— Так вы можете ее доставить?
— Возможно.
— Если не сможете, несколько наших инвесторов будут крайне огорчены. Так что найдите ее. — Блондин передал Роми конверт. — Будет больше.
Заглянув внутрь, Роми увидел несколько пятидесятидолларовых купюр. Это уже что-то.
Машина остановилась на углу Аптон и Тремонт-стрит — во владениях Роми. Ему совсем не улыбалось покидать уютный кожаный салон и вылезать на пронизывающий ветер. Он потряс конвертом.
— Как насчет остального?
— После получения. Вы ведь найдете ее?
«Заговаривай ему зубы, — подбадривал себя Роми. — Пусть задача кажется сложнее, чем она есть на самом деле. Может, и цена подрастет».
— Посмотрим, что можно сделать, — пообещал он, вылез из салона и проводил взглядом отъезжающий автомобиль. «Испугался. Как пить дать, испугался».
Конверт был толстым и приятным на ощупь. Роми запихнул его в карман джинсов.
«Прячься, Молли-Дуролли, — думал он. — Раз-два-три-четыре-пять, я иду искать».
Брайан провел ее внутрь и предложил бокал вина. Тоби впервые оказалась у него дома. Она волновалась — не из-за нетрадиционного состава семьи Брайана, объединявшей двух мужчин, которым хорошо жилось вместе. Скорее потому, подумала она, садясь на диван в гостиной, что ей никогда не приходилось общаться с Брайаном как с другом. Он заботился о маме, кормил и купал ее. В ответ каждые две недели Тоби выписывала ему чек. Дружба не входила в должностные обязанности.
«И почему так? — спросила она себя, глядя, как Брайан стелит салфетку на журнальный столик и ставит перед ней бокал белого вина. — Почему вручение чека раз в две недели помешало дружеским отношениям?»
Она сидела, потягивая вино и чувствуя себя виноватой из-за того, что никогда не пыталась сблизиться. Неловко было и оттого, что только сейчас, когда Брайан действительно был ей нужен, она догадалась к нему прийти.
Он сел напротив. Шли минуты. Они пили вино, комкая влажные салфетки. Абажуры отбрасывали полукруглые тени на сводчатый потолок. На стене напротив Тоби висела фотография: Брайан и Ноэль стоят на песчаной косе, обняв друг друга за плечи. У них улыбки людей, умеющих радоваться жизни. Навык, так и не освоенный Тоби.
— Думаю, вы в курсе, — заговорил Брайан. — Полиция Ньютона уже беседовала со мной.
— Я назвала им твое имя. Думала, ты мог бы меня поддержать. Похоже, они считают меня исчадием ада. — Тоби опустила бокал и взглянула на Брайана. — Ты же знаешь, я бы никогда не ударила маму.
— Я им так и сказал.
— Как ты думаешь, они поверили?
— Не знаю.
— О чем они спрашивали?
Брайан неторопливо глотнул, и Тоби поняла, что он тянет с ответом.
— Они спрашивали насчет лекарств, — наконец сказал он. — Хотели знать, выписывались ли Элен какие-нибудь препараты. А еще насчет ожогов у нее на руках.
— Ты объяснил им, что произошло?
— Повторил несколько раз. Кажется, им не очень понравился мой ответ. Что происходит, Тоби?
Она откинулась на спинку дивана и пригладила волосы обеими руками.
— Это Джейн Нолан. Я не понимаю, зачем она это делает…
— Что делает?
— Я могу объяснить это только так. Джейн появляется в моем доме, как дар небес. Такая добрая, такая сообразительная. Само совершенство. Избавляет меня от всех хлопот. А потом все летит кувырком. Все. И Джейн заявляет полиции, что это моя вина. Такое впечатление, что она специально разрушила мою жизнь.
— Тоби, это звучит очень странно…
— Люди вообще странные. Они совершают безумные поступки, чтобы привлечь внимание. Я пытаюсь убедить полицию, что к ней надо присмотреться повнимательнее. И вообще стоит арестовать. Но они ничего не предпринимают.
— Я не думаю, что нападки на Джейн Нолан в ваших интересах.
