. Ваш брат страшный человек. Он уже давно связан с наркобизнесом. И его жена тоже. — Грязнов хотел упомянуть Тамару, но каким-то верхним чутьем удержался. — Они — хлопковые крысы. А вот кто вы — глупый кролик или хитрая обезьяна, я так и не могу понять.