«Забираем эту», — предложил я Гераклу.
«А как открыть? Сам поймаю», — ответил самодовольный котяра.
Действительно, открыть мышеловку кошачьими лапами непросто, но если не получится иначе…
Где-то в отдалении громко топали люди. Всех мышей распугали. Геракл нашел нору, в которой явно кто-то обитал. И хозяин был внутри. Томительное ожидание продолжалось не меньше часа, за это время мимо нас трижды кто-нибудь проходил, но Геракла не заметили. Да здравствуют захламленные подвалы!
«Только мышей пугают, — ворчал Геракл, — а толку от вас, людей, никакого».
Я охотно с ним согласился. У меня-то этим занят профессионал. Наконец мышь высунула нос из норы, осторожно им повела, принюхалась, спряталась обратно, но через пару минут снова вылезла, на этот раз целиком. Геракл метнулся к ней — такую скорость я только у птиц до сих пор видел. Удрать мышь не успела. Брр, шерсть во рту — как Геракл это терпит?
«Совершенно спокойно! Все, выводи меня».
Осталась самая сложная часть работы. Уйти так же, как вошли, не получится: снаружи пожарные двери не открываются. Очень не вовремя — опять участники мышеловли. Я вернул Гераклу управление и с восхищением наблюдал совершенно невероятный балет, который он танцевал, ухитряясь не попадаться на глаза людям. Вскоре ловцы сгрудились вокруг пойманной мыши. Что они говорили, я не понял. Не важно: все, что слышит Геракл, записывается. Уходим.
Подвальные окошки смотрят во внутренний двор. Вылезли. И пока нас никто не заметил. Во дворе растет настоящий земной тополь — на него я, собственно и рассчитывал. Правда, лазать с мышью в зубах неудобно, но я вдохновил напарника рассказом, как я ставил Ларисе на балкон цветы и как мне приходилось лазать с литровой пластиковой бутылкой в зубах. Да еще и полной воды! Геракл не мог уступить мне пальму первенства и забрался наверх даже быстрее, чем я рассчитывал. Отлично. Прыгаем на крышу. Ох, и покатая же она. Геракл чуть не сорвался, но обошлось.
Теперь нам нужна еще одна авария на электростанции. Оп! Нет, стой, Геракл! Не прыгай. Пылинки, попавшие в лучи сканеров, не прервали свой танец ни на мгновение. Что случилось? Параноики! Они теперь до утра свой генератор гонять будут. А его для меня отключать некому.
Спокойно. Обходим крышу в поисках дыры в системе безопасности. Всякая программа содержит ошибку, всякая безопасность имеет дырку. Мы без проблем ходили по крыше между сканерами и бластерами, и им не было до нас никакого дела. Но как только Геракл взовьется в воздух…
Понял. Дыра в системе безопасности есть, но она двигается. Ее существование опирается на теорему из топологии, в свое время немало меня повеселившую: «Нельзя причесать ежа».[53] Мы постояли около самого удобного для прыжка места, внимательно наблюдая за поворотами сканеров. Предположение о периодичности смены конфигурации показалось мне разумным. Оп, вот она дырка! Считаем. На счете 247 дырка снова была там же. И ещё 247. Отлично! В следующий раз прыгаем. Трех секунд, в течение которых дырка находится в нужном месте, должно хватить. Уф! Наконец-то. Соседняя крыша так не охраняется. Мы на нее спокойно залезли, спокойно и слезем. Нет, не слезем. Геракл предложил идти назад крышами, ссылаясь на невозможность драться с мышью в зубах.
— А на крыше драться не придется?
— Ну это смотря какими крышами идти.
И мы пошли. Если бы Геракл управлял мною, когда я лазаю по скалам, я бы уже был чемпионом Этны в этом виде спорта.
Вниз мы слезли уже в самой точке рандеву с элемобилем, посланным за Гераклом. Котяра нахально свалился прямо в открытый лючок на крыше. Но мышь не отдал. Только лично мне в руки. Переубеждать его не стали.
Из Контакта я вышел, когда Геракла посадили мне на колени: запрыгнуть самостоятельно у него не было сил. Хороший котик!
Работа заняла почти всю ночь. Проф обещал позвонить Барлетте и перенести полеты. Про Ларису я ему, естественно, ничего не сказал и, как только остался один, сел писать письмо с предупреждением, что появлюсь не сегодня, а завтра (надеюсь, она читает почту по утрам).
Глава 44
Что представляла собой с таким трудом отловленная мышь, я так никогда и не узнаю. Не важно, мое любопытство все же имеет некоторые пределы.
Следующий день почти не отложился у меня в памяти, хотя я и сходил на обе тренировки — больше ни на что времени не хватило.
И вот наконец первый вылет. Ну имитация, имитация — но как похоже. Через четыре часа я уже умел подниматься, садиться и летать по кругу. Правда, настоящим катером мне еще долго не дадут управлять. Все равно удачный день — и мне еще предстоит встретить Ларису.
Она опять вышла из школы вместе с Джессикой. Странно, неужели этот парень, Андре, не обработался?
Пьетро на сей раз держался в стороне от девочек, поэтому рискнул подойти ко мне и поздороваться. Пока он не таскается за Ларисой, я готов жить с ним в мире.
Мир был разбит вдребезги с приходом Андре.
— Опять ты! Я же тебя предупреждал!
— Не будите в Андре зверя, а то проснется заяц и убежит! — с презрением в голосе сказала Джессика.
— Тогда не буду, — серьезно ответил я, — нечего зайцам в городе делать. Лови его потом. А я-то надеялся размяться.
После драки с Ружеро я перестал опасаться противников, выглядящих крепче меня, а теперь, с моей-то скоростью…
— Ты сейчас будешь разминаться об асфальт! — крикнул красный от злости Андре.
— Не покалечь его, — попросила меня Лариса.
— Спасибо. Ты очень заботлива. Не буду.
Мы с Андре отошли в сторонку, и я аккуратно уронил его на землю. Повторения ему не потребовалось — не Ружеро.
Пока парень отряхивался, мы успели отойти довольно далеко. Пьетро делал вид, что ухаживает за Джессикой и поэтому идет с нами. Я ему не поверил, но придраться было не к чему.
— Чем этот несчастный заслужил такое презрение?
— Отказался вести меня в поход, — ответила Джессика.
— Понятно. Вы жестоки, синьорита. Может, он о тебе заботится.
Меня начала грызть совесть. Может, у этого Андре какие-нибудь особо суровые родители. Вообще-то забитым он не выглядит, последнего забитого до постоянной дрожи в коленках мальчика я видел еще в приюте, почти семь лет назад. Но откуда я знаю — может, для того чтобы не выглядеть забитым, Андре надо больше мужества, чем мне только в страшном сне приснится. Он не сделал мне ничего плохого, а я?.. Я, пожалуй, сделал. Подлежит ли это исправлению — вот в чем вопрос?
Я проводил Ларису до дому и отправился на тренировку по скалолазанию, продолжая ломать голову над неожиданно возникшей проблемой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});