— Это она нападает на меня. Она обвиняет меня в попытке покалечить маму. Зачем было звать полицию? Почему просто меня саму не спросить про ожоги? И зачем втягивать сюда Вики? Она же настроила против меня мою собственную сестру!
— По какой причине?
— Понятия не имею! Она сумасшедшая.
По тому, как Брайан отвел глаза, Тоби поняла, что она сама выглядит спятившей, и ей самой требуется психиатрическая помощь.
— Я снова и снова прокручиваю все это в голове, пытаясь понять, как такое случилось, — проговорила она. — Как я могла позволить такому случиться. Я недостаточно внимательно к ней присматривалась, а надо было.
— Не взваливайте всю вину на себя, Тоби. Разве не Вики помогла вам сделать выбор?
— Да, но она несколько поверхностно относится к этим вопросам. Об этом действительно должна была позаботиться я. Но после твоего ухода я была в панике. Ты дал мне так мало времени на поиски…
Она умолкла, внезапно ей пришло в голову: «Вот почему Джейн появилась в моей жизни. Потому что ушел Брайан».
— Я бы дал больше времени, — сказал он. — Но меня просили приступить к работе немедленно.
— Брайан, а почему выбрали именно тебя?
— Что?
— Ты говорил, что не искал работу. Затем тебе вдруг делают предложение. Как это произошло?
— Мне позвонили.
— Кто?
— Из дома престарелых «Две сосны». Им нужен был человек на арт-терапию. Они знали, что я работаю с пожилыми людьми. Знали, что я художник. Что я писал картины на продажу для трех галерей.
— Откуда они узнали?
Брайан пожал плечами:
— Не знаю, наверное, кто-то вывел их на меня.
«И увел у меня, — подумала Тоби. — Заставил меня судорожно искать замену».
Когда Тоби вышла из дома Брайана, у нее появилось еще больше вопросов, чем было до этого.
От него она поехала в больницу Спрингер проведать маму.
Было десять вечера, и приемные часы уже закончились, но никто не остановил ее по пути в бокс. Лампы горели неярко, и Элен лежала в полумраке. Тоби подсела к постели, слушая шум аппарата искусственного дыхания. На осциллоскопе над кроватью зеленым неоном светилась линия сердечного ритма. В ногах кровати висела дощечка с зажимом для бумаг, куда медсестра вносила данные. Тоби дотянулась до нее и включила ночник, чтобы прочитать последние записи.
«15.45: Кожа теплая, сухая; реакция на болевые раздражители отсутствует.
17.15: Визит дочери Вики.
19.03: Основные показатели стабильны; реакция отсутствует».
Тоби перевернула страницу и прочла самую свежую запись:
«20:30: лаборантка взяла кровь для анализа на содержание 7-дигидроксиварфарина».
Тоби выскочила из бокса и подошла к посту.
— Кто велел сделать этот анализ? — спросила она, показывая запись дежурному администратору. — На гидроксиварфарин?
— Вы говорите о госпоже Харпер?
— Да, о моей матери.
Администратор вытащила из стойки медицинскую карту Элен и пролистала страницы.
— Доктор Стейнглас.
Тоби сняла трубку и набрала номер. Раздалось два гудка; не успел доктор Стейнглас ответить, как Тоби набросилась на него:
— Боб, зачем вы назначили моей маме анализ на варфарин? У вас есть причины полагать, что ей давали кумадин? Или крысиный яд?
— Это… все из-за синяков. И кровоизлияния в мозг. Я вам говорил, у нее чрезвычайно затянуто протромбиновое время…
— Вчера вы сказали, что это может быть из-за воспалительного процесса в печени.
— Нет, ПТ слишком велико. Гепатит не дал бы такого.
— Но зачем варфарин? Она не принимала его.
Последовало продолжительное молчание.
— Меня попросили сделать этот анализ, — наконец признался Стейнглас.
— Кто?
— Полиция. Они велели мне позвонить медэксперту, посоветоваться. Он предложил сделать анализ на варфарин.
— С кем вы говорили? Как зовут этого врача?
— Доктор Дворак.
Еще не до конца проснувшись, Дворак пытался в темноте на ощупь найти телефон. После четвертого звонка ему это все-таки удалось.
— Алло!
— Зачем, Дэн? Зачем вы это делаете?